Казанские "Тандерболты" (ЛП) - Слейд Стюарт (библиотека электронных книг TXT) 📗
Однажды - то бишь чуть раньше, сегодняшним же днём, Гришэм решил, что деревенские дома можно превратить в укреплённые точки. Теперь он понимал, что они станут смертельными ловушками. С помощью танков и штурмовых орудий фашисты просто подавят любое сопротивление, а потом подойдёт пехота и добьёт выживших. Населённый пункт только тогда можно сделать крепостью, когда он достаточно велик, чтобы выдержать первый удар. Колвино чуть-чуть не дотягивало, Канаши вполне. Но деревня внизу ничуть для этого не годилась.
Вместо этого Гришэм устроил оборону на холмах за Яндобой. Они метров на сорок выдавались над прилегающей местностью. Перекрёсток и железная дорога на первый взгляд казались беззащитными, но на самом деле легко накрывались огнём. Танк откатили на обратный склон, чтобы он мог стрелять, высовываясь совсем ненамного. Там же поставили обе гаубицы. У них было по одному снаряду, но ведь немцы этого не знают. Они увидят надёжную, укреплённую позицию с артиллерийским усилением. Вот ещё бы заставить их подумать, что у меня больше танков, чем есть...
- Джейк, у вас получится переползать с места на место за холмами и выглядывать то тут, то там? Пусть колбасники подумают, что тебя много.
Фуллер с шумом втянул воздух сквозь зубы. Его "Шерман" уже окопали и устроили в надёжной норке.
- Получится. Я тут вот что ещё подумал. Нам загрузили много осколочно-фугасных снарядов и совсем немного бронебойных. Мы даже из них расстреляли всего половину, а ОФ не трогали. Ты надеешься надуть колбасников полевыми орудиями с одним снарядом? Так почему бы мне не пострелять тоже? Наши 75-мм в своей основе тоже были полевыми пушками, французского образца. Если по кому-то прилетит три снаряда одновременно, вряд ли он заметит, что один был немного меньше. Мы можем стрелять через неровные промежутки с разных мест, создавая видимость целой батареи.
Лейтенант обдумал предложение танкиста.
- Было бы здорово, Джейк. Как мы сможем корректировать огонь?
- Справа сзади на корпусе разъём для полевого телефона. Посади туда кого-нибудь с рацией. Корректировщик будет говорить ему, а он - нам. - Фуллер решил, что не помешает дополнительный довод.
- Ирвин, не парься. Мы обучены такой работе. Поддержка пехоты огнём на прямой наводке это как раз то, чем должны заниматься танки. Вот почему у нас главный калибр сделан на базе полевой пушки. Выбивать вражеские танки - дело для ПТО.
- В двадцати километрах западнее мы как раз и были истребителями танков. 90-мм орудия. Их пехота снесла нас с ходу, мы не успели сделать ни единого выстрела.
- Ага. И мы, как предполагалось, должны поддерживать пехоту, только её не было. По крайне мере, нашей. Вместо этого мы столкнулись с танками колбасников, и они нас раскатали.
Гришэм кивнул.
- Тот ещё был денёк. По крайней мере, ливень прекратился.
- Верно. А что это за странный свет?
- Солнце светит под облака и отражается от них. Скоро сумерки. Они могут сыграть нам на руку.
- Что ты имеешь в виду? - заинтересованно посмотрел Фуллер. У него появилось чувство, что у Гришэма на уме какая-то авантюра.
- Ну ты же говорил, что вас всё время учили взаимодействию с пехотой? Меня весь день колбасники гоняют, как хотят. Каждый раз, когда мы сталкивались, всё заканчивалось одинаково. Мы искали, как бы вырваться из их лап с меньшими потерями. Надоело плясать под чужую дудку. Почему бы, для разнообразия, не заставить их сделать то, что надо нам?
- Продолжай, - так я и знал, подумал Фуллер. Мой папаня, когда узнал, что мы отправляемся за океан, усадил меня и дал совет. "Закрой пасть и никогда ни на что не вызывайся добровольцем". Надо было его послушать.
