Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Но и у этой аналогии, конечно, имеются изъяны. Не говоря уже о том, что наша судьба зависит от случайных событий и от воли — как нашей собственной, так и чужой, неужели боги создали мир таким, что человеку, хочет он того, или нет, придётся досмотреть всё до конца? В статье говорилось, что человек сам выбирает, какую киноповесть жизни ему смотреть, и сам же редко усваивает её с первого раза. Но если окажется, что выбранная киноповесть ему вовсе не по нраву: чересчур сложна и страшна или, напротив, слишком проста и скучна?.. Вот и моему высокочтимому учителю, боюсь, не понравится такая аналогия. Хотя он знает про кино, он им не интересуется, считает, что оно служит одному лишь праздному развлечению и, скорее всего, учитель не смотрел и не сопереживал ни одной киноповести. Он наверняка скажет, что такое подобие привлекает лишнее звено — машину, слишком всё усложняет и уводит от понимания сути вещей… Впрочем, и от учителя Рамбуна я также слышала нечто созвучное сказанному Рудокопом: По-настоящему ты можешь быть уверена только в существовании собственно сознания. Существование окружающего мира — это лишь допущение, основанное на наблюдении. Но всё же, по-моему, иллюзией является не сам материальный мир, а наши представления о нём. Рудокопу же я ответила:
— Эта тема отчасти мне знакома, глубокочтимый магистр, и я весьма признательна вам за понятное и познавательное изложение ваших взглядов.
— Драгоценный коллега, не могли бы вы привести пример каких-то конкретных приложений этому знанию, — попросил колдуна профессор Хиги, который не прекращал всё это время есть, но теперь на минутку оторвался от своей тарелки. — Виланке было бы полезно… К примеру, как рассказанное вами может быть приложено к путешествиям между мирами. Ну, хотя бы вкратце…
— Что ж, — вздёрнул брови Призрачный Рудокоп, — Такие путешествия являются привилегией самых высоких сфер магии, и хотя я не столь обременён обширными и глубокими знаниями, как вы, досточтимый Председатель, могу попробовать объяснить суть… Что есть разные миры, дева? Это благоприятные места, оазисы во Вселенной, притягивающие множество душ. Души те скапливаются там, роятся и сообщаются, словно светлячки в лесу, как бы созидая общее облако света, которое в случае людского роя обычно называют культурой. Путешествия между мирами — это путешествия между такими оазисами.
Тут я позволила себе задать вопрос, так как не поняла, вернее, не смогла ясно представить то, о чём говорил Рудокоп:
— А как же бесчисленное множество звёзд и планет, которые разбросаны по невообразимо огромным пространствам? Жизнь цветёт и люди живут на многих планетах, и разве не их называют также мирами?
— Я знаю про такие представления, и что они широко распространены в умах, — ответил мне колдун. — Более того, некоторым они даже не мешают успешно путешествовать по Вселенной. Но мне известен непреложный принцип, и его легко уяснить из ранее рассмотренного нами мироустройства: никакая плотная часть от одного мира не может попасть в другой мир, ибо плотный мир по сути своей недвижен и неизменен. Сама мысль о подобном перемещении абсурдна. Перемещаться из одного мира в другой может только бесплотное. Душа, или, к примеру, идея. В мире назначения переместившаяся в него бесплотная сущность может обрести плотную форму, выбрав там себе по собственной воле, или же получив волею создателя, какую-либо судьбу, но то уже будет плоть того мира. Это и называется воплощением. Воплощение в вульгарном мире предполагает не только непременное наличие духовного начала, но также разделение его на добро и зло. Даже боги не в силах избежать это дуализма, но они предпочитают воплощению распространение идей, предоставляя самим людям что-то воплощать на их основе. Обретение судьбы в новом мире, дева, это и есть магическая основа путешествий по Вселенной. Души людей, завершив свой жизненный цикл в родном своём мире, обычно воплощаются в нём вновь, лишь волею богов попадая в миры иные. Но есть и те, кто, сознательно возносясь на высшие планы, по собственной воле воплощаются затем в избранных ими мирах. Маг, познавший законы вознесения и воплощения и усвоивший пользование ими, становится так вольным странником.
— А как же корабли, плавающие из одного космоса в другой? — спросила я.
