Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Затаив дыхание, Фрэнк склонился над бездвижной дамой. Такое бледное лицо, с крупным, заметным носом, темные волосы в высокой прическе, из которой выбиваются кудрявые пряди… Тревожным колокольчиком зазвенел в памяти голосок, произнесший "Госпожа Гвен?…" и узнавание кольнуло его. Неужели?..
Не придумав ничего лучше, он прижал платок к ее щеке, что не переставала кровоточить, сжал ледяную руку в своей. Фрэнк видел признаки жизни, а может, заставлял себя видеть — едва заметное колыхание груди, легкий трепет губ. Сейчас нужно было расшнуровать ей лиф, помассировать виски — проделать все те вещи, с которыми так хорошо справлялись женские пальчики.
Он окрикнул Лори: — Помоги ей, не ему!
Девочка сидела рядом с Мартином, гладя его по волосам. Пока немой держал нож у ее горла, она отлично держалась, зато теперь пришла расплата — девочка то и дело вздрагивала, как на промозглом ветру, взгляд рассеянно блуждал.
— Они послали его убить меня… Я ведь молчала, а они… У него всегда было плоховато с головой, у бедного, — словно извиняясь за Мартина, пояснила девочка, — он даже наставления Учителя не слушал. Так и языка, глупый, лишился — мы поймали его за тем, как он принимал пищу без ритуала, без церемонии, сырой… Просто отрезал от мертвеца куски и жевал, словно дикий зверь какой… Учитель наказал его, забрав язык, но Мартин все равно был ему предан… Даже слишком.
Святой Агнец, что же такое творилось у нас под носом?! За окном по-прежнему бушевал ливень. Если б боги решили смыть с лица земли человечество, запятнавшее себя подобными злодеяниями, Фрэнк бы не удивился.
— Или ты сам решил заставить меня молчать, Мартин? Зачем же ты так… Боялся, что я всех выдам? — Смешок, колючий, как битое стекло, сотряс Лори приступом кашля. — И я выдала — выдала! Из-за него! Она согнулась в беззвучных рыданиях.
Стон рядом отвлек внимание Фрэнка — и его затопило облегчение. Гвен Эккер — теперь Фрэнк не сомневался, то была она — приоткрыла глаза, еще подернутые туманной мутью.
Он едва разобрал ее первые тихие слова: — Господин Грасс?..
Фрэнк помог ей подняться, приобняв за талию, и усадил в высокое кресло, стоявшее у стены. Гвен бессильно откинулась на спинку, замерев на несколько долгих мгновений. Но она дышала, пусть с трудом — и это было главное.
— Нет, это Фрэнк Делион, — мягко представился он, как только она снова смогла разлепить тяжелые веки. — Мы с вами немного знакомы, сударыня.
Значит, покровительница приюта — никто иной, как Гвен. А Филип послал сюда Кевина… Фрэнк мельком умилился тому, что его друг попробовал исправить последствия собственной ошибки, снова сведя эту парочку вместе.
— Да, я так глупа… — прошептала дама. — Я увидела ваш плащ, и мне почудилось… — Она поморщилась, белая рука с большим перстнем на указательном пальце скользнула к распоротой щеке.
— Осторожней, сударыня, у вас порез, — заметил Фрэнк, хотя она наверняка знала это и так. — Вот платок.
Тонкий батист был запачкан ее кровью, но Гвен взяла его, не дрогнув, и осторожно приложила к ране. Потом достала свой собственный, чтобы воспользоваться и им.
— Как госпожа Гвен?..
Фрэнк обернулся — с видом побитой собачонки к ним приближалась Лори, исподлобья поглядывая на даму. Та слабо махнула ей свободной рукой, подзывая к себе, и Лори, подбежав, опустилась у ее ног.
— Ты в порядке, дитя? — Гвен попыталась приподняться, заозиралась по сторонам. — Наши девочки… Где этот человек?! — Она цедила слова сквозь сжатые зубы. Было заметно, что каждое причиняет ей боль.
— Не волнуйтесь, он больше никому не причинит вреда, — заверил ее Фрэнк. — Молю вас, не двигайтесь. Я пришлю к вам лекаря, как только смогу.
Как несправедлива жизнь! Даже лучший медик не спасет ее от уродливого шрама, а ведь женщины столько значения придают подобным вещам. Фрэнк был бы счастлив забрать его себе.
