Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Скрипач оказался человеком не только дотошным, но и экономным: приобрел новый футляр для скрипки, новый смычок, недешевые сапоги, два дублета, короткий плащ из шерсти, в остальном же тратился только по мелочи. Особо отмечались еженедельные выплаты на общее хозяйство — за еду, дрова и стирку белья.
— У него, значит, оставались сбережения, — заметил Филип, закрывая книгу.
— Оставались и остаются, — подтвердила Эллис. — Он отдавал их мне на хранение, и я могу отчитаться в каждой монетке. Если бедный Трис не объявится, мы все отошлем его семье.
— Хорошо, что вы тут. Цифры всегда наводили на меня скуку, — признался Фрэнк.
— Ну и зря, — хмыкнул Филип. — Числа — это очень интересно.
Эллис кивнула. — В числах есть магия, как и в письменах. Весь мир — это числа и письмена. Древние это знали. Если уметь их читать, можно прочесть мир, как книгу. Или высчитать формулу… всего на свете.
Филип обхватил Эллис за талию и крутанул в воздухе, пропев куплет модной песенки: — Посчитай удары сердца, Все поймешь. Оно скачет, оно пляшет, Не уймешь.
— Именно, — согласилась Эллис, отвечая на поцелуй и приникая к нему всем телом.
Фрэнк отвел взгляд. В глубине души он предпочел бы, чтобы эти двое обжимались где-нибудь в другом месте. Я превращаюсь в занудного ханжу — или Кевина Грасса. А может, это просто зависть? Последний поцелуй, который достался на его долю, был с этим мерзким кривлякой Лулу в женском обличье.
— Я возьму ее с собой, если вы не против, — сказал он, забирая книгу назад, — может, Кевин захочет взглянуть. Он всегда говорит, что дело либо в деньгах, либо в бабе, прошу прощения у госпожи.
Фрэнк еще немного подвигал вещи местами, перетряхнул кровать, предоставляя, так уж и быть, двум голубкам возможность поворковать. Потом сказал: — Думаю, Филип, нам пора идти. Или, если хочешь, оставайся, а я встречусь с Грассом в таверне. А твоей охране скажу, чтобы зашли за тобой сюда.
— Нет, так не пойдет, — покачал головой Филип. — Идем вместе. А к Эллис я приеду уже завтра. Жди меня, дорогая.
— Я всегда тебя жду, — ответила Эллис просто.
Фрэнк толкнул дверь — и замер. На него смотрело бледное лицо немого. Мартин стоял достаточно близко, чтобы предположить, что он слышал их разговор, но не настолько, чтобы утверждать, что подслушивал. А может, он подошел только что? Почему-то Фрэнку так не казалось.
— Чего ты хочешь? — спросил он с невольной неприязнью, и тут же прикусил язык. Как, во имя всего святого, должен ответить немой?
Но Мартин ответил, подняв руки, в которых держал черную табличку. Корявые буквы, начертанные чем-то вроде мела, складывались в надпись: "эллис пришли внизу".
— Ко мне? Посетители? — уточнила Эллис, а когда немой кивнул, спросила тоном дружеского упрека: — Что же ты не стучал?
— Потому что любит подслушивать, — буркнул Филип.
— Ну что ж, быть может, на этот раз пришли те, кто может платить, — с оптимизмом предположила Эллис. Чмокнула на прощание любовника и убежала.
Фрэнк и Филип не торопясь побрели следом, беседуя и стараясь не наступать на участки, обведенные белым.
Немой так и не двинулся с места. Он смотрел им вслед, когда они уходили, и Фрэнк еще долго ощущал спиной жгучий взгляд, полный чего-то, похожего на ненависть.
IV.
Лампа на восемь свечей, свисавшая с подкопченного потолка, уронила на пол каплю воска. Хорошо, что не за шиворот служке, спешившему обслужить стол по соседству, за которым что-то шумно обсуждали несколько горожан.
Сейчас, когда за окнами уже стемнело, в главном зале таверны Хитрый Лис царил уютный полумрак. Пылал большой камин, отбрасывая на стены и потолок теплые отсветы. Вкусно пахло едой. Хозяин, сразу проникшийся большим уважением к Филипу и его "простому" наряду, стоял перед стойкой и старательно улыбался гостям.
Да, провести часок здесь было бы вполне приятно — будь спутники Фрэнка разумными людьми.
