Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Кангушар молчал. Парень брёл, не проявляя интереса к белкам, прыгающим с ветки на ветку. Адэр прокручивал в голове разговор о Зерване и не мог понять, что его настораживает. Расшифрована одна страница. Информации мизер. Опасения герцога обоснованы. Но что-то не так.
Кангушар вскинул руку:
— «Корона мира».
На поляне лежал большой запылённый шар из синего мрамора. Герцог потёр камень носовым платком. В лучах солнца заблестели золотые прожилки.
— Это мир. Сверху была золотая корона с драгоценными камнями. Корону украли.
Адэр отошёл от камня на несколько шагов. Вверху и правда виднелась канавка, опоясывающая шар, — забитая пылью и паутиной, она отличалась цветом.
— «Корона мира», — повторил Кангушар, тяжело дыша. — Этот памятник установили по приказу Зервана. Он символизировал мир между народами Грасс-Дэмора.
— Где могила? — спросил Адэр, разглядывая порыжелую траву.
— У меня под ногами. Вы на камень посмотрите.
На мраморной поверхности виднелась надпись, нацарапанная лезвием ножа или гвоздём: «Покойтесь с миром». Буквы корявые, строчка кривая.
Адэр провёл пальцем по надписи. Царапины почти не ощущались.
— Не знаю, верить ли…
— Защитники могут здесь всё перекопать. Но тогда наша тайна раскроется.
— Что думает по этому поводу Кебади?
— Насчёт вскрытия могилы? — спросил Кангушар.
— Он хочет, чтобы комиссия продолжила работу над текстом?
— Он просто старик. Летописец. Его интересует прошлое, а не будущее.
Адэр выдохнул. Всё встало на свои места.
— Дед Кебади случайно оказался в числе заговорщиков. Он единственный, у кого не было причин для поджога библиотеки и тюрьмы. А у вашего прадеда причина была. И в тетради, вполне возможно, есть его имя. Вы этого боитесь, герцог?
Кангушар спрятал платочек в карман плаща:
— Боюсь… Боюсь, что он сделал нечто ужасное. Вы не представляете, как мне тяжело.
— Лучший способ избавиться от страха — узнать правду. И расскажите комиссии о заговоре. Вам станет легче.
Адэр щелчком пальцев подозвал Парня и, поглаживая его по холке, двинулся по аллее.
***
Осень в Грасс-Дэморе называли раздорожицей. Ненастье, зависнув над землей на долгие недели, превращало просёлочные дороги в жуткое месиво, и жизнь страны останавливалась подобно телеге, застрявшей в грязи.
Нынешняя осень была щедра на солнце; редкие попытки напугать ливнями и грозами заканчивались неудачей. Золотая пора года преподнесла ещё один сюрприз — деревья обнажились за одну ночь. Стремительный листопад укрыл землю разноцветным мягким ковром.
Глядя на раздавшийся простор, ранее сжатый густыми кронами деревьев, Адэр водил пальцами по спинке каменной скамьи. Выпуклые бабочки и пчёлы, высеченные завитки. Эту скамью упоминал в своей тетради слепой летописец. Эту скамью Адэр видел на одной из картин, найденных в тайнике под дворцом. Мальчик в бархатном костюмчике. В глазах смесь тоски и надежды. На сиденье букетик фиалок.
Врождённая наблюдательность подсказала Адэру, что ребёнок не позировал. Он оказался в саду по другой причине, а тут как назло художник. Портретист, вероятнее всего, догадывался, кого высматривает наследный принц — недаром букетик был выписан с особой тщательностью. А летописец знал точно, кого ждал Зерван Грасс.
Ознакомившись с расшифровкой первой страницы из тетради, Адэр засомневался: не выдумка ли это? Но сегодня сел на скамью, засыпанную листьями, и перед внутренним взором возникли сначала фиалки, а потом портрет маленького Зервана. Свидетельства очевидцев — словесное и визуальное — совпали. Похоже, святой свидетель пока что не врёт.
Адэр покатал ногой мячик. Зря нёс. Парень отказался играть. Развесив уши, обнюхивал кусты и стволы деревьев, словно хотел разобраться, что произошло с ними ночью. Иногда плюхался на листву, как на перину, и подолгу смотрел в небо, испещрённое голыми ветками. Теперь зверь и вовсе сомкнул веки, закрыв морду лапой.
Послышались тяжёлые шаги. С куста вспорхнула стайка пичуг. Парень продолжал предаваться звериным грёзам.
— Ваше Величество, — прозвучал голос охранителя. — К вам герцог Кангушар.
