Воскресное утро. Книга вторая (СИ) - Алексеев Михаил Николаевич (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Оценивая свою предыдущую жизнь в воспоминаниях, он понял, что все его решения, определявшие каждое изменение в его жизни, были не его, а, например, родителей, которые определяли ее в детстве и юности, или власти, поставившей его в армейский строй. И вот теперь выбор за ним. И тут ему в голову пришла мысль, что он в некоторой степени опасается той, незнакомой ему, или уже просто забытой гражданской жизни. Что та же казарма его батальона ему кажется спокойным и относительно безопасным местом, где его ждут и ему искренне рады его товарищи. Он вспомнил, что переживал подобные ощущения, когда ехал в вагоне поезда на службу на Дальний Восток. Было тревожно на душе: как там все сложится? Сумеет ли он стать, нет, не лучшим, а хотя бы обычным, нормальным красноармейцем? Не опозорит ли он свою фамилию и родителей? Он смог! И стал одним из лучших. В Особый Корпус абы кого попало не брали.
И вот получается, что ближе ему, чем товарищи и даже командиры, для него никого нет. Ну, кроме родителей, конечно. А зачем тогда уходить оттуда, где тебе хорошо?
И вторая мысль голосовала двумя руками за этот выбор. Хотелось ему в жизни попутешествовать. Не хотелось, как отец, всю жизнь практически на одном заводе, на одном рабочем месте. Изо дня в день! Хотелось движения!
Опять же — он Герой Советского Союза. Значит, придется из кожи лезть, а работать и учиться, чтобы не тыкали вслед: «Вон Герой пошел! У нас в цеху гайки крутит».
А где это так ярко проявляется, как не в армии? Вон, их бывший курсовой комвзвода лейтенант Черных, говорят, уже комбат. Воюет где-то на Юго-Западном.
С этими мыслями он и заснул.
Правду в народе говорят: «Утро вечера мудреней!». Проснулся он уже с твердым решением. После завтрака прямо на тумбочке написал письмо родителям, вскользь упомянув, что пишет из госпиталя. О ранении писать не стал, просто сообщил, что его слегка зацепило и он уже выписывается. В конце приписал о своем решении стать офицером. Подписал адрес, сложил и бросил в почтовый ящик.
К назначенному времени он стоял в коридоре неподалеку от кабинета начгоспиталя. Минутой позже подошел Володя. Поздоровавшись, сразу спросил:
— Ты что решил?
— Я пойду в училище. А ты?
— Понимаешь, была у меня до службы страсть — рисовать любил. И у меня получалось! Еще на гитаре перед армией играть научился. На семиструнной. А тут в госпитале познакомился с лейтенантом — летчиком из реактивщиков. Он с аппендицитом сюда попал. И гитара у него с собой. Правда, шестиструнная. Я и ее освоил. А потом он дал мне послушать магнитофон, где на этих гитарах, правда, электрических, такую музыку играют! И, представляешь, я смог кое-что повторить! Тот лейтенант удивился, сказал, что у меня отличный слух и пальцы шустрые. «Прям Ричи Блекмор!» — сказал. Не знаю, кто это, но, видимо, сильный музыкант.
Хочу этим после войны заняться. Жуть как хочу!
Сам понимаешь, на службе этим заниматься будет некогда.
Через двое суток они, крепко обнявшись, простились у расположения части Бояринова, и Шупейкин отправился в свой разведбат.
Еще через сутки после торжественного построения в частях и вручения прибывшим из госпиталя орденов, они убыли к местам продолжения службы. Бояринов стал курсантом Рязанского воздушно-десантного училища имени товарища Ворошилова, а младший лейтенант Шупейкин через шесть месяцев возглавил взвод разведроты 13-ой Отдельной Бригады морской пехоты ТОФ.
17 июля 1942 года. Висбаден.
9-го июля ушел в отставку Президент Финляндии Ристо Рюти, и его место занял Густав Маннергейм, который и подписал в тот же день текст мирного Договора, предложенного ему Сталиным. Шансов избежать этого у него не было: 8 июля советские войска с запада и востока подошли к пригородам Хельсинки, Балтийский Флот русских, не скрываясь, готовился к высадке десанта в городской порт.
На следующий день об этом всему миру сообщило СовИнформбюро. И в 22 часа 10-го июля Москва праздничным салютом отметила это событие.
Новое финское правительство согласно Договору, заключенному с СССР, заявило, что не считает себя связанным обязательствами перед Германией. Уступая требованиям СССР, финская армия начала выдавливать германские войска, находящиеся на территории Финляндии в Норвегию.