Кевин сидел на стуле, прямой как рапира, меч в ножнах на перевязи плашмя лежал на коленях. Время от времени Грасс поглядывал через стол, на Филипа, и в его прищуренных глазах проскальзывало нечто темное, словно силуэт зверя в глубине чащобы.
Каждый раз Фрэнк напрягался так, будто стол должен был вот-вот перевернуться, а "пламенное" лезвие фламберга — вспыхнуть у горла Картмора. Вспоминая, что собственный меч висит на стене, рядом с длинным стройным клинком Филипа, — столь же бесполезный против Грасса, как ножик, которым Фрэнк расправлялся с куропаткой.
— Ну что, друг мой, по-моему, все довольно очевидно, а тебе как кажется? Если беднягу Триса не прирезали где-нибудь в закоулке грабители, значит, что-то пошло не так на свидании. — Филип устроился на неудобном стуле нога на ногу, одновременно вальяжно и с изяществом — на это у него имелся поистине кошачий талант. Подлавливал ножом кусочки дичи с блюда и закидывал в рот. — Итак, Трис отправляется на свидание с дамой вроде тех, что писали ему те уморительные записочки. Но муж этой новой богачки оказывается ревнивцем. Он выслеживает любовников, и…
— Ревнивый муж едва ли пустил бы жену на такой бал, — не без смущения пробормотал Фрэнк.
— Верно, — согласился Филип невозмутимо, — но одно дело — делить супругу с человеком благородной крови, а другое — с каким-то музыкантишкой. А музыкантишек не вызывают на дуэль, к ним подсылают слуг, чтобы проломили череп и бросили в реку. К тому же, у такой дамы наверняка были еще любовники, а они зачастую куда ревнивее мужей, — По губам его скользнула тонкая улыбка.
Фрэнк вспыхнул. Уж не намекает ли Филип… Но нет — Фрэнк не любовник Денизы, он ей никто. Играть эту роль досталось Алену.
Он глотнул вина, потерявшего вдруг всякий вкус. Давно пора было выкинуть из головы и проклятого Алена, и Денизу, и весь тот вечер… Но что-то не давало покоя — они шуршали, скреблись, мысли-грызуны в подполье памяти.
— Может, у тебя есть другие идеи, друг мой? — Филип обращался к Фрэнку, как будто стоящие мысли могли родиться у него одного.
— Что ты думаешь, Кевин? — спросил Фрэнк.
Тот долго не отвечал, вперив взгляд в человека напротив, и молчание его становилось все более и более грозным.
А из-за соседнего стола летел нестройный гул голосов, хрипло-сиплый:
На что годится стражник? Жрать, пить и деньги брать. На что школяр годится? Пить, драться и гулять.
На что годится пастырь? Чтоб стричь нас, как овец. На что годится паства? Чтоб блеять: "Да, отец!"*
Фрэнк улыбнулся, узнав слова знакомой песенки — одну из вариаций. Филип тоже прислушивался, потягивая вино, — или делал вид.
На что милорд годится? Чтоб к небу драть свой нос. На что сосед годится? Чтоб написать донос.
— Думаю, — Грасс, наконец, заговорил, — о том, что будет, коли окажется, что вашего музыкантишку прирезал кто-то важный. Неужто отправите под суд влиятельного лорда — или приятеля, с которым обсуждаете лошадей?
Филип пожал плечами. — Не твоя забота. Есть разные способы отомстить. Я…
— Так и думал, — оборвал Кевин, брезгливо скривив рот. — Вообще, в голову не возьму, при чем тут Ищейки. С богатенькими гостями вашего братца разбираться не нам, рылом не вышли. Если музыкантик стал добычей бандитов, остается только ждать, пока не отыщут труп — или шмотки его не попадут в одну из известных нам лавок. Разнюхивать имеет смысл лишь в одном направлении. Исходя из предположения, что прикончил вашего Тристана кто-то из его любящей "семейки".
Филип скорчил гримасу, а когда собрался удостоить Грасса ответом, его слова утонули в пении — нет, реве, ставшем вдруг просто оглушительным:
На что годится баба? Чтоб языком трепать. На что годится шлюха? На то, на что и блядь.
На что годится влисец? Не знаем мы того. На что годится Картмор? Чтоб плюнуть на него.
Брови Филипа поползли вверх, но сказал он только "Ну ладно" — и сделал глоток.
