Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Старому дураку стоило бросить драгоценный томик и бежать к Эллис, но вместо этого он поплелся к столу, постоянно оглядываясь. — Вспомни, для чего мы это делаем, милая!
— Я помню, отец. Я знаю, что тебе нужна жертва. Но ведь ты сам сказал, — Печальная тень улыбки… — Возможно, последней жертвой должна быть родная кровь… И кто драгоценнее для тебя, чем я? Ты видишь, ему страшно, он хочет жить, а я, я так устала…
— Эллис! — Грохот фолианта об стол.
Эллис мотнула головой. — Я не могу, — Она шагнула вперед, и Филип почувствовал ее пальцы на щеке, губах — прикосновение легкое, как крыло бабочки. Отступила. — Прости, отец. Это слишком тяжело.
Пронзительный вопль. — Эллис, отдай нож!..
На этот раз она улыбнулась по-настоящему, только для него. — Теперь ты поймешь, — Эллис приставила острие себе к животу под ребрами, прямо к солнечному сплетению.
Дыхание перехватило… Часть его хотела окрикнуть ее, сказать, чтобы не делала глупостей. Жизнь или смерть, я или она… Язык прилип к небу.
Филип чувствовал нить, что натянулась меж ним и Эллис, чувствовал её. Это он сейчас стоял, сжимая рукоять влажными пальцами, вглядывался в лицо любимого, ожидая знака.
Решающий миг.
Он послал в нее взгляд, как гарпун, метя в самую душу — она еще жила где-то там, на дне этих глаз, под водами безумия. И едва заметно кивнул.
Когда Эллис вскрикнула, низко, глухо, он тоже содрогнулся, как от удара. Голова стала легкой, легче перышка…
Эллис еще стояла, удивленно глядя вниз, а кровь уже струилась меж ее пальцев, расплывалась темным пятном по ткани платья. Зеленого, как летние травы…
Все, что успел Данеон, спешивший к дочери, это поймать ее в падении.
— Дочка, что ты наделала, что ты наделала… — восклицал он, прижимая ее к себе, касаясь губами виска.
— Как же больно, — сорвалось с ее искривленных уст, вместе с первой струйкой крови. Взгляд, все еще переплетенный с его, будто вопрошал: Теперь ты будешь видеть меня во снах?
О да, Эллис, о да. За нею место в его кошмарах.
Мучительно было даже смотреть, как она пытается глотать воздух — и захлебывается болью. Нож не давал Эллис вздохнуть, гримаса муки уродовала лицо, снова и снова изгибалось тело — чудовищные схватки, что породят только смерть.
Умри уже, умри, повторял он про себя, как заклинание, без тени злости, с одним только ужасом. А вслух прохрипел: — Я люблю тебя.
Язык дервенел, отказываясь произносить подобное святотатство, после того, как… И все же хоть столько-то она заслужила.
Данеон несколько раз полу-вздохнул, полу-всхлипнул, все еще покачивая дочь, как маленькую. Но он был лекарем — и убийцей — и, возможно, это придало ему сил. — Сейчас, дочка, — сказал он окрепшим голосом. — Сейчас все пройдет. И положил руку на рукоять ножа, торчавшую из ее тела. Когда он выдернет его, кровь хлынет вольным бурлящим потоком.
Филип зажмурился, не в силах больше выносить это. О, Эллис. Я этого не хотел.
Или… хотел? Путь к спасению. Последнее, неопровержимое доказательство любви.
Но ведь я… любил ее? Ласкал. Шептал нежные признания. И подтолкнул к смерти. Нет, она сама, сама.
К тому времени, как Филип нашел силы разлепить веки, Познающий еще гладил волосы дочери, что-то бормотал ей на ухо. Но ни зов отца, ни ангельский глас, ни гром небесный, не могли бы пробудить Эллис ото сна — что бы ни порождало тот ясный свет в ее глазах, теперь он потух навсегда.
Так трагично, жутко — и так нелепо. Ведь я готов был дать ей все, о чем попросит!
Когда Данеон поднялся, все еще сжимая нож, то выглядел дряхлым стариком: морщины углубились, за стеклом очков — стеклянные пуговицы. Он постоял немного, покачиваясь, как утопленник, колышимый волнами, пустая оболочка человека.
А потом судорога пробежала от ножа вверх к плечу, оживляя этот труп. Тогда Данеон развернулся, и, шаркая подметками, пошел на Филипа.