19 сентября 1942 года. Южный Фронт.
19-го сентября Южный Фронт начал наступательную операцию, нанеся два разнонаправленных удара. Один — на северо-запад. Целью операции было освобождение города Тирасполь и столицы советской Молдавии — города Кишинева. Второй удар был нанесен на юго-запад — в направлении румынских городов Галаты и Фокшаны. Одновременно Черноморский Флот проводил стратегическую операцию против флота Румынии и его главной базы — порта Констанца, в окрестности которого был выброшен воздушный десант и высажена морская пехота. В устье Дуная вошли корабли Дунайской, Днепровской и Волжских речных флотилий.
К исходу 20-го сентября передовые подразделения Южного Фронта завязали бои на окраинах Тирасполя. 22-го сентября над Тирасполем взвилось Красное знамя и в этот же день начались бои за Кишинев.
24-го сентября столица Молдавии была освобождена. 25-го сентября советские войска пересекли государственную границу и вступили на территорию Румынии. К этому моменту флот Румынии был уничтожен, его база захвачена, и на образованном плацдарме началось накопление сил 18-ой десантной армии. Столицу Румынии от бывшей базы Королевского Флота отделяло менее двухсот километров.
27-го сентября в Бухаресте произошел государственный переворот. Молодой король Михай Первый вместе с оппозицией арестовал маршала Антонеску и объявил войну Германии, став союзником СССР.
Через неделю румынские войска завязали бои с венгерскими и немецкими войсками в Северной Трансильвании. Еще через неделю в бои вступили и подошедшие советские армии.
1-го октября в наступление перешли 1-ый, 2-ой и 3 — ий Украинские Фронта. 5-го октября левый фланг «украинского балкона» — как называли выступающий на восток участок советско-германского фронта на Украине — направлением Люблин — Кошице атаковали войска 3-его Белорусского Фронта Костенко. 10-го октября, прикрываясь сильными арьегардами с фронта и отчаянно сражаясь против наступающих фланговых группировок советских и румынских войск, немцы начали вывод войск на территорию Венгрии и Чехословакии.
17 октября 1942 года. Висбаден.
Вечером 15-го октября командующий обороной Кенигсберга генерал-фельдмаршал Георг фон Кюхлер подписал акт о капитуляции остатков Группы «Север», «Центр» и гарнизона города. Финал этой трагедии был предсказуем. После захвата русскими балтийского побережья между Данцигом и Кенигсбергом была перерезана последняя нить снабжения окруженных войск. Флот и авиация по причине тотального превосходства русской авиации и подводных сил на Балтике обеспечить снабжение окруженной группировки не могли. Доставка же грузов подводными лодками была всего лишь каплей в море в объеме необходимых грузов. Попытка Гиммлера спасти положение и восстановить сухопутный коридор к Кенигсбергу по побережью окончилась неудачей. Контрудар элитного танкового корпуса СС, только что сформированного и вооруженного в том числе и новейшими танками, вылился в двухдневное сражение с неутешительным финалом для Германии. Со стороны красных в сражении участвовал печально известный с лета 41-го года Особый Гвардейский Корпус РГК. Этот корпус Сталина по праву носил звание лучшего. В боях он нес потери и даже иногда отступал, но ни разу не терпел поражения. В ОКХ с лета 1941 года — с момента встречи на поле боя с частями этого корпуса-был создан специальный отдел, занимавшийся сбором любых сведений об этом объединении Красной Армии. Иногда со сведениями из этого отдела удавалось знакомиться и Людвигу.
Итогом сражения стала окончательная утрата германской стороной возможности поддерживать остатки групп «Север» и «Центр», сражавшихся в районе Кенигсберга. Всего попало в плен к русским около 100 тысяч солдат и офицеров германских вооруженных сил. Почти пятимесячная оборона города завершилась. В Германии был объявлен недельный траур. Градус недовольства Гиммлером в военной среде достиг максимума. Одновременно гестапо усилило работу по выявлению возможных заговоров. В сети облав попало несколько рядовых членов их подпольной организации. Много они не знали и напрямую вывести на руководство заговором не могли, однако с течением времени и это могло стать опасным. Поэтому в связи с событиями на Восточном фронте и ситуацией в самой Германии было принято решение ускорить начало переворота. Часть исполнителей, привлечение которых в свои ряды осуществить не успели, решено было использовать втемную.
