Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Винтовки и у малаянцев, хоть и без насадок, а стреляли довольно тихо, но если у экипажа авианосца где-то дальше разбит лагерь, взрыв гранаты там услышали наверняка, и почти наверное выслали помощь своему патрулю. Нам необходимо было поскорее скрыться — бежать или опять прятаться. Первый успех воодушевил и меня, и мою команду, и перспектива неравного боя с превосходящими силами нас не пугала. Я, поколебавшись секунду, вновь предпочёл засаду. Мы поспешно оттащили трупы в заросли и я повёл всех назад, к нашим укрытиям. Возможно, нам стоило подобраться ближе к предполагаемому лагерю и устроить засаду там, но риск не успеть и нарваться на сильного противника был слишком велик. В этот раз мы спрятались получше, Кинчи-Кир опять залез на дерево, но теперь я приказал ему наблюдать за нашим тылом. Также я велел снарядить гранаты, чтобы в случае появления большой группы закидать ими противника — беречь гранаты не имело смысла, коль скоро мы уже обнаружены. Если нам суждено погибнуть, думал я, это будет славная смерть и мы заберём с собой много врагов. Нашим товарищам меньше работы останется.
Я понимал, конечно, что после прогремевшего взрыва мы оказались не в лучшем положении, и даже уже сидя в засаде я сомневался — а не стоило ли нам отступить в другую часть острова и вызвать подмогу. Но остров-птица слишком мал, и если противник начнёт нас искать всеми имеющимися силами, нам несдобровать. Разведка тогда превратится в масштабное боестолкновение и свою задачу мы вряд ли выполним. А так, если мы дадим решительный отпор и отобьём первую атаку, мы избежим роли преследуемой жертвы и инициатива, хотя бы отчасти, окажется в наших руках. Я рассчитывал на то, что осторожные малаянцы, ничего не зная о наших силах, не попрут на рожон и хотя бы на первом этапе отступят в свой укреплённый лагерь. У нас тогда будет достаточно времени, чтобы разведать его дислокацию, оценить численность противника и ретироваться. На крайний случай уже не стыдно было бы просить помощи у «Киклопа».
Мы прождали долго, по моему хронометру прошло почти два часа. В лесу громко кричали птицы, Гелиос медленно поднимался к зениту, становилось душно и жарко. Не было смысла больше сидеть в засаде — мы поняли, что подмога убитому патрулю не придёт. Следовало продолжить разведку, и мы покинули свои позиции, отошли подальше от места схватки, углубившись в лес, и там провели короткое совещание. Рассудили, что есть только два объяснения тому, что мы так и не дождались новых врагов: или лагерь их находится очень далеко и там не слышали звуков боя, или противник сам устроил нам засаду где-то по маршруту патруля. Также возможно, что малаянцы послали кого-то обойти нас с тыла. Идти в сторону предполагаемого лагеря в любом случае было рискованно. Муштак предложил то, что уже крутилось и в моей голове: нужно пробраться вглубь острова и обойти лесом район залива так, чтобы попасть туда с другой стороны. Это займёт пару-тройку часов, если не больше, но с той стороны противник ожидает нас меньше всего, и скрыться нам в лесу проще, а после полудня, если к тому времени мы доберёмся до западной части залива, у нас появится небольшое преимущество: Гелиос станет светить нам в спины, а нашему противнику — в глаза. Нужно было успеть завершить разведку и вернуться к лодке до темноты, и вообще время тут не было нашим союзником, поэтому нам следовало поторопиться.
Рассредоточившись, мы начали осторожно пробираться через лесные заросли в сторону большого холма. Дойдя примерно через час до его подножия, свернули на север, к месту высадки, и позже ещё на северо-запад. Старались, конечно, двигаться как можно тише, не терять друг друга из вида, винтовки я велел всем пристегнуть к верхнему ружейному ремню, чтобы в любой момент мы могли ими воспользоваться. Тропинки нам больше не попадались, а заросли в глубине острова, на наше счастье, были достаточно густыми, но при этом вполне проходимыми. Я сказал своим людям, что если кто-то обнаружит признаки возможного противника, он подаст условный сигнал, просто нажав кнопку на своём радио — тогда все услышат характерный щелчок.
