Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— Вы убивали по человеку каждый день?! — удивился Филип. И все это — прямо у него под носом!
Данеон вздохнул, покачав головой. — Я имел в виду магический день Ведающих, он был равен шести дням. Каждые шесть дней, так будет понятнее. Чему вас вообще учат в ваших академиях? Боги, лорд Филип, да вы правда невинны, как ягненок! — В глазах за стеклами очков читалась насмешка — и жалость. — Вы что же, в самом деле даже не знаете…
Филип перебил его — вдруг обожгло новое подозрение. — А моя мать? Уж не был ли мой отец слишком прав, обвиняя вас в ее смерти? Кто знает, как давно червь безумия прогрыз первую червоточину в мозгу Данеона?
Старик возмущенно фыркнул. — О, теперь и это моя вина? Я любил и почитал леди Филиппу!
— Почитали и любили — но не слишком ли сильно? Поговаривают, что моя мать многих одаривала своей благосклонностью. Быть может, вас она отвергла — и вы ей отомстили.
Эта тема была из тех, что могли вывести "доброго лекаря" из себя. В других обстоятельствах, взбешенный старикашка выглядел бы смешно, но сейчас… — Я бы жизнь отдал за вашу мать, но что я мог сделать?.. До сих пор помню, как леди Филиппа говорила: "Дорогой Данеон, я ни о чем не беспокоюсь, потому что знаю — с вами я в надежных руках". Даже сейчас, когда я столько потерял, думать об этом больно. Она доверяла мне, а я принял подачку и уполз, поджав хвост! Меня прогнали, чтобы убрать подальше свидетеля, сослали жить в глуши, чтобы там мне было некому проболтаться, — Он склонился ближе, так, что видны стали капли пота на лбу и красные точки лопнувших сосудов в глазах. — Теперь мой черед спросить — вы правда верите в этот бред? Вся ваша жизнь — вранье, а вы даже не подозреваете об этом. Хотите знать всю-всю правду? — в голосе звучало злорадство. — Потому что я могу вам ее рассказать.
— Нет! — сорвалось с губ. Филип представлял, какую правду тот мог поведать, и не хотел провести последние мгновенья перед смертью с мыслью о том, что его отец убил его мать.
— Правильно, — согласился Данеон, поправляя очки на носу. Он уже овладел собой. — Не стоит вас смущать, тем паче, что скоро вы окажетесь там, откуда видно абсолютно все. И за гранью чувственного опыта, я уверен, вы все поймете и всех простите. А теперь, — равнодушно добавил старик, отходя, — молитесь, только не слишком долго.
Филип зажмурился, не желая больше видеть ни старика, ни подвал, ни изуродованное тело на столе. Мысли лихорадочно метались, но в бездне, куда он падал, уцепиться было не за что.
Надо вспомнить напоследок что-то хорошее, светлое, решил он. Поцелуй любимой. Улыбку друга. Теплый ветер на лице, когда пускаешь коня вскачь…
Но внутри жили только чернота — и ужас. Оглушительное биение сердца, которое скоро остановится навсегда. Он почти желал, чтобы все уже закончилось.
Знакомое шарканье заставило распахнуть глаза. Сейчас Данеон смотрел на него с одним лишь сочувствием, и от этого становилось еще жутче. — Ну, я думаю, тянуть — только мучить вас. А я этого не хочу — даже сейчас.
Филип открыл рот — и закрыл. Его последнее оружие, язык, впутывавший в беды и спасавший из них, изменил ему в самый ответственный момент.
Ланцет дернулся вперед. Дыхание перехватило, как от удара, но железо лишь вяло скользнуло по коже, подцепив цепочку с амулетом.
— О, сперва надо избавиться от этого. Как я мог забыть…
Спазм облегчения заставил Филипа согнуться, под веками вспыхнули слезы.
Нет времени рыдать, ему остались мгновения. Кто-нибудь, пожалуйста. Он поверит, что умрет, только когда вместо воздуха в горло горячим потоком хлынет собственная кровь.
Мир сотряс гром.
Это дверь отлетела с грохотом, разбрасывая доски.
Данеон заверещал, попятившись, и было сложно его винить. Тот, кто спрыгнул на середину лестницы, мог напугать и кого покрепче. Весь в крови, как хищник после трапезы, одетый в алое, как во вторую кожу, первобытная ярость в глазах. Не человек — воплощение ваших детских кошмаров, явившееся из преисподней за свежей добычей.
