Жизнь коротка - Желязны Роджер Джозеф (читать полную версию книги .TXT) 📗
Существующее ныне авторское право остается неизменным с середины XX века. Права сохраняются за наследниками еще пятьдесят лет после смерти автора. Но население земного шара резко возросло с 1900-х годов — так же, как и средняя продолжительность жизни. Сто двадцать лет — не предел в развитых странах. Вы, к примеру, значительно старше. Таким образом, естественно, С-896 продлит срок действия авторского права практически до бесконечности.
— Что же здесь плохого? — перебил сенатор. — Разве плоды труда человека уже не принадлежат ему, если он перестал дышать? Вы сами, миссис Мартин, будете обеспечены на всю жизнь, если законопроект утвердят. Решили проститься с гением вашего покойного мужа?
Она невольно вздрогнула.
— Простите за резкость, но я никак не могу понять вас.
— Сенатор, если я таким путем удержу плоды гения моего мужа, то покалечу свой народ. Неужели вы не видите, что означает вечное авторское право? Это вечная расовая память! Законопроект одарит человечество слоновьей памятью — а вы когда-нибудь видели жизнерадостного слона?
Некоторое время сенатор молчал.
— И все же я не уверен, что понимаю проблему.
— Не расстраивайтесь, сэр. Она была на самом виду на протяжении по крайней мере последних восьмидесяти лет, и никто ее не замечал.
— Почему?
— Вероятно, некий врожденный порок математической интуиции, присущий большинству людей.
— То есть?
— Мы часто путаем большие числа с бесконечностью. Тысячи лет мы смотрели на океан и твердили: «Вот куда можно вечно сваливать мусор и отходы». Мы смотрели на небо и радовались: «Оно впитает бесконечно много копоти». Нам нравится идея бесконечности. Задача, содержащая бесконечность, легко разрешается. Как долго можно загрязнять и отравлять планету, безгранично большую? Конечно же, вечно! И прочь раздумья!
В один прекрасный день нас становится так много, что планета уже не кажется безграничной. Что ж, отправимся дальше. Не правда ли, Солнечная система таит неисчерпаемые возможности?.. Я думаю, вы один из тех достаточно дальновидных людей, которые способны понять, что любые возможности небезграничны.
— Свяжите это со своей проблемой, — нервно сказал сенатор.
— Помните процесс восьмидесятилетней давности касательно песни Джорджа Харрисона «Мой славный Господь»?
— Помню ли? Еще бы. Я сам вел дело. Моя фирма выиграла.
— Вы убедили суд, что мелодия Харрисона заимствована из песни «Он так мил», написанной за десять лет до того. Вскоре после этого Йоко Оно обвинили в краже темы «Ты мой ангел» у классической «Вопль восторга», появившейся на тридцать лет раньше. Агент Чака Берри судился с агентом Джона Леннона за «Пойдем вместе». В конце 80-х разразилась настоящая эпидемия плагиата; она свирепствует до сих пор.
Есть восемьдесят восемь нот. Сто семьдесят шесть, если ваше ухо различает четверть тона. Добавьте ритм, разной длительности паузы, ключи. Прикиньте максимальное количество нот мелодии. Не могу представить себе возможное число мелодий — слишком много переменных. Знаю, это число очень велико.
Но оно не бесконечно.
С одной стороны, большее количество комбинаций из восьмидесяти восьми нот не будет восприниматься как музыка. Возможно, около половины. Другая часть мелодий будет так или иначе повторять друг друга: изменением трех нот «Лунной сонаты» ничего нового не создашь.
На свете пятнадцать миллиардов людей, сенатор; больше, чем жило во все времена. Благодаря автоматике 54 процента населения прикладывает свои силы исключительно в области искусства. Синтезатор так дешев и открывает такие возможности, что большинство из них пробуют сочинять. А вы представляете, каково писать музыку в наши дни, сенатор?
— Я знаком с некоторыми композиторами.
— Работающими до сих пор?
— Ну… трое работают.
— Как часто им удается создать что-то новое?