Старик приближался, медленно, но неотвратимо, а в руке его истекал кровью нож.
Филип извивался, как на раскаленных углях, упирался носками в пол, и все же смог отодвинуть тяжелый стул хорошо, если на десяток дюймов.
— Нет! Нет, подождите! — Голос сорвался на визг. — Эллис хотела!.. Я должен…
Он еще что-то лепетал, пытаясь просочиться сквозь спинку стула, почти ощущая уже укус лезвия — сначала ледяной, потом огненный.
Шаркающие шаги замедлились, остановились. Старик провел рукой по лбу, оставив на нем красный след — кровь дочери, не его. — Да… Да, верно. Сперва должно провести ритуал. Будь ты проклят.
Сперва.
Позорная паника откатила, оставив Филипа глотать воздух — привилегия, которую он раньше не ценил. Он даже почувствовал облегчение — старик будет долго возиться с телом Эллис.
Тому, в самом деле, потребовалось немало усилий, чтобы взвалить тело на стол. Неужели он сможет?.. Данеон закрыл глаза дочери, вытер кровь с ее подбородка — и все же не казалось, что эта дева лишь спит, и вот-вот проснется. Нос как-то сразу заострился, кожа подернулась серым — или это только чудится? Старик долго изучал застывшие черты, и на миг Филип испугался, что Данеон сейчас снова кинется на него.
Потом, к облегчению их обоих, Данеон прикрыл лицо Эллис тканью, и работа пошла споро. Разрезая одежду дочери, Познающий даже начал насвистывать под нос популярный мотивчик. Самообладание быстро возвращалось к нему, и в этом тоже было что-то жуткое, неестественное. Филип почти видел, как тот стремительно поднимает из праха стены своего иллюзорного мирка — того, в котором его преступления были оправданы, а впереди ждало сверхъестественное могущество.
— Все совсем не так страшно, лорд Филип, как кажется, — в конце концов, пробормотал Данеон, и чувствовалось, что говорит он скорее для себя. — Все еще можно исправить. В книге сказано, что те, кто обретут силу темных богов, смогут возвращать к жизни мертвых. Представляете? Оживлять мертвых! Первой я, конечно, оживлю нашу дорогую Эллис. Потом, если еще не поздно — жену и нашу младшенькую, — Данеон уже обнажил торс покойной. Кожа, обтянувшая ребра, маленькая острая грудь… Совсем недавно руки Филипа ласкали это тело, а оно отзывалось на ласку, полное жизни. — Мы очень многих потеряли, лорд Филип, поэтому список длиннейший, но если окажется, что нет совсем никаких ограничений, я, в конце концов, постараюсь оживить даже вас!
— И вы можете верить в подобный бред?! Филип читал когда-то, что Ведающие, якобы, могли поднимать людей с ложа смерти. Но даже будь это правдой, то были дела глубокой древности, и уж совсем невозможно представить, что ожить мог человек, чье сердце и печень стали чьим-то ужином.
Когда старик взялся за инструменты, Филип снова зажмурился. Но не слушать не мог. В начале его слух терзали влажные звуки разрезаемой плоти, потом — сухой треск, будто ломались ветви. То хрустели ребра Эллис, одно за другим.
— Мои бедные друзья, что молятся сейчас в храме за наш успех, верят. Моя дочь верила. А я, я человек науки, я знаю, — последовал высокомерный ответ. Филип старался вслушиваться в слова, а не в хруст, что еще продолжался… — Это древняя утраченная мудрость былых времен, когда Сюляпарре был великой и благополучной страной. Ведающие — не безумцы, они знали, кому поклоняются, и владели невиданной силой. Мы отвернулись от древних богов ради новых, и что нам это дало? Голод и разруху. Теперь, когда боги самодовольных Пастырей о нас забыли, а от Агнца остались только косточки да копытца, мы возвращаемся к ним, нашим извечным покровителям. Я думал, уж вы-то со мной согласитесь.
— Я? С чего бы это? — Чернота тоже пугала, и он снова разлепил глаза. Увидел ребра, еще розоватые, слишком похожие на то, что выставляют в лавке мясника. Под ними угадывалась плотная бледная масса — легкие? В руках у Данеона был сейчас странный инструмент: зубчатая рейка, а на ней — две железяки, образующие вместе с рейкой подобие буквы "П". Когда Данеон начал засовывать их в ребра Эллис, Филип догадался, что это какой-то расширитель — и тут же отвернулся снова.