Герцог — как всегда одетый с иголочки, с безупречно уложенными волосами — обошёл скамью и склонил голову. После их встречи прошло две недели. Неужели удалось расшифровать ещё страницу? Но нет… В этот раз председатель комиссии по установлению истины явился без сумки. Зашевелилась злость: какого чёрта ему надо?
Кангушар сел рядом с Адэром, поправил на коленях плащ, прихлопнул карманы, проверил, не сполз ли с шеи шёлковый шарф. Его неторопливые отточенные жесты и вовсе разозлили. Он ворует у правителя минуты отдыха, а в лице ни капли раскаяния.
— С чем пожаловали, герцог?
— Мы нашли кости.
— Вы вскрыли могилу?
— Своими силами, без привлечения защитников. Мы не знаем, Зерван там лежит или кто-то другой. Не знаем, он один или с кем-то. Мы сняли слой земли, увидели человеческую кость и закопали. Мы должны были убедиться, что это на самом деле могила.
Адэр ударил по мячу носком ботинка. Парень не пошевелился.
— Вы подозрительно быстро нашли надпись. Вытерли пыль в том месте, где она была.
— Я знал о надписи. Это любимый парк моего деда. Дед показал надпись моему отцу. Отец показал мне.
— И ничего не заподозрили?
— Мой дед видел в словах другой смысл. Страну разрывали на части, мир рушился. «Покойтесь с миром» можно было сказать надеждам, мечтам, спокойствию.
Адэр положил руку на спинку скамьи, погладил пальцем бабочку:
— Как отнеслись члены комиссии к вашему рассказу о прадеде?
— Никак, Ваше Величество. Я им не признался.
— Если всплывёт имя вашего предка…
— Я уйду из комиссии, — произнёс Кангушар.
— Значит, сбежите.
— Роду Кангушаров девять веков. Мои предки вместе с династией Грассов создавали Грасс-Дэмор. Если мне суждено извиняться за ошибку прадеда, я сделаю это перед королями.
Адэр запахнул на груди плащ:
— Извиняться вам не за что. Я не извиняюсь за отца, а исправляю его ошибки.
Кангушар улыбнулся:
— Впервые слышу, чтобы кто-то говорил об ошибках Великого.
— Я некоронованный король отвергнутой страны. Мне можно.
Парень вскочил и, пригнув голову к земле, зарычал. Адэр оглянулся. В сопровождении охранителей по аллее топал Сибла. А ему-то что надо?
Праведный Брат остановился на безопасном расстоянии:
— Мой правитель, у меня к вам важный разговор.
В Мадраби и близлежащих селениях дождь шёл неделю назад. А полы чёрного плаща Сиблы были покрыты грязью. Видимо, сектант пожаловал издалека и нигде подолгу не задерживался, чтобы постирать и высушить одежду.
Отпустив Кангушара, Адэр подозвал Парня и сжал в кулаке шерсть на загривке:
— Я слушаю.
— Мой правитель, — проговорил Сибла. — Я набрёл на странный город.
— Чем же он странный?
— Там идеальный порядок.
Адэр только хмыкнул. И ведь не поспоришь. Благонравные города в Грасс-Дэморе редкость.
— Кругом чистота и тишина, — добавил Сибла.
— Ты к такому не привык?
— В том-то и дело, что привык. Я будто в Авраас вернулся.
— Авраас, — повторил Адэр, нахмурившись. — Думаешь, там заправляет секта?
— Если секта — то очень странная. Люди поодиночке не ходят, детей почти не видно. А если видно, то с кучей взрослых. Как стемнеет, на улицах никого. И молитвенных домов нет. Один храм, но всё время закрытый.
— Как называется город?
— Рашор.
Название ни о чём не говорило.
— Охранительные участки есть?
— Есть, — ответил Сибла. — Стражей не видел, хотя в окнах горел свет.
— Что ты там делал?
— Братьев… то есть приятелей искал. Нас раскидали по всей стране. Я хотел узнать, как они устроились.
Сбиваются Братья в стаю. Сбиваются. А отчёты Джиано, советника по религиозным вопросам, раскрашены светлыми красками.
— Город большой?
— Большой. Я пять дней по нему ходил. Заводы, фабрики. Пустырей много. Складов много. Некоторые бесхозные. В центре — дома чуть меньше вашего замка. За городом лес. Местные называют его Ведьмин парк. Говорят, там трупы морун закапывали. Местные туда не ходят. И я не пошёл. А надо было сходить. Странно всё это.