- Фрицы делают всё однообразно. Впереди у них идёт маневренная разведгруппа. Немного пехоты на полгусеничниках и броневиках. Они находят нас и замечают наши позиции. Как только эта группа развернётся на соединение с основными силами, мы должны уничтожить её. Накрываем артиллерией, и атакуем при поддержке твоего танка. К тому времени опустятся сумерки, и они не смогут разглядеть всё как следует. Солнце позади них, а этот странный жёлтый свет всё искажает. Получается, что мы будем почти в темноте. Немного удачи, и колбасники решат, будто нас намного больше. К тому же они не рассмотрят нас и не смогут опознать. Вместо ночной контратаки неизвестно на кого, они отойдут и дождутся утра.
Танкисту показалось, будто он услышал голос отца, долетевший через все Штаты, Тихий океан и почти всю Россию. Не делай этого, сын! Закрой пасть и никогда ни на что не вызывайся добровольцем. Но, по правде говоря, Фуллеру тоже надоело убегать от немцев.
- В этом есть смысл. А что мы будем делать, когда они откатятся?
- Не знаю, Джейк, ей-богу, не знаю. Но мы выиграем примерно десять часов, дадим парням возможность поесть и выспаться. Возможно, разъярим колбасников. Кто знает? Командование вспомнит о нас, или русские придут на помощь. Чего попусту гадать? Но если сейчас не сделать хоть что-нибудь, этих десяти часов у нас точно не будет.
Гришэм вздохнул и увидел кивок Фуллера. Ну, по крайней мере, мы готовый действовать.
- Надо поднимать народ и быть наготове.
Чувашский плацдарм, Яндоба, моторизованная разведрота 7-й танковой дивизии Вермахта
- Если мы проверили деревню, то стоит проверить и гребень, - майор Максимилиан Хильдебранд показал в сторону темнеющей массы за окраиной. - Не хочу оставлять за спиной такую неизвестность.
- Всё, о чём говорят наши приказы - оборонять деревню. Этот перекрёсток замыкает на себя все дороги в округе, - капитан Мориц Кнайб тоже поглядывал на гребень насторожено. Его шесть тяжелых восьмиколёсных бронеавтомобилей SdKfz.231 [183] должны были идти впереди, а это не та задача, которую легко решить в темноте. Ходят слухи, что американцы с помощью ракетной установки могут вынести даже самый тяжелый из наших танков. А у моих бронеавтомобилей шкурка куда тоньше.
- Что скажете, Клем?
Лейтенант Клеменс Гюнтер командовал отделением разведки мотопехотной роты, хотя ротой это называлось только на бумаге. При уставных пяти офицерах и более чем двух сотнях солдат в ней было два офицера - он сам и командир взвода усиления. Тремя пехотными взводами руководили унтеры, у каждого из сорока двух списочных солдат оставалось всего по двадцать четыре. Пехотные части сильно поредели в предыдущих боях и потеряли столько людей, что сохранить удалось всего одну миномётную команду и два звена пулемётчиков. Тяжёлое вооружение было становым хребтом любого пехотного подразделения, это знали все.
- Деревня слишком маленькая, чтобы устроить в ней правильную оборону. Нужно занять высоты. Но уже почти ночь, и мы не можем воевать в темноте как следует, даже если придётся. Думаю, стоит дождаться утра. Приказы генерала были совершенно ясны: взять и удержать деревню. Он ничего не говорил о выходе за её пределы.
- Никто и не говорит, что мы должны воевать по уставу. Сегодняшний день показал, что американцы воевать не умеют, - Кнайб всё ещё взвешивал, стоит ли рваться на гребень. - Они отступили быстрее иванов, почти не обороняясь. Если мы ударим, они свалят с холмов. Кстати, они вообще до сих пор там?
Ответ на этот вопрос прозвучал внезапно и потрясающе. Рёв артиллерийского огня был хорошо знаком немцам, но воя снарядов они не успели расслышать - слишком малые расстояние отделяло их от позиций американцев. Прошла целая секунда, прежде чем они поняли, что стреляют действительно по ним.
Три взрыва вспыхнули посреди деревни, где находился взвод огневой поддержки. Он и так был порядком потрёпан, а сейчас Хильдебранд понял, что стал ещё меньше. Уцелевшие хаотично разбегались в стороны в поисках укрытия за бронемашинами или под ними. А ведь там четверо наших механиков. Обоз и барахло не столь важны, как они. Потеряв их, мы окажемся в глубокой заднице. Механики постоянно нужны, без них вся армия скоро встанет - столько техники нуждается в ремонте.
