Трон Знания. Книга 4 (СИ) - Рауф Такаббир "Такаббир" (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗

Адэр прошёлся по кабинету. Постоял возле окна, заложив руки за спину и перекатываясь с пятки на носок. Повернулся к маркизу:

— Вы начали собирать деньги сразу после аукциона?

— Почти. Сперва я хотел выкупить алмаз и организовать ограбление моего замка, но потом подумал, что нас с вами заподозрят в сговоре.

Адэр вернулся в кресло:

— Недавно вы продали два имения.

— Да.

— Отмените сделку.

— Нет, Ваше Величество, не отменю. Людей много погибнет, а у них семьи, родители.

— Никто не погибнет. Я придумаю другой способ избавиться от алмаза.

— Какой? Распилите его на кусочки? Это надо было сделать сразу.

— Кучка осколков стоит намного меньше цельного камня. Нам бы не хватило на уставной капитал банка. Это мы уже обсуждали.

Безбур вытащил из кармана платочек, промокнул пот над верхней губой:

— Я для себя всё решил, Ваше Величество.

— Значит так. Вы заберёте прошение об отставке и продолжите исполнять обязанности советника по финансовым вопросам. Без возражений. Алмаз я беру на себя. Забудьте о нём. Вычеркните из памяти. А сейчас идите к жене и скажите, что Ида Ламуз арестована. И в скором времени вам вернут все деньги.

Безбур поднялся и, пошатываясь, побрёл к двери.

— Расправьте плечи и улыбайтесь, — сказал Адэр. — Сегодня ваш день.

Проводив маркиза взглядом, снял с телефона трубку и набрал номер:

— Трой… есть новости из Ракшады? Хорошо, я позвоню завтра.

Облокотился на стол и закрыл лицо ладонями. Иштару никто, кроме Эйры, не нужен. А кто нужен ей?

***

Гюст объявил посетителя и пропустил в кабинет герцога Кангушара. Адэр закрыл «Откровения Странника» и спрятал фолиант в ящик. О прибытии герцога в замок ему доложили вчера вечером. Утром сообщили, что герцог отправился к летописцу. Вышел из архива около полудня и два часа бродил по саду. Кому-то это могло показаться странным — Адэру показалось подозрительным. Прадед Кангушара и дед Кебади были заговорщиками. Возможно, страсть к тайным соглашениям передаётся по наследству, и потомки решили пойти по стопам своих предков.

Без расшаркиваний и лишних слов Кангушар произнёс:

— Я знаю, где похоронен Зерван.

— Комиссия смогла прочесть тетрадь? — спросил Адэр, глядя на плоскую сумку в руке герцога. Не похоже, что там лежат пятьдесят листов, упакованных в картонную обложку.

— Первую страницу.

— Одну страницу? За полгода?

— Мой правитель! Тетради сто лет. Текст написан чернилами. Написан справа налево. На каждой странице два текста с большим разрывом в хронологии событий. Как думаете, их легко разобрать, а потом собрать в нечто вразумительное?

— Я думаю, что мне не хватит жизни, чтобы узнать правду. — Адэр жестом указал герцогу на стул и устремил взгляд на Парня.

Перед приходом Кангушара зверь таращился в окно, выдувая из ноздрей горячий воздух. Немного сдвигался в сторону, чтобы запотевшее стекло не мешало обзору, и вновь выдыхал. Сейчас Парень стоял у порога, вперив глаза в дверь.

Адэру стало не по себе. Минуту назад у него мелькнула мысль: а не съездить ли на могилу Зервана? Желание Адэра ещё не окрепло, а Парень уже собрался в дорогу.

— Где его похоронили?

Щёлкнув замком, Кангушар вытащил из сумки два исписанных листа и положил на стол:

— Здесь начало истории и конец. Они были на первой странице.

— Не проще ли показать на карте? — спросил Адэр, не решаясь взять бумаги.

Появился страх. Если Зерван совершал ужасные поступки — надо ли об этом знать потомкам? Может, сейчас самое время прекратить работу комиссии по установлению истины и уничтожить тетрадь?

— Летописец похоронил его в Лайдаре, — сказал Кангушар.

— Дед нашего Кебади?

— Да.

Теперь ясно, зачем герцог ходил в архив: хотел, чтобы Кебади узнал об этом первым. Но… разговор длился почти три часа.

Адэр взял верхний лист:

— Он начал с детства Зервана. Какой смысл описывать пристрастия ребёнка?