Так мы ещё около двух часов продвигались сквозь лес, обходя стволы и пробираясь через подлесок, по широкой дуге огибая залив, где предположительно располагался лагерь противника. Мы давно миновали то место, где высадились и спрятали лодку. Было жарко, все мы обливались потом и тяжело дышали. Если бы не инъекции Заботливого Арзы, сделанные нам перед рейдом, и не целебный тонизирующий отвар серая в наших флягах, мы бы, наверное, повалились где-то в этом лесу от истощения всех сил… Первым что-то обнаружил Муштак-Хар. Ещё до того, как он успел подать сигнал, я всё понял, потому что краем глаза заметил, как он резко остановился и присел, приложив к плечу приклад своей винтовки. Впереди среди стволов и зелени я ничего не смог разглядеть, но подал команду развернуться в цепь и затаиться, но это и так было всем понятно. Сам же я спрятался за ближайшим деревом, присев там на корточки. После этого я отчётливо услышал, как кто-то продирается через подлесок нам навстречу, явно не думая о маскировке. Крупных животных в таких местах не водится, значит это мог быть только человек — один или несколько. Вглядываясь в чащу леса, я ощупал рукой гранаты в карманах своего жилета и тоже взял «фергу» на изготовку. Вскоре он показался: ещё один моряк Альянса. Позади него уже никого не было ни видно, ни слышно, и я прицелился ему в голову, готовясь через мгновение нажать спусковой крючок, но тут заметил, что противник мой безоружен. Более того, на нём не было даже штанов!
Я не планировал брать «языка» с целью доставить его на «Киклоп», но захватить пленного для немедленного допроса было бы для нас очень кстати. К тому же, я не мог повесить на себя такой позор — застрелить одинокого безоружного человека. Поэтому я поспешно раздал по связи команды своей группе: «не стрелять» и «взять в плен». Муштак-Хар был ближе всех к малаянцу и он, поднявшись во весь рост и вскинув винтовку к плечу, крикнул: «Стой!». Человек без штанов не среагировал ни на неожиданное появление перед ним вооружённого Муштака, ни на его окрик. Он как шёл, так и прошёл мимо моего матроса, но через несколько шагов споткнулся, ноги его перехлестнулись одна с другой, он как-то нелепо взмахнул рукой и, упав ничком, так и остался лежать на земле.
Сперва я подумал, что он ранен и шёл из последних сил, и теперь, когда увидел людей, силы оставили его. Так как из леса никто больше не появился, все мы вскоре собрались вокруг распростёртого полуголого тела. Это был мужчина, давно возмужавший, на вид пятого возраста, тоже типичный малаянец. Он был ободран и бос, из одежды на нём были только короткие подштанники и китель с оторванным левым рукавом. Вместо рукава его левая рука по предплечью была замотана грязным бинтом. По нашивкам на кителе можно было понять, что это морской офицер высокого ранга.
В армии Альянса форма у военнослужащих одного рода войск примерно одинаковая, солдаты и офицеры разных рангов различаются по малоприметным значкам, нашивкам и личному оружию. Только высшее командование у них носит другую форму. Якобы так потери среди боевых офицеров меньше, потому что снайперам трудно распознать их среди массы рядовых. Но это полная чушь! Снайпер не дурак, он быстро найдёт офицера, ориентируясь лишь по его поведению, да и нашивки со значками разглядеть немногим сложнее, чем другой покрой формы и цвет форменного платка — банданы. На флоте же подобная предосторожность и вовсе теряет смысл. В нашей армии знаки различия и разница в личном оружии тоже имеются, но офицера от солдата обычно отличают именно по покрою одежды и ещё по цвету платка. Так быстрее и проще, чем разглядывать какие-то нашивки. Это каждый знает: у наших матросов киановая форма — как тропические воды в лучах Гелиоса, и чёрные платки, у офицеров вроде меня форма того же цвета, но иного покроя, а платки тёмно-коричневые. У капитанов платки синие, а капитаны подводных судов носят ещё и белые кители. Когда меня повысят на ранг, форма моя останется той же, а вот платок поменяется с коричневого на красный. Я буду носить этот платок с гордостью!