— Пожалуй, в среднем раз в пять лет, — после некоторого раздумья произнес сенатор. — Никогда, собственно, не обращал на это внимания…
— Вам известно, что две из каждых пяти заявок в Отдел музыки отклоняют после первой же сравнительной проверки на компьютере?
Лицо сенатора перестало выражать искреннее удивление больше века назад; тем не менее Дороти почувствовала, что он поражен.
— Нет.
— А откуда вам знать? Кто станет говорить об этом? Однако это факт. Как факт и то, что, хотя количество композиторов возрастает, число заявок резко падает. Сейчас музыку пишут больше людей, чем когда-либо, — а их производительность смехотворна. Кто самый популярный композитор современности?
— Э… полагаю, Вахандра.
— Верно. Он работает свыше пятидесяти лет. Если начать играть все его произведения подряд, их хватит на двенадцать часов. Вагнер написал шестьдесят часов музыки. «Битлз» — в сущности, два композитора, — меньше чем за десять лет создали двенадцать часов музыки. Почему же мастера прошлого были плодовитее? Да потому, что существовало больше ненайденных гармонических сочетаний нот.
— О Боже, — прошептал сенатор.
— Теперь давайте снова вернемся к семидесятым. Один писатель по имени Ван Вогт обвинил создателей популярного фильма «Пришелец» в плагиате из написанного на сорок лет раньше рассказа. Еще двое писателей — Бен Бова и Харлан Эллисон — возбудили дело против телекомпании, якобы укравшей их сюжет для сериала. Все трое выиграли и получили компенсацию.
Это определило правовой принцип авторского права: ориентация не на идею, а на расположение слов. Число комбинаций слов ограниченно, но число идей — гораздо меньше. Разумеется, их можно поведать бесчисленными путями: «Вестсайдская история», например, — блестящая переработка «Ромео и Джульетты». Не забывайте также, что из этого ограниченного, конечного числа возможных историй определенное количество составят слабые истории.
Что касается видов искусства, воспринимаемых зрением… Некий испытуемый в лабораторных условиях проявил способность точно различать 81 оттенок цветов. Я думаю, что это предел. Существует какой-то максимальный объем поглощаемой глазом информации, и значительная доля обязательно будет эквивалентом шума…
— Но… но… — Сенатор имел репутацию человека, не колеблющегося ни при каких обстоятельствах. — Но придут перемены… новые открытия, новые горизонты, новые социальные отношения; искусство отражает…
— Не так быстро, как растет число самих людей искусства. Вы слышали про великий раскол в литературе начала XX века? «Старая гвардия» в основном отказалась от Романа Идей и обратила свое внимание на Роман Характеров. Они обсосали эту косточку досуха и все еще толкутся на месте. В то же время маленькая группа писателей, горящих желанием писать новые рассказы, томящихся по новым темам, открыла жанр научной фантастики. Они черпали идеи из будущего. Ах беспредельное будущее!.. Вот уже много лет, как в фантастике не появлялось по-настоящему оригинальной идеи. Существует предел «прогнозируемого возможного»; и мы быстро достигаем его.
— Появляются новые формы искусства, — заметил сенатор.
— Люди с незапамятных времен пытались создать новые формы искусства, сэр. Какие из них прижились?
— Мы научимся любить их! Черт побери, да у нас не будет другого выхода!
— Что ж, на какой-то срок это поможет. За последние два века появилось больше нового, чем за предшествующее тысячелетие, — симфония запахов, осязательная скульптура, кинетическая скульптура, невесомобалет. Свежие богатые области, и они рождают горы новых авторских прав. Горы конечного размера. Окончательный приговор таков: мы имеем лишь пять чувств.
Но я боюсь не этого, сенатор. Крах наступит задолго до того, как исчерпает себя искусство самовыражения. Веками нас тешила иллюзия, будто мы создаем. Ничего подобного; мы открываем. Существуют комбинации музыкальных тонов, неотрывно вплетенные в ткань реальности, которые воспринимаются центральной нервной системой человека как гармонические, приятные. Тысячелетиями мы открываем таящиеся во вселенной комбинации, убеждая себя, что это творчество. Понятие «творить» подразумевает бесконечные возможности, «открывать» — конечные… Человеку нелегко будет смириться с мыслью, что он открыватель, а не творец.
