Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
К счастью, башка Кевина, пусть с опозданием, начала работать.
— Да, скоро произойдет нечто удивительное, что случается только лишь двадцать два раза за сутки, — буркнул он.
Делион обернулся к нему, полный любопытства. — Что?
— Большая и минутная стрелки на часах сойдутся вместе.
И он уже знал, куда они укажут.
III.
Башня, как Кевин и полагал, оказалась заброшенной. У городского магистрата явно имелись дела поважнее, чем заботиться о бесполезной рухляди. Нарядный герб города над воротами облез, крытый балкон, опоясывающий третий этаж, лишился части крыши. Даже входная дверь была не заперта.
Несмотря на это, внутри Ищейки не обнаружили ни бездомных, ищущих укрытия от холода и непогоды, ни следов их пребывания. В темной утробе башни несло не мочой и застарелыми тряпками, нет, здесь стояла иная вонь — густая, сладковатая, живая, она била в ноздри и налетом оседала на языке. Так должна пахнуть бойня — кровью, свежей и уже подгнившей.
Подниматься приходилось осторожно — дубовые ступени издевательски скрипели под ногами. Кевин пробовал каждую на прочность прежде, чем перенести на нее весь вес. Пыхтение и жалобы отставшего Крысоеда доносились снизу, будто из колодца.
— Хитрожопый же у нас командир! Послал карабкаться на такую верхотуру, а сам в подвале копается.
Ну да, этому было бы уютнее в подвале, среди его любимых крыс. Их там наверняка полно — жирных, аппетитных, больших как кошки. Как бы они Фрэнка не слопали…
Кевин с наслаждением отправил Делиона и его прихвостня Комара в подвал. Ну, как отправил, — сделал так, что командир вызвался сам. Было одно удовольствие видеть, как побледнел Фрэнк, открывая скрипучую дверцу под лестницей, — кажется, Кевин нашел его слабое место. А вдруг это тактическая ошибка? Что-то интересное найдется скорее в подвале, чем на чердаке, куда держали путь они с Крысоедом. Хотя верно и то, что стрелки часов, дойдя до четырех двадцати, указали прямо на остроконечную крышу центральной башенки на верхушке Черной. Ну, коли Липп посмеялся над ними, Кевин вернется и выдаст ему добавку того блюда, каким угостил его Крошка.
На крутом повороте Кевин оперся о стену — и тут же с омерзением отдернул ладонь. Ее замарало что-то мягкое и липкое, словно в слой жира окунулась. И как же здесь тепло и влажно — словно и впрямь залез в утробу чудовища. С чего бы?..
Лестница все не заканчивалась, змеей извиваясь вокруг каменного столба. Бесконечный путь меж стен, сжимавшихся, как ловушка. Что ж, не удивительно, башня-то высокая, ярусов пять или шесть.
На обратном пути надо тщательнее проверить помещения. Третий этаж, похоже, когда-то занимала комната сторожевых — в стене разверзлась холодная пасть большого камина, сохранились держатели для оружия. А на втором до сих пор лежали мешки с песком и камни, заготовленные когда-то на случай штурма.
— Грасс, погодь! — стонал снизу Крысоед. — Ты убить меня хочешь?
— Временами.
Он все же задержался, выглянул в оконце, прорезанное в толстой стене. За решеткой виднелись рыжие крыши домов. Мы уже высоко… Кевин был благодарен за бледный свет, сочившийся внутрь, — факел и огниво, что всегда таскал с собой, он отдал Фрэнку, тому нужнее.
На лоб шлепнулось что-то мягкое, прочертив склизкий след. Кевин вскинул руку и вздрогнул, с былой брезгливостью, которую, казалось, из него давно выбила жизнь. На ладони пульсировал влажный трупоед, большой и жирный.
Кевин посмотрел вверх — и дыхание на миг перехватило. Не зря ему чудилось, что тьма над головой вздрагивает, будто дышит. Сейчас свет падал таким образом, что стало видно — изнанку ступеней почти сплошь покрывали трупоеды. Живая масса бледных полупрозрачных тел, иные — длиной аж с его руку… Они ползли наверх. Совсем как мы.
— Громадины какие, не думал, что таковские бывают, — Крысоед прислонился к стене чуть ниже по лестнице, пыхтя и отдуваясь. — Интересно, таких же и сготовить можно, небось?
— Они жрут трупы.