— Поймём, когда всё расшифруем.

Адэр пробежал взглядом по второму листу. Вздёрнул брови:

— В могиле он не один?

— С этой женщиной не всё так просто. Нет имени и… — Кангушар с задумчивым видом покачал головой. — По этому отрывку тяжело судить, что их связывало.

— Их связала верёвка… Герцог, вы бы привязали к себе труп?

— Не знаю. Вряд ли.

— Он любил эту женщину. Только любимый человек после смерти не вызывает отвращения.

— Это ж как надо любить?

Адэр перечитал текст:

— Здесь не говорится, что могила находится в Лайдаре. «Под короной мира». Слишком туманно.

— Я знаю, где это, — сказал Кангушар и вдруг выпалил: — Ваше Величество, прекратите расследование и распустите комиссию.

Адэр поднял голову. Слова герцога созвучны его мыслям.

— Причина?

Герцог долго возился, пристраивая сумку возле ножки стула. Адэр терпеливо ждал. Кангушар давно обдумал свои слова, но, похоже, сомневался в своих умозаключениях. Да и как не сомневаться? Члены комиссии не приподняли завесу тайны, а лишь нащупали самый краешек. Они не верили, что смогут добраться до истины, а теперь испугались.

— Создавая комиссию, вы преследовали цель вернуть Зервану доброе имя, — проговорил Кангушар, оставив сумку в покое. — Я боюсь, что будет только хуже. Уже сейчас понятно, что Зерван убийца.

— Убийцы не умирают от раскаяния, — возразил Адэр.

— Среди убийц встречаются психически больные люди. Их поведение непредсказуемо.

Адэр побарабанил пальцем по листу:

— Здесь написано: Зерван умер, сжимая труп в объятиях. Он умер от горя. Летописец не похоронил бы убийцу вместе с жертвой.

— Хорошо, предположим, что он ни в чём не виноват, и женщину — плебейку или дворянку — убил кто-то другой. Почему Зерван не вызвал охрану? Почему привязал труп к себе, надел плащ защитника и тайком покинул дворец? Летописец — единственный свидетель, святой свидетель, как он себя называет, — молчал до самой смерти. Почему он сжёг государственный архив? Думаю, там находились документы, обличающие его и Зервана.

— Ответы на ваши вопросы спрятаны в тетради, — произнёс Адэр. — Неужели вам неинтересно?

Со стороны могло показаться, что он убеждает герцога не бросать начатое дело. На самом деле он подзадоривал собственное любопытство и убеждал себя.

— Я высказал свои подозрения. Когда они подтвердятся, будет поздно. Члены комиссии подписали договор о неразглашении тайны. Но я не удивлюсь, если когда-нибудь появится ещё одна тетрадь с исповедью кого-нибудь из членов. И в ней будет написано, что вы узнали правду о Зерване и скрыли её от народа.

Глядя на бумаги, Адэр прижал кулак к губам:

— Вы считаете Зервана убийцей.

— Не я один. Он опозорил свое высокое происхождение, опустившись до преступления. Я знаю, вы хотели доказать миру, что короли не способны предать страну и народ. Это ловушка. Мы продолжим изучать тетрадь, и ловушка захлопнется. Потому что сокрытие преступления — это тоже преступление. Вам придётся рассказать правду. Народ начал верить в светлое будущее, а вы поднимете грязь. Не надо этого делать.

— А я вот думаю: можно ли верить записям слепого старика? — Адэр спрятал бумаги в стол. — Хочу посмотреть на могилу.

Через два дня автомобиль правителя миновал Ворота Славы. Не желая вызывать подозрений своим неожиданным приездом, Адэр встретился со старостой города. И лишь потом, прихватив Парня, отправился с герцогом на прогулку в парк, расположенный на окраине Лайдары.

Парк был старый, заброшенный и заросший. Аллеи прятались под толстым слоем ржавых листьев, пружинящих под ногами. Их не убирали несколько лет, и оставалось ждать листопада, чтобы дорожки заиграли яркими красками.

Здесь царила тишина, свойственная кладбищу: в кронах деревьев шумел ветер, свистели птицы, где-то журчал ручей. И парк походил на кладбище. Пузатые клумбы, покрытые пожухлой травой, — могилы. Кустарники, запорошенные поздними цветами, — венки. Потемневшие статуи, оплетённые паутиной, — памятники.