Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Еще один мерзкий секрет, таскать с собою до могилы. Маленький, обыденный, тяжелый, как свинец. — Не волнуйтесь. У меня немного достоинств, но умение хранить тайны входит в их число.
Как трус, которым и являлся, Кевин предпочел бы не приходить сюда, не знать. Но он все еще был марионеткой, и его все еще дергали за веревочки.
— Я сожалею, — Это все, что он имел право сказать.
"Или все, на что хватило храбрости?" шептал издевательский голос, он знал, чей. — Госпожа Бероэ.
— Что ж, мне грех жаловаться. Как говорит пастырь Оул, все сложилось наилучшим возможным образом. Признаюсь, я часто думаю о малыше, который мог родиться. Хотя и понимаю, что так — лучше, и что я должна быть благодарна судьбе. Но… это не всегда получается. Хотя, кто знает, я часто думаю, что если бы у меня были свои дети, я могла бы погрузиться целиком в заботу о них, и мне бы не пришло в голову поспособствовать возникновению нашего приюта. Конечно, моя заслуга не так велика — этот особняк, например, пожертвовали Картморы.
Откупились от угрызений совести, вестимо.
— …Но все же это была моя идея. И сейчас, мне кажется, я приношу пользу, а это большая радость.
— Представляю. Что ж… Главное, что вы довольны.
— Я покойна. Господин Бероэ очень добр ко мне — он позволил мне потратить часть приданого на это место, и разрешает проводить здесь много времени, хотя и не в восторге от того, что я вожусь с уличными детишками — господин Бероэ немного опаслив. И в том, что у нас нет своих детей, он меня никогда не упрекал. У него есть племянник, которого он привык считать своим наследником, поэтому для него это не стало большим ударом.
Среди других теней, ползавших по саду, в своем строгом черном платье Гвен тоже казалась тенью, призраком самой себя. Да они и были призраками, оба — тем, что осталось после того, как настоящими Кевином и Гвен полакомились хищники в бархате и шелках.
— Он ведь вдовец, я не ошибаюсь? — не удержался Кевин от вопроса.
— Не ошибаетесь. Он был дважды женат.
Чудесно. Старикан, не способный зачать ребенка.
— Я бы не хотела, чтобы вы превратно истолковали мою откровенность, которую, конечно, нельзя назвать иначе как излишней и неуместной. Мне жаль, что я была так навязчива.
Бедная Гвен, наверно, опасается, что он вообразит, будто его приглашают возобновить знакомство.
— Надеюсь, вы поймете правильно, если я скажу, что всегда с теплом вспоминаю наши длинные беседы, и мне тяжело было думать, что когда вы нет-нет да погружаетесь мыслями в прошлое, то при мысли обо мне испытываете презрение, или, хуже того, обиду.
Сквозь сумеречную вуаль он различал ее лицо, бледное, но спокойное.
— Мне совершенно не в чем упрекнуть вас, гос… — новое имя Гвен застряло поперек глотки. — Сударыня, уверяю вас, я ваш самый покорный слуга, и давно забыл обо всем, о чем мне полагалось забыть. — Это прозвучало так искусственно, так напыщенно — как раз как надо. Подобным образом и должны разговаривать случайные знакомые.
Бледные губы тронула бледная улыбка. — Что ж, буду верить, что вы говорите от души. А мне вы помогли снять с души большую тяжесть. Пусть мы больше не увидимся, мне приятно думать, что мы расстанемся друзьями.
Друзья… Ядовитое слово. Но хорошо, что она его произнесла.
— Разумеется. В этом полумраке он не мог до конца разобрать выражение ее лица — впрочем, зачем оно ему? Уже открыт путь к бегству.
На прощание Гвен протянула ему руку — так, как протягивают мужчины, ребром. Кевин уставился на эту белую маленькую кисть с легким страхом. Когда-то тебе не хватало храбрости взять ее за руку — так вот она, давай, подержи на прощание. Смех и только — Филип бы посмеялся.
Он дотронулся до нее, осторожно, едва касаясь. Какие холодные пальцы, какая горячая ладонь.
— Всего наилучшего, сударыня, — Кевин отвесил глубокий поклон.
Наконец-то он свободен.