— Этого человека надо убрать отсюда, — Гвен снова без сил откинулась в кресле. — Ему не место рядом с детьми. И надо найти мою бедную Асту — это она, должно быть, впустила его. Лишь бы с ней было все в порядке!
— Я запру его в подвале или на чердаке, пока за ним не приедут наши.
— Лучше в подвале.
У Фрэнка не хватило сил прямо сейчас поведать Гвен, что случилось с ее привратницей. Про себя он подумал, что проникнуть внутрь Мартину едва ли было сложно — немой мог написать на своей табличке, что пришел к Лори от Ищеек, или по поручению Филипа Картмора, и старая женщина впустила бы его. А потом — жестокие пальцы в волосах и холод стали на горле.
— Я зашью ваше личико, будет как новое, — прошептала Лори, ласково гладя Гвен по здоровой щеке. — Вот увидите. У меня легкая рука.
— Ну, разве что как новое, — Гвен слегка усмехнулась, что стоило ей болезненной гримасы. — Потому что старое было так себе. Ох, моя бедная голова, такой туман, — Она снова теряла сознание: закрылись глаза, пальцы разжались, роняя замаранный батист.
Лори поймала упавшую бессильно руку и коснулась ее губами.
— Посмотри, что случилось с этой доброй госпожой, — сказал Фрэнк так строго, как мог. — Это из-за тебя, расплата за то, что она тебя приютила. Теперь ты обязана рассказать всю правду.
Девочка съежилась, как от удара, и Фрэнка пронзил стыд. Стыд, который тут же выжгло осознание — ведь это дитя-тростинка, выходит, и она… Раскат грома словно стал ответом на черные мысли.
— Я не хотела… Разве ж я знала, что так выйдет!.. — Лори понурила голову, будто тонкая шея больше не держала ее вес. — Я просто не хотела, чтобы они еще кого-то убили. Мне и Триса было жалко, он был такой красивый и добрый, и так сладко играл на своей скрипочке… Не пойму, неужто обязательно было есть именно его? Он звал меня птичкой, говорил, я вешу, как пичужка. И лорд Филип, он очень милый, всегда дарит мне сладости и разные красивые вещички… Я думала, ежели в нашем доме будет стоять стража, они не решатся убить его у чужаков под носом… Все закончится, и мы заживем, как обычные люди. Без Ритуалов.
— Вы собирались убить Филипа?! — Он с силой сдавил ее запястье и тут же отпустил, спохватившись. Сердце ускорило бег.
— Его или кого-то из его семьи. Учитель говорил, так нужно, чтобы все зажили лучше. Но мы уже жили лучше некуда, у нас был новый дом, и столько еды!.. Почему они не могли остановиться?..
До них донеслась взволнованная трель девичьих голосов, стук башмаков по паркету. Фрэнк с ужасом представил, как сиротки заходят в комнату, а потом кричат, рыдают и падают в обморок — одна за другой, или, того хуже, одновременно.
Он открыл боковую дверь как раз вовремя — воспитанницы в одинаковых серых платьях с белыми фартуками уже приближались по коридору. Вид незнакомого мужчины заставил их удивленно застыть.
Девочки самых разных возрастов, от крошек до девиц, что называется, почти на выданье, смотрели на Фрэнка не по-детски серьезно и настороженно. Одно утешало, падать без чувств они пока не пытались.
— Здесь произошел небольшой несчастный случай, но сейчас уже все в порядке. Кто из вас старшая? — спросил Фрэнк.
Вперед нерешительно протиснулась девица лет пятнадцати. У нее было круглое личико, все в искорках прыщей, тонкая косичка лежала на голове короной, как у Гвен и многих старших девочек.
— У вас здесь есть мази, бинты, повязки? Возьми все, что найдешь, и принеси сюда. Не забудь нюхательные соли. Ваша госпожа порезалась, надо обработать рану.
Пару мгновений девица таращилась на Фрэнка, а потом, грохоча подметками, убежала, протискиваясь сквозь воспитанниц, заполнивших уже весь коридор.
— Все остальные пусть немедля разойдутся по комнатам и не выходят — это приказ! Непросто было соблюдать суровость, глядя на все эти мордашки, испуганные, печальные, озадаченные…
— Госпожа Гвен тоже умерла? — деловито спросила какая-то малышка, головой едва достававшая Фрэнку до пояса.
— Нет, конечно, она не умерла, — Он улыбнулся им, надеясь, что это не испортит эффект. — Все будет хорошо, не бойтесь.
