Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Разумеется, он придет.
Прощание — что может быть более горьким. И сладким. Последние, самые отчаянные, самые страстные поцелуи с соленым привкусом слез. Занятие любовью, торжественное, как священный ритуал. Каждое прикосновение, каждое движение врезается в память навсегда.
Слуга, передавший записку, шепнул, что в кабинете его уже почти час ждет Ален. Ах, ну да. Он же был вызван им для беседы, еще один человек-недоразумение, которому надо напомнить, где его место.
Стоило войти в кабинет, как Ален, сидевший, сцепив руки в замок, на краю кресла, тут же откинулся на спинку, пытаясь принять независимый вид. За вызовом в его взгляде легко читались истинные чувства — он догадывался, почему здесь, потому-то и прождал кротко столько времени, послушный, как дрессированная собачонка.
Филип встал перед столом, присев на край, и с полминуты молча любовался гостем, его бледной физиономией, все еще припухшей от ударов, которыми столь щедро одарил ее Грасс.
С каждым мгновением Ален волновался все заметнее. Помариновав его в уксусе собственных сомнений, Филип приступил прямо к делу. — Мне стало известно, что вы наняли отряд уличного сброда убить нашего общего знакомого.
— Только в крайнем случае, — не стал отпираться Ален. — Они должны были избить его… сильно.
— Вот только, к сожалению, у этого человека нет привычки позволять бить себя.
Ален побледнел еще больше, слишком возмущенный, чтобы говорить. — Понимаю, — ответил, наконец, голосом таким сдавленным, словно в глотке у него застрял вчерашний ужин. — После того, как вы были свидетелем моего унижения, вы считаете себя вправе издеваться надо мной. Наверное, вы правы.
— Я издеваюсь надо всеми, особенно над глупцами. И подлецами, а вы повели себя, к моему удивлению, как тот и другой.
— Но что я должен был делать?! — Ален подскочил с кресла и в волнении прошелся из стороны в сторону. — Вы сами понимаете, такое оскорбление дворянин обязан смыть кровью… или не жить!
— Ах, давайте без драмы, — поморщился Филип, ловя себя на том, что ему до чертиков надоели все эти дворянчики и их честь, с которой они носились, как пес с костью, за неимением других достоинств. — Если на вас нападет бешеная собака, или медведь, вы тоже почувствуете себя оскорбленным? Кевин Грасс опаснее и того, и другого. Но раз уж гордыня не дает вам спать, вызовите его на дуэль. Это будет глупостью, но подлостью не будет.
Ален перестал мелькать перед глазами, остановившись, как вкопанный. Мучительные колебания отражались на его лице. — Поймите, я ведь не могу позволить себе сойтись на дуэли с человеком, которого выставляли у позорного столба! С Ищейкой!
Нахлынувшая холодная ярость удивила его самого. — Так привыкайте быть битым, сударь! — прошипел он, склоняясь вперед, и Ален отпрянул, сглотнув.
Не стоит злиться по такому ничтожному поводу, напомнил себе Филип. Это лишь партия в теннис, на которую соперник пришел без ракетки.
Он обошел стол, прихватив по дороге бокалы и кувшин с вином, и уселся в свое кресло, закинув ногу на ногу. — Вы признались мне в преступлении. Я могу отправить вас в Скардаг — там уже сидит немало людей с самыми благородными именами, это, конечно, не будет оскорбительно для вашего достоинства, скорее, наоборот, — Он выдержал паузу, дав Алену время призадуматься над этим. Слово "Скардаг", как обычно, действовало безотказно, придав бледным щекам кавалера сероватый оттенок — словно тюремные стены уже отбросили на них свою мрачную тень.
— Конечно, — вкрадчиво продолжил Филип. — Никто из нас не заинтересован в том, чтобы эта грязная история стала предметом сплетен… И я готов забыть о ней, если буду уверен, что вы больше не станете нарушать порядок на улицах моего города и пытаться убить людей, которые мне служат.
