Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Не время драться, они должны были… Ведь он и Офелия…
Но тут плащ жадно обвился вокруг его меча, плечо вспорола острая боль, и все планы, мысли, рассуждения уже не стоили и капли крови.
Удар кулаком в грудь отбросил Филипа назад — впрочем, он тут же восстановил баланс, чуть присел, готовый принять атаку. И Кевин атаковал.
Воздух взрывал звон и скрежет стали. Они дрались, и это было правильно, верно. Предначертано с самой их первой встречи. Кевин не думал об этом — некогда было думать — просто знал костным мозгом. Наконец-то судьба их рассудит. Я или он.
Плащ извивался, как нечто живое, закрывая обзор, заставлял вновь и вновь, защищая глаза, вскидывать левую руку. Филип наседал, ни на миг не сбавляя неистовый темп. Сегодня Оскар был бы им доволен… Вот она, жажда крови.
Где-то далеко вопила Офелия, ее голос пробивался сквозь гул в ушах, как сквозь толщу воды. — Нет, Филип, перестань, оставь его!
Бойся за него, не за меня!
Сейчас Картмор был хорош, как никогда. Заставлял Кевина отступать, обороняясь, вел в их бешеном танце. Но он терял контроль над собой, богатенький щенок, привыкший сразу получать все, что захочет. Атаки становились все смелей, яростней, безрассудней.
Движения Кевина оставались расчетливыми, как ни бурлила кровь. Он знал: скоро Филип раскроется.
Ненавистное лицо появлялось и исчезало за плащом. Единая ошибка, и ты — мой.
Все решит один миг.
Свет закрыла черная туча. Кевин слепо рубанул справа налево, вспарывая ткань, одновременно шагнул в бок, уходя от возможного удара. Увидел, как отшатнулся Картмор, вскидывая голову, на подбородке — полоска крови, и как тут же атаковал, плавным движением перетекая вперед. Клинок в левой руке целил Кевину в живот.
Кевин парировал с лёту, обратным взмахом меча, отбив оружие врага далеко в сторону.
Миг настал.
Он уже видел, куда бить, траекторию удара, который скользнет под ребра, вспарывая кишки и селезенку, прямо к позвоночнику. Сделал замах.
И замер. Что-то сдавило его руку и его глотку, и, на одно проклятое мгновенье, Кевин Грасс застыл, колеблясь.
Филип не сомневался. Серебристый клинок снова выстрелил, смертоносный удар, прямо в лицо. Кевин отклонился — в последний момент.
Щека вспыхнула огнем, алой болью. И мир взорвался, утонул в его ярости.
Вспышки. Его кулак с рукоятью меча, бьющий Филипа в подбородок. Под дых. По плечу, куда придется. Ноги Картмора, дергающиеся в странной пляске. Женский визг, на грани слуха.
Красный туман чуть рассеялся, и Кевин осознал, что сжимает плечо Филипа, и бьет, бьет. Когда он разжал пальцы, тот рухнул, растянувшись на земле, лицо залито кровью. Клинок звякнул, упав рядом.
Кевин перехватил свой меч острием вниз и шагнул вперед. Всего один удар, и Филип никогда не вернется в свой дворец, в объятия Денизы, к папочке, к напыщенным друзьям. Его волшебную, зачарованную жизнь оборвет клинок, купленный им самим.
Картмор, мотавший головой, как пьяный, приподнялся на локтях. Гнев и шок полыхали в черных глазах.
Что, думал, это закончится, как наши соревнования? Глупец!
Не было в них только страха. Не понимает, что ли, что на дюйм от смерти?
Между ними метнулась светлая фигура. Офелия упала на колени рядом с братом, закрывая его собой, протягивала руки, что-то лепетала, умоляя. Филип отстранил ее. Он смотрел прямо на Кевина, не отрываясь, и его ненависть жгла.
Меч стал вдруг невыносимо тяжелым, и он позволил ему упасть.
…Холод утра. Он снова ощущал его на разгоряченном лице. Услышал громкое дыхание, тяжкое, словно хрип зверя. Свое собственное.
Щека пульсировала, нарывая, а с нею пульсировала вся голова. Мускулы дрожали, как после схватки с Оскаром, а под ногами ходила ходуном земля.
Все было кончено. — Убирайся.
Ответить Филип смог не сразу, после двух протяжных свистящих вздохов. — Я не уйду без моей сестры. — Под сиплым хрипом скрывалась сталь.
