Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
— Что ж, — Данеон недовольно поджал тонкие губы. — Так и быть. А потом вы выпьете бокал ее крови, чтобы наверняка.
Прекрасно, это поможет оттянуть время. Пока старик готовит, произойдет что-то, что прервет этот кошмар. Кто-нибудь придет и спасет его. Филип снова покосился на дверь.
А еще это возможность побеседовать с Данеоном, найти лазейку…
Старик приступил к делу до разочарования споро. Встал над жаровней и начал поворачивать над нею сердце, насадив его на большую вилку.
Быть может, скоро он проделает это с моим…
— Неужели вы не видите, что из вашего безумия ничего не вышло! — сделал еще одну попытку Филип. — Ваша дочь мертва, столько людей мертво, Гвиллим, и где ваше чудо? — Он и сам надеялся на чудо — пока старик не смотрит, снова напряг все мускулы, игнорируя боль. Только чтобы лишний раз убедиться — разорвать эти путы не в силах человеческих.
— Мы еще не возложили жертвоприношение на священное место, мой лорд, у врат в иной мир, — строго поправил Данеон. Круглые стекла его очков горели, как два желтых глаза, отражая пламя жаровни. — К тому же, эээ… не хватает еще одного ингредиента. Я все же полагаю, что без крови сюляпаррских принцев не обойтись.
— Но Эллис хотела… — слабо запротестовал Филип, уже зная, что впустую сотрясает воздух.
— Эллис была влюбленной девчонкой, ей простительны глупости. Мне — нет. Я не могу вас просто отпустить, сами понимаете. Мы проведем церемонию, чтобы соединить вас с нею навсегда — да, это будет истинный брак, посильнее пустых словес, что заставляют повторять в храме. А потом я отправлю вас прямиком к невесте, чтобы ей не было одиноко.
Вот сам бы к ней и отправлялся.
Как оказалось, человеческое сердце во время жарки пахло так же, как любое другое мясо. И от этого тоже хотелось вопить.
— Если вы оставите меня в живых, я помогу вам и другим сбежать. Даже попрошу отца не преследовать вас!
— Вот в это, пожалуй, я как раз и не в силах поверить, — усмехнулся старик. Догадливый!
— Я не желаю вам зла. Вы и так уже много потеряли…
— Да, я слишком много потерял, — согласился Данеон, решительно заключив: — А теперь пришло время награды.
Старик снова приблизился, держа в руках миску с сердцем Эллис — нет, с куском мяса, лучше думать так. Просто кусок мяса, от которого идет пар. Он выглядел совершенно неаппетитно — но это, наверное, хорошо? Не хватало только начать пускать слюни.
Ни соли, ни перца. А тебе ведь частенько не хватает перчику, Филип, не так ли? Потому-то ты и пошел искать приключений, потому и оказался здесь, по уши в дерьме.
Опустив голову, старик вполголоса прочел молитву — как полагается делать перед тем, как вкусить дары Божьи. — А теперь откройте рот и ешьте.
Неужели это все же произойдет? Время не останавливалось, небеса не падали на землю, что-то трещало и осыпалось трухой только в голове Филипа.
Старик начал отрезать от сердца тонкие полосы. Внутри прожарилось плохо — еще выступала кровь. Что ж, Филип любил мясо с кровью. Сердце лани, вот что это такое. Почему бы и нет?
— Если вы освободите хоть одну руку…
Проклятый старик, конечно, покачал головой. — Я буду кормить вас сам, для меня это честь и привилегия, — недобро усмехнулся он. А потом… — Первый кусочек… За Эллис.
Филип с трудом жевал мясо, жилистое, упругое. Старался не замечать вкуса и поспешил проглотить. Недожеванный кусок прошел в глотку с трудом, словно туда залезло, перебирая лапками, большое насекомое. Горло сжал спазм, но Филип посмотрел в потолок и велел себе не думать. Сделал глубокий вдох, сосчитал до десяти. Стошнит — прирежут.
Понял бы его отец? Филип верил: пусть тот никогда не произнес бы это вслух, он предпочел бы, чтобы его сын сделал все, чтобы выжить. К тому же, ни отцу, и никому другому незачем знать об этом. Выбраться бы отсюда, а дальше можно делать вид, что этого не было. Даже перед самим собой.
Разве не делал ты вещи похуже? шептал тот же навязчивый голос. А ведь раньше у тебя был выбор.