— Корабль, попавший из своего мира в иной, это уже другой, нововоплощённый корабль. И любое тело, путешествующее внутри него, это уже другое тело — вновь воплощённое, — ответил мне колдун. — Так, все прибывшие сюда, в это великое магическое обиталище, воплотились здесь в новых телах, по большей части аналогичных прежним — тем, которыми они обладали в своих мирах. Кто же испытывал трудности с подобным воплощением, получили от здешних магов в качестве бескорыстного и щедрого дара тело, во всём совершенно подходящее этому миру.
Я сразу вспомнила, как Айка сказала про моё собственное тело: «оно осталось с прежней тобой». Уяснить бы ещё, что это значит…
— Ты должна знать, что путешествия, которые мы с тобой теперь обсуждаем, чреваты опасностями. Почти все миры норовят отторгнуть пришельцев-чужаков, кем бы те ни были и с чем бы не пришли. Поэтому маги нередко путешествуют с подвластными им демонами, используя их в качестве слуг, подручных и телохранителей. При этом им проще взять с собой тех из них, что способны занять любое подходящее вместилище, — сказав это, Рудокоп недвусмысленно оглянулся на фигуру в доспехах. — Однако, в любом мире полно и своих демонов, так что их интересы непременно сойдутся в споре, что доставит тому магу немало хлопот. По этой причине теургия запрещена в Светлых Чертогах, так же, как и другие роды колдовства.
Опять же, не могу сказать, что хорошо поняла сказанное Призрачным Рудокопом. Его телохранитель, стоящий за троном — демон? Зачем тогда Рудокоп упомянул про запрет?.. Впрочем, я не нашлась, что ещё спросить по поводу путешествий из мира в мир, а профессор лишь молча поглощал пищу, и я удовлетворилась сказанным. Зато про плоть прославленного мага, автора «Синего Кодекса», а также про владения чёрного колдуна, я уже спросила у него сама.
— А твой наставник, досточтимый Рамбун, оказывается, немало посвящён в мои дела, — холодно заметил мне Призрачный Рудокоп. — Разумеется, я не какой-то простой землевладелец, из тех, что называют себя королями лишь оттого, что обирают до нитки несчастных, проживающих на подневольной им территории. Мои земли и народы это часть меня самого, и всё наше существование подчинено определённой цели. Чтобы направить людей к этой цели, недостаточно одной лишь моей воли. Требуется также учение, что заполнит их сердца и овладеет их помыслами. Такое учение содержит «Синий Кодекс». Похоже, досточтимый Рамбун прочёл его и проникся им, как и многие… Но я вынужден отказать в его просьбе: я не знаю, где теперь другие адепты, судьба давно разбросала нас, у меня же не осталось ничего, что принадлежало нашему лидеру, это касается и его бренной оболочки. Лишь частица его духа живёт со мной, но частицу духа нельзя отдать кому-то, чтобы тот проглотил её, словно целебный порошок.
Сказав это, колдун молча подлил в свой кубок вина и пригубил его, дав понять, что тема исчерпана.
— Благодарю вас, владыка, я передам ваш ответ моему учителю, — я привстала со стула и поклонилась. — Также весьма благодарна вам за этот замечательный приём и завтрак, которых я, скромная ученица, конечно же, недостойна.
Я говорила так, но не смотря на непринуждённую обстановку этого завтрака, и даже на присутствие здесь профессора, я прекрасно осознавала, что с колдуном нужно держать ухо востро. Вообще-то, Призрачный Рудокоп производил на меня двоякое впечатление: с одной стороны, он выглядел и вёл себя даже не вежливо, а учтиво, обращался со мной не просто тактично, а предупредительно, чем безусловно располагал к себе. С другой стороны, от его внешности веяло могильных холодом, а его голос порой звучал во мне так, словно я была пустым кувшином, а он кричал в меня свои слова. От некоторых его фраз всё внутри меня содрогалось, вибрировало и резонировало! Я боялась, что он и теперь лишь прикрывает зло маской лести, а на деле у него уже готов план, как меня погубить, или втравить меня в какое-то своё чёрное дело, или навредить мне как-либо ещё. Такие мысли тошнотворной волной выплёскивались в моё сознание и я не всегда могла их сдержать. И тут опять в нашу беседу счастливо вторгся профессор Хиги, чтобы задать ей направление к свету:
