Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (мир книг TXT) 📗
— В конце концов, не мы одни их видели, — добавил я. — Несколько лет назад, на Рождество…
— О, я помню этот случай! — воскликнул Даллас. — О нем даже в газетах писали, но большинство сочли это за розыгрыш. А я слышал от коллег: ваш отец Уайт даже епископу писал, взывал о помощи, рассказывал о зловредных бесах, вошедших в церковь и напавших на прихожанку… Каковая прихожанка с тех пор сделалась примером христианского смирения и прекратила злословить — это уже не из его письма, слухи дошли. Так было дело?
— Именно так, — отозвался я. — Почти весь Блумтаун тому свидетели. Можете у тетушки Мейбл спросить или у Макса, они там были. Кстати, та прихожанка, миссис Ходжкин, пострадала отнюдь не безвинно.
— Да, она обвинила мистера Кина в колдовстве, — весомо добавил Ларример, — но раскаялась и встала на путь исправления.
Злословить миссис Ходжкин прекратила вынужденно: духи предков сперва вразумили ее, а затем… если честно, я не слишком хорошо разобрал, что именно с ней сделали, так они хохотали. Судя по всему — заставили лизнуть что-то металлическое, и кончик языка у несчастной совершенно онемел (хотя, возможно, это как раз было колдовство — доктор не нашел никаких видимых повреждений). Дара речи она не лишилась, но старалась помалкивать — слишком уж шепелявила. Блумтаунские кумушки мигом придумали, будто язык у нее раздвоился, как у змеи!
— Интересно вы тут живете! — с заметной завистью сказал Даллас. — У нас, право, скучища… Ну подумаешь, баньши бродит, она почти безобидная.
— Клуриконы еще попадаются, — сказал Дэниел. — И брауни. У старухи-соседки в амбаре живет.
— А в прошлом году в лесу видели Кальях Варе, — добавил Дерек.
— Это соседка за хворостом и ходила, а старый Фрейзер напился и принял ее за зимнюю ведьму, — заспорил Джеймс.
— Прекратите, очень вас прошу! — взмолилась матушка. — Даллас, я всякий раз поражаюсь: вы никогда не запрещаете детям говорить об этих суевериях!
— Зачем запрещать? — удивился он.
— В самом деле, — подала голос Луиза, — шотландский фольклор так богат и интересен…
— А если учесть, что это не фольклор, а самая что ни на есть обыденность, — подхватил Даллас и улыбнулся шире.
— Но вы же священник!
— Ну и что? — удивился он. — Как я могу отрицать существование этих существ, если не раз видел церковного грима?
— А кто это? — заинтересовался Витольд.
— О, это что-то вроде стража порядка в церкви, — пояснил Даллас, — он следит за людьми, которые там находятся, а еще за духами, обитающими на кладбище.
— Нам бы такой не помешал… — пробормотал я.
— У вас тут церковь сравнительно новая, вряд ли грим в ней имеется, — покачал он головой. — Та, в которой я служу… о, она совсем древняя. Грим ей под стать: он, бывает, выбрасывает на улицу тех, кто мешает вести службу, наказывает детей, которые устраивают игры и возню на хорах.
— Ага, нам однажды перепало, — вставил Дуглас.
— Ну а по ночам грим отпугивает гробокопателей, — закончил Даллас, — и тех, кто норовит обворовать церковь. Ну и вдобавок охраняет ее от нечисти.
— Надо же, какое полезное существо! — восхитилась Хуанита. — А как оно выглядит?
— Наш похож на громадного черного пса с горящими глазами.
— Страшного-престрашного! — радостно добавил Дерек и негромко зарычал. Лили взвизгнула, и оба радостно засмеялись.
— Надо как-нибудь выбраться к вам в гости, — задумчиво сказал я. — Но только если у вас там кэлпи не водятся.
— Ни разу не встречали, — покачал головой Даллас. — Что, доводилось сталкиваться?
— Да, всем телом, — проворчал я. — Но об этом за столом лучше не говорить.
— Как скажете.
Матушка взялась за виски и громко сообщила, что у нее разыгралась мигрень от наших кошмарных историй, и настоятельно попросила присутствующих пойти на прогулку, пока погода позволяет.