— Я не могу просто забыть об этом, — почти умоляюще ответил горе-мститель. — Моя че…
Филип не дал договорить. Опять это слово! Сказал бы он, в какие темные места ему стоит заткнуть свою честь! — У вас есть способ доказать вашу отвагу и послужить своей стране. Смойте оскорбление, нанесенное вашему достоинству, кровью врагов Сюляпарре. Отправляйтесь в армию, там нужны офицеры, а когда вы вернетесь назад, совершив чудеса храбрости, в вашей смелости не усомнится никто.
— Я собирался принять участие в военной кампании. Но в данный момент я не могу ехать… — замялся Ален, снова упав в кресло. — Позже…
Филип прекрасно понимал, что творится в его душе и о ком он сейчас думает.
— Изыщите возможность. Или, — продолжил он спокойно, — мне придется обсудить этот неприятный случай с леди Денизой.
Это был удар ниже пояса, и оба это знали.
Ален побледнел, покраснел, снова побледнел. — Вы… вы не сделаете этого! Это подло! — Его кулаки сжимались и разжимались.
— О, но отчего же? — удивился Филип. — Моя супруга — мой лучший советчик в таких тонких делах. Не волнуйтесь, сударь, я возьму с нее обещание больше никому не рассказывать.
Ему стоило труда сдержать улыбку. Как Дениза столько времени терпела разговоры человека столь предсказуемого? Хотя, зная женщин, Алену вряд ли удавалось вставить в беседу больше, чем пару слов.
А тот вдруг нахохлился, как боевой петушок. — Вы хотите избавиться от меня!
О Боги!.. И смешно, и грустно.
— Вы себе льстите, — Есть лишь один мужчина, которого я должен опасаться — мой лучший, мой последний друг. — Впрочем, коли вам утешительно так думать…
— Вы хотите убрать меня с дороги, но этот способ не достоин вас… — Ален поднял подбородок, выпятил грудь. — Есть еще один человек, оскорбивший меня в тот день. Человек, с которым я могу скрестить мечи, не уронив своего достоинства. Я не хотел доводить до этого, помня о том, что мы были друзьями…
Ты никогда не был моим другом. Лишь еще одним голосом, заглушающим тишину.
— Я очень польщен, что вы считаете меня достойным такой чести, но вам не приходило в голову, что на этот раз уже вас могут не счесть достойным противником?
— Вы снова меня оскорбляете! Мой род не менее благороден, чем род Картморов, я ничем себя не запятнал!..
— Раньше я бы согласился с вами, но теперь… — Филип удрученно покачал головой.
— Вы просто не хотите драться, сударь!
— Действительно. Я слишком занят, чтобы размениваться на всякую ерунду. А Ален определенно подходил под это определение.
— Вы… ведете себя как трус! — выпалил Ален и тут же подался назад. То ли ждал, что Филип кинется на него через стол, то ли боялся, что соперник буквально лопнет от обиды, забрызгав его нарядный костюм. Не в первый раз он напомнил ему Гидеона, но что это было за жалкое подобие!..
— Допустим, — согласился Филип мирным тоном. — Хотя ученику Алого Генерала и странно опасаться посредственного, насколько я слышал, фехтовальщика. Но эта схватка неизбежно закончилась бы плохо для нас обоих, поймите. Если вы убьете меня, а это отнюдь не является невозможным, Дениза никогда вам не простит, а мой отец прикончит собственными руками. А если я убью вас, что все же более вероятно, Дениза недели две не будет со мной разговаривать. Так или иначе, мы оба — в проигрыше.
В голубых глазах человека напротив отразилась боль. Бедняга Ал! Пожалеть бы его, вот только Ален, кажется, вообразил, что может не только брать вещи, принадлежавшие Филипу, но еще и ломать. А такое никому не сходило с рук.
— Хотите выпить? — предложил Филип, видя, что тот как будто лишился дара речи. Сквозь тонкие бока кувшина — хрусталь, закованный в серебро, с крышкой в форме головы журавля — соблазнительно пламенело фалийское. — Нет? — Тогда он плеснул себе, и устроился поудобнее, смакуя восхитительный напиток. У терпкого вина был пряно-сладкий привкус мести.
— Понимаю. Вы ненавидите меня, — с горечью проговорил Ален.
Филип вздохнул. Было бы что ненавидеть!.. Даже это — роскошь, которая редко доставалась на его долю в последнее время. — Ничего подобного.
