Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Но пока что у нас есть текущие весьма насущные задачи.
План наших капитанов был прост: «Киклоп» огибает остров-птицу, входит в залив, где лежит «Прыжок Компры», и прикрывает четверых наших матросов, моториста с одним из его помощников, Каманга и Скванака, которые высаживаются на подводный авианосец. Скванак-Ан отправился туда лично, что вообще-то было не по уставу: никому из капитанов не положено покидать судно в боевой обстановке. Или капитаны сочли эту обстановку не боевой?.. С оставшимися на острове малаянским моряками мы договорились, что они не будут выходить на берег и показываться нам на глаза, пока мы забираем припасы с авианосца. Это было и честно, и разумно: так они избегали позора, а мы страховались от провокаций.
Утром с восходом Гелиоса «Киклоп» по высокой воде вошёл в залив и малым ходом приблизился к частично выступавшему над водой «Прыжку Компры». Наш ракетоносец смотрелся рядом с этой громадиной чуть ли не жалко, даже не смотря на то, что вблизи стали хорошо видны многочисленные повреждения корпуса и следы ремонта — малаянскому судну изрядно досталось.
Они всплыли, как и мы, в открытом океане, и больше суток шли курсом на север, по дороге наспех ремонтируясь. «Прыжок Компры» прошёл проливом между двух огромных — по словам Каманга — островов, затем примерно 100 миль на запад вдоль берега одного из них, и когда перед ними опять открылся путь на север, у судна окончательно вышел из строя ротор. Они едва смогли дотянуть до этого маленького острова…
Семеро наших и малаянец, в защитных костюмах, сели в надувную лодку и переправились на израненный авианосец. «Киклоп-4» удерживал на месте специальный режим работы четырёх его вентиляторов, а обе пушечные турели были приведены в боевое положение и смотрели в сторону берега. Я с оставшимися четырьмя матросами во время этой операции дежурил на верхней палубе у ещё одной снаряжённой лодки; мы были готовы в любой момент или придти на подмогу тем, кто высадился на авианосце, или самим высадиться на берегу, если этого потребует обстановка. Матросы со мной, за исключением Муштака, были другие — братья Кинчи и Нанда отправились со Скванаком на вражеский борт. Над палубой «Киклопа» мы растянули тент, но ближе к полудню всё равно стали страдать от жары. Очень хотелось искупаться.
Я описываю дальнейшее в основном по услышанным мной докладам.
Входной люк в надстройке «Прыжка Компры» открыл сам Каманг Гуен, и он же запустил генератор, обеспечивающий аварийное электропитание судна. После этого прибывшие приступили к осмотру огромной подлодки. Малаянцев там и правда не было: наши обошли практически все помещения авианосца, не встретив никого из экипажа. В центральных отсеках радиационный фон оказался довольно высоким, но всё же позволял проработать там несколько часов в защитных костюмах и противогазах. Оба ангара стояли пустыми — в них не было аэропланов. Зато мотористы обнаружили в мастерской при ангарах два авиационных двигателя — один нетронутый, прямо в заводской упаковке, и ещё один, тоже новый, но частично разобранный, а также нашли отдельный склад, на котором хранились детали к аэропланам и двигателям, но главное — смазка и другие технические жидкости, предназначенные для авиакрыла. Малаянцам всё это уже не понадобится, зато многое с этого склада подходило для «Киклопа». Офицеры потом говорили между собой, что из мотора и запчастей, найденных на «Прыжке Компры», можно собрать целый аэроплан, там были даже поплавки с ускорителями, позволяющие аэроплану успешно взлетать не только с катапульты, но и прямо с воды. Но у нас нет ни своего пилота, ни такой задачи, поэтому аэроплан нам ни к чему. Провиант хранился на отдельном продовольственном складе с холодильником, он действительно не пострадал от радиации и его оказалось много (ещё бы: на такой-то экипаж!), но нам большая его часть не подходила, потому что это были мука, крупы, сушеные бобы, солонина, твёрдый жир, сухие концентраты, специи и другие продукты, которые требовали основательной готовки, а на «Киклопе» у нас нет ни камбуза, ни кока. Так что мы забрали себе в итоге лишь небольшую долю от их запаса: копчёное мясо, солёную рыбу, сыры и масло, сухари и сушёные фрукты, а также несколько бочонков вина. Взяли ещё рис — его можно не варить, а размачивать в воде, а потом доводить до готовности в духовом шкафу (а шкафы такие есть у нас в каждой каюте). На продовольственном складе «Компры» нашлось много стальных банок с разными мясными и рыбными консервами, в том числе со знаменитой малаянской рыбой в масле, но у нас эти продукты не популярны, от повышенной температуры такие банки разрывает, как бомбы, а их содержимым можно отравиться, так что консервы мы не тронули (если бы забрали и эти консервы, малаянцы, наверное, подумали бы, что мы забираем у них одни деликатесы). Матросы под присмотром мотористов перевозили всё это на «Киклоп». Часа через три они вымотались и их подменили четверо дежуривших со мной на палубе — а мне, соответственно, сдали четверых уставших. Среди последних были и братья из моей команды, они прихватили нам подкрепиться сухари, два шарика сыра и невероятную вкуснятину — кусок окорока. Вообще, продуктов загрузили столько, сколько влезало на наш склад, и хватит их теперь по крайней мере на несколько месяцев. Отличной смазки и других полезных технических расходников наши мотористы тоже набрали с избытком. Разумеется, я и мои матросы не только каждый раз проводили дозиметрический контроль и поливали прибывающих с авианосца дезраствором, но и помогали перегружать груз в трюм «Киклопа». В общем, досталось поработать всем, перекусили мы лишь наспех во время короткого перерыва.