Лично я с удовольствием согласился: и так уже засиделся в доме. Хуанита живо собрала своих отпрысков, Луиза — своих (впрочем, старшие и сами справлялись), я — своего, и вот так, огромной толпой мы и отправились в город.
Отличная вышла прогулка: племянники мои, даже те, что казались мне тихими, явно привыкли к долгой ходьбе, да не по тротуарам, а по холмам и долам, где снега бывало побольше, чем в Блумтауне. Утомить их не представлялось возможным, разве что Элиза плелась позади всех и делала вид, что смертельно устала. Конечно, Пол с Джоном скоро устали, но Диего и мы с Далласом вполне могли нести их попеременно, да и Джеймс с Дугласом помогали. Витольд — тот и вовсе держался молодцом, Хуанита дурачилась наравне с детьми, а Франческа, по-моему, искренне наслаждалась этим представлением.
— Надо бы наведаться к тете и к Сирилу, — сказала мне Луиза, — но я не представляю, как мы туда доберемся!
— Вызовем такси, — ответил я.
— Это чересчур накладно, да и не всякий водитель согласится ехать по такой дороге. Ну не станешь же ты перевозить нас партиями?
— Почему бы и нет? Но у меня есть идея получше, — поднял я палец. — Я попрошу Макса прислать пару подвод — на них мы уместимся всем табором, как он изволил выразиться, причем с куда большим комфортом, чем в такси.
— Для дам можно попросить хотя бы двуколку? — поинтересовалась Франческа с другой стороны. — Вы же знаете, Виктор, телега с соломой ассоциируется у меня с путешествием к месту казни. Память предков, очевидно.
— Думаю, Макс не откажется предоставить даже карету для моих принцесс! — выдал я.
— Мне нравится ваш план, Виктор, — добавил Даллас и передал мне Пола. Или Джона. — Что толку ехать в такую даль, чтобы сидеть взаперти и слушать брюзжание?
— Да уж, этим вы обеспечены круглый год…
— Я привык, но хотелось бы разнообразия, — улыбнулся он. — До церкви на праздничную службу, полагаю, мы и пешком дойдем? Я имею в виду, мы со старшими детьми, а дамы и самые маленькие доедут с комфортом.
— Прекрасно, если потесниться, все они уместятся в моей машине.
— Вот и замечательно!
— Да! — подхватила Лаура, неожиданно приободрившись. — Ночью так здорово — звезды совсем рядом, а если снег идёт, тоже хорошо…
— От дома до моей церкви примерно пять миль, — сообщил Даллас негромко. — Так что ваши расстояния для нас — сущая ерунда. Кстати, почему на нас так смотрят? Тут не принято гулять по улицам?
— Не слишком, — ответил я. — Но какая нам разница? Пойдемте, я вас с мистером Оливером познакомлю, он газету издает!
— И про нас напишет? — спросил Витольд.
— Про тебя уже писал, — ухмыльнулся я, — а вот про эту мою родню — еще нет. Идемте!
До дома мы добрались уже в сумерках и обед смели в мгновение ока. Матушка изволила страдать мигренью и к столу не вышла, впрочем, никто особенно не огорчился из-за ее отсутствия.
Когда родственники разбрелись по своим комнатам, я решил наведаться в оранжерею — что-то я совсем позабросил своих питомцев.
Всё оказалось в полном порядке, и я обошел оранжерею, бездумно притрагиваясь то к одному растению, то к другому. Надо же, на протяжении многих лет я считал именно их своей семьей, знал их поименно, мог рассказать историю каждого экземпляра, перечислить их привычки и особенности, капризы и болезни, хоть ночью разбуди…
О тех же племянниках я не знал ничего. Спасибо, количество помнил! Они же оказались не ордой невоспитанных сельских детей (такое впечатление можно было составить по письмам матушки), а довольно интересными ребятами. Неудивительно — с таким-то отцом!
Далласа, к слову, я тоже не знал совершенно. И, сдается мне, многого не подозревал о сестре, с которой вырос бок о бок… Что уж говорить о Витольде, с которым я не так давно познакомился? О Хуаните и внуках (не перестану повторять — ужас-то какой, в моем возрасте)?
Не так давно я думал об этом: и тетушка Мейбл, и Сирил, и многие другие — совсем не таковы, какими мне казались. Да если подумать, Ларример всю жизнь со мною рядом, вполне можно считать его членом семьи, а что я о нем знаю? Почти ничего.