Кевин развернулся на каблуках и зашагал прочь, оставляя позади темные силуэты деревьев, оголенные кусты и одинокую фигуру в черном. Что за бездарная потеря времени.
Лето 663-го
И вот, наконец-то, спасительная тишина галереи, прохладный полумрак, освеживший горячий лоб.
Путь открыт — можно бежать, прятаться, зализывать раны.
Кевин устремился прочь — но с каждым шагом кто-то все глубже загонял кинжал под ребра, пока беглец не замер, пригвожденный ненавистью к полу. Гул крови в висках нарастал, заглушая отзвуки музыки, превращаясь в грозный рев. А в нем — голоса, знакомые до боли. И смех.
Выход ты найти сумеешь.
Ты просто шавка…
Тебя выставят отсюда пинками.
Все, что заблагорассудится.
Неужто он просто уползет восвояси, поджав хвост? Все клятвы в дружбе оказались пустой болтовней — ладно. Ему давали обещания — и все их нарушили. Ладно. То немногое, что у него было, отобрали — что ж. Из-за одного несчастного поцелуя.
Так напоследок над ним еще и посмеялись, специально для этого пригласив. О, Офелия — лишь предлог! Нет, его позвали, чтобы ткнуть мордой в лужу, а потом прогнать пинком под зад — и он прибежал.
И ты это стерпишь? И ему это сойдет с рук?
Над Кевином Грассом посмеются и забудут, словно и не было никогда. Заодно — над Гвен. А он послушно уйдет в тень, отыграв свою роль местного паяца.
Нет уж.
Он обернулся — еще виден вдали свет за открытой дверью, расплывающееся желтое пятно. Вернуться? Вызвать его на дуэль, при всех отказаться не посмеет! Или посмеет? Скажет, что Кевин чокнулся, а остальные их разнимут. Ахи и вздохи дам, горящие любопытством глаза, шепот… Прибежит стража… Он представлял, как будут смотреть ему вслед, когда гвардейцы потащат его в подвал. "Бедный Кевин Грасс, последний ум потерял. Вот что бывает, когда пускаешь нищих в переднюю приличного дома".
Нет-нет, сперва надо все обдумать. С таким же холодным коварством, как тот.
Он снова побрел дальше, по комнатам и коридорам, где бывал много раз, а память, с жестокостью, достойной Картморов, рисовала картины прошлого, каждая — как новая пощечина. Какая глупость, сколько наивности — и какое вероломство!
Нет, если проглотить это оскорбление, то лучше и не жить.
Когда Кевин немного пришел в себя, он стоял рядом с входом в библиотеку. Даже в бессознательном состоянии сделал именно так, как велел фальшивый друг, и это бесило.
Здесь его должна ждать Офелия.
Что ж. Ладно. В голове мелькнула безумная мысль, но он тут же ее отбросил. У него такое получиться не может. Ведь нет?..
Тяжелые створки дверей украшала резьба, рассказывавшая историю из древних легенд — фигуры людей, монстров… Кевин потянул за бронзовое кольцо в пасти змея. Будь что будет. Терять ему нечего.
III.
Они шли к крыльцу по дорожке, круша под ногами хрупкие скелетики мертвых листьев, — Фрэнк, Филип и Эллис, вызвавшаяся составить им компанию. Филип решил, что надо осмотреть комнату Тристана — идея, несомненно, разумная.
— Красивый дом, — вежливо заметил Фрэнк, наконец увидев особняк вблизи. И в меру зловещий — так, по крайней мере, начало казаться теперь, когда воображение населило пространство меж каменных стен гигантскими черными котами, убиенными служанками и неупокоенными духами.
В здании было два этажа, и, судя по крыше, похожей на шляпу с высокой тульей, чердак мог сойти за третий. Несколько окон второго яруса радовали глаз новыми светлыми рамами и блестящими стеклами — ремонт, сделанный на деньги Филипа.
Огибая особняк по пути к парадному входу, Фрэнк заметил и другие свидетельства, что новые жильцы не сидели, сложа руки. Грядки, с которых уже собрали урожай, обложенные камнями клумбы с лекарственными травами, подпорки под накренившейся яблоней… И, в стороне, что-то вроде сарая, грубо сколоченного из досок.