Старик протягивал уже второй кусок, улыбаясь, эдакий добродушный дедуля, который кормит маленького внучка.
Когда же уже придет спасение? Он тоже принес жертву, и за это должна быть награда. Время утекает…
От сердца оставалось все меньше, и Филип начал жевать медленно. Проглотив кусочек, прикрывал глаза, будто пытаясь справиться с дурнотой, а на деле — отсчитывая удары сердца, каждый вдох — маленькая победа. Мгновенье, украденное у смерти.
Иногда рука, державшая вилку, морщинистая, в голубой сеточке вен, начинала дрожать, и тогда Филип спрашивал себя — его глотку Данеон вскроет уверенным движением хирурга или это будет рваная рана, в несколько попыток?
— Мой друг… Один из Ищеек подозревает вас, так и знайте! Он обязательно все разгадает, а когда он доберется до вас, вы еще пожалеете, что не попали к палачу!
Данеон оставил его взрыв без ответа. — Думаю, достаточно, — решил он, и, хотя куски вставали поперек горла, Филип готов был попросить добавки. — А теперь вы запьете свой ужин. Сделаем вид, что это вино или ягодный сок.
Старик встал перед ним с простой оловянной чашей в руке. Над кромкой поднимался пар.
И снова ужас плавил мысли, ускорял дыхание. Он выпьет — или его вырвет, неважно — а потом… — Хотя бы минуту передышки!
— Времени нет. Вы устали, я устал.
— Нет-нет, есть время. Что за непристойная спешка? Вы же сами говорили, это ритуал, и мой дух, он должен обрести покой…
У него и впрямь не оставалось сил. Внутри снова нарастал крик, бился о стенки глотки, как замурованный заживо. Никто ведь не придет и не спасет его, да? От этого хотелось вопить, плакать, шептать мольбы, унизительные и бесполезные.
И ни ненависти, ни жажды мести, чтобы поддержать его. Легко изображать отвагу перед лицом смертельного врага, на эшафоте под жадными взглядами толпы, гордости и гордыни ради. Но что толку пыжиться здесь, рядом с чокнутым стариком, живущим в другой реальности?
Да, людоеда схватят, порвут на части, вот только это не утешало. Кому от этого станет легче? Точно не Филипу, и не отцу. Бедный! Почему-то сейчас он, самовлюбленный щенок, жалел отца больше, чем самого себя. Дениза порыдает и утешится, Филип даже знал, с кем. Но отец… его это сломает.
Если бы обнять его в последний раз, на прощание, даже умирать было бы не так страшно. Увидеть хотя бы один солнечный луч. Сказать всем, как он…
Бокал коснулся его губ, в ноздри шибанул запах бойни. Боги!..
— Я постараюсь все выпить, — заторопился Филип, — только обещайте, что ответите потом на несколько вопросов. Дадите прочитать молитву напоследок…
Старик кивнул, нетерпеливый.
После первого глотка его согнул спазм, жижа протекла на подбородок, закапала на грудь. — Я стараюсь, клянусь, — бормотал он в панике, — но я не уверен, что…
— Я вам помогу.
Не успел Филип запротестовать, как ему зажали нос, а потом по языку хлынула жидкость — соленая, густая, теплая, еще помнящая, как бежала по венам. Он захлебывался ею, задыхаясь, будто утопающий, пока источник не иссяк. Потом долго кашлял, согнувшись, и думал: Это страшный сон. Я в страшном сне, и не могу проснуться.
— Я знал, что мы справимся.
Распрямившись, он увидел, что старик подошел вплотную. На сей раз в руке его поблескивал тот самый трехгранный кинжал.
По шее сзади пробежал холодок, словно ее коснулись, лаская, призрачные пальцы Эллис — или самой смерти, что, впрочем, было одно и то же. — Вопрос! Вы обещали ответить на мои вопросы!
Хранма. Кровь. Аттэрис. Жертва. Амина. Душа.
Людоеды решили провести свой ритуал прямо здесь, в галерее, не беспокоя "учителя". Не сложно было догадаться, о ком речь, и убийца предвкушал, как сомкнет лапы на тощей шее лживого лекаря, сильно, до хруста. В напевном бормотании шести голосов различались отдельные слова — нечестивая молитва людоедов звучала на слярве, языке древних и ученого люда, чернь наверняка заучила ее на слух.