— Сомы тоже трупы жрут, а вкуснющие, — резонно заметил Ищейка.
— Что ж, можешь открыть свое дело. Пирожки с трупоедами. Тут уже целая ферма.
И всем этим трупоедам надо чем-то питаться. Эта мысль заставила с новым пылом взбежать по лестнице, уже не соблюдая осторожность. Крысоед что-то кричал снизу, но Кевин не останавливался, пока не оказался на чердаке.
Большое, просторное помещение… Пустое. В стороне — какие-то старые, полуразвалившиеся ящики. Может, там что-то есть? Едва ли.
Во рту появился кислый привкус разочарования. Он снова ощутил себя шутом, болваном, чувствовал в воздухе вибрации беззвучного смеха.
Пока не заметил лестницу. Длинная, грубо сколоченная, без перил, она поднималась из темноты справа к еще одному источнику слабого света — люку в потолке.
Все еще опасаясь надеяться, Кевин полез наверх. На середине лестницы замер, прислушиваясь, — мало ли. Сквозь покрывало тишины пробивалось лишь клекотание голубей на крыше, и, снизу, влажный протяжный звук, словно камень стен лизал огромный язык. Трупоеды.
Кевин просунул голову в люк.
Небольшое помещение под самым куполом башни, скошенные стены сходятся где-то высоко, утопая в тени. Дневной свет попадал в круглую каморку сквозь шесть симметрично расположенных узких оконец. Здесь тоже никого не оказалось — никого живого.
Молодой человек лежал в центре комнаты, там, где соединялись шесть лучей, и пылинки танцевали над ним свой однообразный танец. Правильный профиль, темные локоны… На миг Кевин замер: ему почудилось, что перед ним — Филип.
Стряхнув оцепенение, он вылез наверх и шагнул ближе. Иллюзия исчезла. Безмятежное лицо, обращенное к потолку, оказалось более округлым, менее аристократичным, по-мальчишески пухлые губы придавали ему совсем юный вид. Темные кудри, разделенные ровным пробором, отливали каштаном под припорошившей их пылью.
Веки юноши придавили две серебряные монетки, вокруг глаз залегли глубокие синюшные тени. Если бы не это, и не странное место, где его нашли, могло бы показаться, что Тристан просто дремлет, и вот-вот пробудится.
Кевин поймал себя на том, что ступает осторожно, будто опасаясь нарушить этот странный, торжественный сон.
С телом обошлись уважительно. Покойный лежал на расстеленном по полу плаще, одетый в нарядную одежду, — узорчатый дублет, белый воротник, сапожки с алыми каблуками. Справа от него упокоилась скрипка, которой уже никогда не коснутся руки хозяина. Кто-то положил ее параллельно телу.
Когда Кевин наклонился над трупом, его внимание привлек блеск. В ложбинке на шее скрипача переливался перстень с большим фиолетовым камнем.
Кевин поднял его, погладил пальцем. Гемма. Барельеф в виде розы выступал на поверхности аметиста.
Тело отлично сохранилось, даже запах не ощущался. Правда, скрипача и убили не более трех дней назад, и все же Кевин сразу вспомнил те, другие трупы. Но нет — жертв ритуальных убийств нашли обнаженными, раскоряченными, с лицами, искаженными мукой. Тела бросили без всякого почтения, не прикрыв наготу даже тряпкой. Из Тристана же вышел труп на загляденье, только что не говорит.
Впрочем, надо посмотреть, что там у него под одеждой.
Лестница отчаянно заскрипела.
— Грасс, нашел чего?
Причудливая картина — юноша с круглыми серебряными глазами, спавший рядом со своей скрипкой в кругу света — не произвела на Крысоеда впечатления: воображения он был лишен начисто. Зато главное уловил с быстротой мысли, достойной судьи Дина.
— Свежий мертвяк! Гляди-ка, да убийца серебришко ему оставил! И скрипку, и сапоги! Отличная добыча.
Упав на колени рядом с трупом, первым делом Ищейка захапал монеты.
— А ну положил назад! — рявкнул Кевин, отвесив ему затрещину, хорошую, от души.
Крысоед вжал голову в плечи, но монетки не выпустил. — Тебе одну и мне одну, да? — Он смотрел снизу-вверх, заискивающе и с опаской, в мутных глазках — тупая хитрость. Еще один трупоед. Вдруг адски захотелось раздавить его каблуком, как того слизняка.