— Филип, нет, ты не понимаешь! — заклинала Офелия. — Я его не брошу. Мы любим друг друга, и…
— Дура, — выплюнул Картмор, садясь на земле. — Этот господин никого не любит. Ему просто нечем. Он всего лишь искал себе богатенькую жену.
— Неправда, как ты можешь так говорить?! Мы поженимся, ты же понимаешь, теперь мы должны пожениться, и…
Филип кое-как поднимался на ноги, и Офелия бросилась ему помогать. Он оперся на нее и встал, полусогнувшись, прижимая руку к животу, а другую положив сестре на плечо. — Либо ты идешь со мной, Офелия, либо мы снова будем драться, до тех пор, пока один не убьет другого.
Кевин отмахнулся от его слов, как от назойливых мух. Когда уже его оставят в покое? — Убирайся и помни, что я подарил тебе твою жизнь, так же, как ты дарил мне свои подачки.
Он проиграл — всё. Но разве он надеялся выиграть, на самом-то деле?
— О, я не забуду ничего. А тебе совет — я заберу моих людей, а ты садись на коня и скачи, пока не пересечешь границу Сюляпарре. Потому что если я еще раз увижу тебя, ты пожалеешь, что не сдох.
— До встречи в Академии.
Филип захромал прочь, Офелия — рядом, поддерживая его заботливо и с нежностью, даже сейчас. Она то и дело обращала назад лицо, круглое и белое, как луна, плавящееся от слез. Что-то пищала, Кевин не разбирал, что.
Он не хотел слышать это жалобное мяуканье, не хотел смотреть. От зрелища ненавистных фигур было больно. Или это горела рана? Он провел рукой по щеке, рукой, которой готов был убить друга. Уставился на ладонь — вся в крови. Нет, это не кровь Филипа, это его кровь.
Багрянец уступал золоту. Солнце поднималось высоко в небе под птичьи трели, возвещавшие приход чудесного светлого дня. Вдали затихал звон подков. Он стоял один, предатель, неудавшийся убийца.
II.
В пути, пока его спутники трепали языками, Кевин пытался вызвать перед мысленным взором улицу Полумесяца. А поднявшись на холм и узрев ее своими глазами, проглотил ругательство. Вашмилсть, конечно, помнил про часы и башню.
С этой точки уже виднелся скромный храм Крови Агнца — серая каменная полусфера, выступающая из земли. Рядом с храмом — скверик, здесь брала начало улица Полумесяца. Или заканчивалась. Вопрос перспективы — а перспектива была важна. Ищейки пришли с юга, а значит, для них, почти идеальная дуга, образуемая улочкой, рисовала левую сторону воображаемого круга. Она приведет к древней крепостной башне, трезубцем остроконечных башенок вонзавшейся в хмурое небо впереди.
Когда-то Черная башня была частью очередной крепостной стены, ограждавшей город от врагов. Очередной — потому что столица снова и снова перехлестывала через заграждения, расползаясь по окрестностям с неотвратимостью гангрены.
Зубчатую стену с тех пор почти полностью снесли, а башню — одну из шестидесяти — оставили. То ли пожалели, то ли слишком крепкими оказались ее черные гладкие стены, которые, судя по виду, могли возвышаться здесь еще во времена Древних.
— Ну вот, мы как раз вовремя! — воскликнул за плечом Кевина Комар, довольный. — Почти четыре двадцать.
Значит, дорога сюда заняла немногим больше четверти часа…
Время они могли сказать точно. Ведь вдали маячила еще одна башня — высокая часовая башня храма Благодарной Паствы, стоявшего на площади Зеленщиков. А на ней — огромный циферблат, светлый круг, по которому ползла черная стрелка, нарезавшая сутки на двадцать четыре куска. Такие же циферблаты, заметные издалека, размещались на трех других сторонах строения.
Отсюда казалось, будто две башни — храмовая и сторожевая, квадратная и круглая — стоят бок о бок, хотя, на деле, их разделяли ряды домов. Первая вздымалась выше второй: крыша Черной едва дотягивалась обломком шпиля до уровня середины циферблата.
— Будьте наготове, — предупредил Делион. — Сейчас, должно быть, что-то произойдет!
От его скептицизма не осталось и следа. Глаза горели ожиданием, как у ребенка в праздничный день, рука сжимала рукоять меча. Двое других болванов крутили головами, ожидая, видать, что к ним вот-вот выскочит призрак Нечестивца и поведает о своей печальной участи.