Пока шла разгрузка «Прыжка Компры», в одном из чистых отсеков авианосца Скванак-Ан в присутствии Каманга читал корабельный журнал — подробным знакомством с этим журналом и исчерпалось его любопытство. На вражеском судне наверняка есть приборы и оружейные системы, представляющие интерес для нашей армейской разведки, но капитан почему-то решил их не касаться. Вообще, многое в поведении наших капитанов показалось мне загадочным. После приватных переговоров с Камангом они выглядели совсем мрачными и замкнутыми, а после визита на авианосец Скванак-Ан закрылся с Дважды Рождённым в капитанской каюте и они там долго о чём-то совещались, а когда вышли, выглядели вовсе расстроенными. Я слышал фразу, брошенную Скванаком штурману Туликаю: «они нам больше не враги.» Похоже, капитаны «Киклопа-4» узнали нечто шокирующее, такое, о чём даже нам, офицерам, решили ничего не говорить. Секретность операции против джаггернаута, безусловно, давала им такое право, но что это может быть теперь? Я думаю, что записи в судовом журнале, прочитанные Скванаком, подтвердили какие-то предположения и опасения наших начальников. Касаются ли они географии места, где мы оказались? Ну уж вряд ли это могло сильно расстроить столь опытных и суровых моряков и заставить их молчать. А может быть, это всё-таки эпидемия смертельной болезни, которая поразила экипаж «Прыжка Компры», и теперь грозит перекинуться на нас? Но Арза не принимал участие в их разговоре и вообще ходит как обычно — в весёлом настроении и даже напевая что-то себе под нос. Я вновь и вновь вспоминал, проигрывал в памяти все сцены с малаянскими моряками, но ничего необычного не смог в них разглядеть. Разве что сошедший с ума капитан «Прыжка Компры» выпадает из общей заурядной картины. Что послужило причиной его безумия? С новобранцами на войне случаются истерики, но чтобы опытный капитан лишился рассудка в результате боя… Я о таком никогда не слышал и даже представить себе это не могу!
К тому времени, когда погрузка была закончена и наши ушли с авианосца, Гелиос уже клонился к вечеру и до заката оставалось часа три — три с половиной. Я хотел было отправить своих матросов отдыхать, да и сам собрался вслед за ними, но тут Ибильза и один из матросов второй смены вытащили на палубу огромный сундук с медицинской символикой на бортах — сундук этот едва пролез в палубный люк. Ибильза сказал, что меня ожидает в рубке Озавак-Ан, и я поспешил в рубку. Там были оба капитана (Скванак уже переоделся), два вахтенных офицера, а также Заботливый Арза. В первую очередь Озавак извинился за то, что мне приходится второй день подряд работать без положенного отдыха — а он ведь не обязан извиняться перед подчинёнными! Затем он приказал мне взять четырёх матросов и вместе с Ибильзой сопровождать доктора на берег для осмотра раненых моряков с «Прыжка Компры». У сопровождающих я назначался старшим. Отмечу ещё, что капитан за всех нас радеет по-отечески: зная, что мы с утра лишь перекусили сухомяткой, он договорился, чтобы нас покормили горячим ужином в малаянском лагере! Однако после его извинений и распоряжений я опять, теперь уже со страхом, подумал об эпидемии: не для этого ли они посылают на берег Арзу, да ещё с огромным медицинским сундуком? Почему тогда нам не говорят о мерах предосторожности? Надеть хотя бы маски и обработать одежду обеззараживающим составом! Я также подумал: а известно ли морякам с авианосца, что это именно я и мои люди вчера утром расправились с их товарищами? И если известно, не захотят ли они отомстить?.. Про личное оружие капитаны ничего не сказали, и мы взяли с собой то, с чем дежурили целый день на палубе «Киклопа», только я перевязал поудобнее ножны с мечом, чтобы не бились при движении о винтовку, и спрятал свой револьвер под жилетом, так, чтобы он не бросался в глаза, но его в любой момент можно было легко достать.