Никого и никогда Филип не был так рад видеть. Удивиться не удивился — в конце концов, всегда знал, что он придет.
Кровь оживила старые шрамы на лице Грасса, стекала каплями с рваных лохмотьев на его теле, вниз по клинку, продолжению правой руки, повторяя волнистые изгибы.
Этот флабмерг — мое самое удачное вложение. Несмотря ни на что, углы губ сами растягивались в улыбке. Я жив, жив, буду жить!
Данеон, наконец, опомнился. Филипа дернули за волосы, заставив запрокинуть голову. Беззащитное горло лизнул холодок стали. Он проглотил приступ паники, вставший комом в глотке. Нет-нет, теперь все будет хорошо.
— Ни с места! — пискнул над ухом Познающий.
— Что, я успел как раз к ужину? — Последние ступени стонали под тяжестью шагов. — Не советую его есть. Никому не пойдут на пользу сердце предателя, печень труса, язык лжеца.
Чертов Грасс, нашел время шуточки шутить!
— Я сказал — ни с места!
Шпоры звякнули о камень пола. — Я не глухой. Кстати, все ваши дружки мертвы.
Уже? Вот это скорость.
Что-то щипало глаза, и фигура, нависшая над ними, расплывалась, становилась еще крупнее, выше, доставая головой до потолка — настоящий гигант. Даже в подвале, пропахшем смертью, от нее резко несло диким зверем: смесь горячего пота, кожи и крови. Почти сладкий запах, когда кровь эта из жил твоих врагов.
Грасс упер руки в боки, лениво, будто в гости заявился, посмотрел по сторонам. — Вижу, дочкой вы уже закусили. Не завидую — драная кошка, как по мне, была б аппетитнее.
О, да заткнись, ты…! ругнулся Филип про себя. Говорить вслух не хотелось, не сейчас, когда лезвие у яремной вены дрожало, как пьяная карга, а зубы цокали в такт.
Услышав о гибели друзей, Данеон ахнул — но не разжал хватки. — Клянусь, еще шаг, и я убью его!
— А после этого я убью вас. И когда мы оба закончим, старикашка, этот мир станет лучше, — Грасс не двигался, только мускулы перекатывались на плечах, выдавая его нетерпение. — Ну так что? Эдак мы долго можем стоять — пока мне не надоест.
Присвист, с которым старик втягивал воздух, позволял мечтать, что он свалится с каким-нибудь приступом, желательно — замертво. Но голос его пока был тверд: — Бросьте меч.
Пожав плечами, Грасс уронил фламберг, приземлившийся с легким звоном. — Тебя это не спасет.
— А теперь — на колени!
Грасс не спеша повиновался, не отрывая спокойного, презрительного взгляда от Данеона. Сцепил руки за головой. На Филипа за это время он глянул только раз, мельком.
Филип не сомневался — без оружия, голыми руками, из любой позы, Кевин справится с сотней таких, как Данеон. Лишь бы тот хоть ненадолго отвел лезвие…
— А теперь, — приказал старик, — зажмурьтесь и громко считайте до ста!
Грасс едва заметно усмехнулся. — Раз. Два, — Пока он откусывал слово за словом, глаза его прожигали в Данеоне дыру.
— Я велел закрыть глаза!
— Давай так, — равнодушно предложил Грасс, — я считаю до тридцати, а ты там определяйся. А потом я встану, и мы закончим с этим — так или иначе.
Кевин зажмурился. Низкий голос отдавался от стен, будто тени считали вместе с ними:
Пять, шесть…
Десять…
Данеон не шевелился, только его руки предавали бившую старика нетерпеливую дрожь.
Чего он ждет?
— Сколько можно?! — не выдержал Филип. — Разрежьте мне путы, и мы выйдем отсюда, я буду вашим заложником.
А уж по дороге он найдет способ успокоить неугомонного старикашку.
— Тихо, — Ланцет прижался к губам, холодное обещание.
— Двадцать ТРИ, — Грасс будто отсчитывал удары, которые обрушит на того, кто это придумал. — Двадцать ПЯТЬ…
За спиной Грасса возник черный провал, словно тьма распахнула рот. Подземный ход, черт его дери! Из провала выскочила фигура — мужчина, высокий. С ревом он взметнул над головой Кевина клинок…
