"Фантастика 2023-94". Компиляция. Книги 1-16 (СИ) - Ижевчанин Юрий (книги .TXT, .FB2) 📗
"Есть одно исключение. По союзному договору с Агашом мы не имеем права препятствовать нашим гражданам служить любым способом нашему лучшему другу и моему брату. Здесь уж мне придется вовсю использовать наши добрые личные отношения для того, чтобы найти разумный баланс. Конечно же, мой брат вовсю будет сманивать наших лучших людей. Но он — человек, понимающий и аргументы, и шутку. Так что я надеюсь договариваться с ним в каждом конкретном случае. Но, кроме того, нам нужно назначить из нашего числа, отцы-сенаторы, постоянного посла в Агаш. И сменять послов не очень часто, не чаще раза в год, но не реже, чем раз в два года. Ведь, если посол достойно провёл свою крайне нелёгкую, хоть и внешне приятную и выгодную, миссию, он заслуживает преторство в качестве награды, не говоря о других почестях. Достойное посольство часто важнее выигранной битвы, а то и целой войны".
"А теперь вернёмся к делам преторов. По той же причине, которую я назвал для внешних дел, им ни в коем случае нельзя увлекаться местью и вылазками на чужую территорию. Ведь одно поражение уничтожит плоды ста побед. После первого же поражения вся свора кинется на нас, как бешеная".
Атар внимательно посмотрел на Урса, который заметно, хоть и не демонстративно, ухмылялся. Ухмылка стала от этого более демонстративной. Но повода придраться или возмутиться пока что не было.
"Поэтому я предлагаю запретить нынешним преторам, за исключением претора моря, преследовать врагов за пределами нашей территории. А для претора Южных Гор есть достойное его трудное задание. К югу от Ицка и Алазани находятся дикие джунгли, переходящие в мангровые леса. Там живут некие то ли племена, то ли люди, то ли уже нелюди, называемые "дикими Проклятыми". Кто же, как не Гроза Гор, сможет разведать эти земли и решить, стоит ли нам их расчищать и присоединять к себе? Заметим, что там даже пиратских крепостей нет. И Ссарацастр их никогда своими не считал".
"Я напоминаю о важнейшей задаче преторов и трибунов нынешнего года: как можно скорее и как можно справедливее составить списки союзников. Ни один из тех, кто наш враг в душе, не должен в них попасть. А вот тех, кто немного колеблется, но верен идеалам чести и справедливости, можно записывать туда, чтобы прекратить их сомнения и окончательно склонить на нашу сторону".
"И, наконец, ещё одно дело, о котором нельзя будет забыть. Претор моря, после завершения великого посольства в Агаш, должен будет, если не помешают другие важные обстоятельства, снарядить большую морскую экспедицию в Лангишт и на Агоратан. Нам надо будет решить уже сейчас: отправлять ли на Агоратан новых граждан или же благородно подарить его при подходящем случае нашему другу Ашинатоглу?"
Сенат зашушукался. Так спокойно говорить о возможности отдачи прекрасного острова, на котором была завоёвана корона нового царства… Это то ли гениальность правителя, то ли первые признаки наступающего паралича воли в страхе потерять уже достигнутое.
"А теперь, отцы-сенаторы, я жду, чтобы вы со всей серьёзностью и ответственностью, без страха и без азарта, без излишней осторожности и без капли жадности к новым завоеваниям, победам и славе, обсудили всё сказанное и внесли свои предложения".
Сенаторы стали выступать по достоинству. Вначале говорили преторы. Наследник Лассор согласился с речью отца и выдвинул в качестве кандидатуры посла в Агаш Арса Таррисаня, который уже имел опыт переговоров с Ашинатоглом и теперь женится на его любимой племяннице. Два принца Тронарана поддержали кандидатуру Арса и тоже согласились со всем. Граф Таррисань в своей речи дал целую инструкцию, как определять, достоин ли человек быть занесенным в списки союзников. Его речь, немного иронично улыбаясь, постановили переписать для всех преторов и трибунов. И вот наступила очередь Урса, выступления которого все ждали с нетерпением после его неожиданных предложений на первом заседании Сената.
"Царь! Равные мне преторы! Отцы-сенаторы! Трибуны, которые слушают меня сейчас! Я почти согласен с тем, что ты, царь, предложил".
Уже начало речи заставило всех насторожиться. Явно это "почти" будет с подвохом. А царь грустно подумал: "Стремительно растёт новый властитель. Уничтожать и давить — вредно для всех. Хорошо ещё, Кисса за него не вышла, а то вместе они такую взрывчатую пару образовали бы. А теперь эта любовь будет до самой смерти держать его в узде. Ой! А если Кисса первая погибнет? И почему такая мысль появилась? Ведь этот тип всё время на рожон лезет, а ей вроде ничего не угрожает?" Урс продолжал.
"Я хочу уточнить рассуждения нашего царя, ни в коем случае не оспаривая их. Наше поражение действительно вызовет бешенство и желание отхватить кусочек если не добычи, то славы, у всех окрестных шакалов и гиен. При одном условии, однако. Если вскоре вслед за поражением не последует такой холодный душ, который покажет всем, что и победа здесь ничего не решает. А теперь посмотрите, что произойдёт, если наш хороший полководец, например…" — Урс посмотрел вокруг и продолжил: "генерал Асретин, потерпит поражение. Наши прекрасно обученные войска отступят, а не разбегутся. Даже те, кто вначале рассеялись, вернутся в общий лагерь, а не бросятся бежать куда подальше. А на что рассчитывает здешний враг? После поражения армия большей частью разбегается. Даже если некоторые отборные части не потеряют дух и сплотят вокруг себя остатки армии, они смогут обеспечить лишь их отход. Победа решает войну или часть кампании, пока враг не соберёт новую армию. А наша армия через день, два, три будет готова вновь встретить врага и как следует врезать обнаглевшим победителям. Разгром после победы будет ещё большим уроком для всех и даст нам ещё больше престижа. Поэтому я предлагаю немного изменить формулировку: постановить, что преторам не рекомендуется преследовать врага за пределами границ царства".
Царь хотел было заявить протест, что эта поправка полностью искажает смысл его предложения. Ведь он прекрасно понимал, что такая формулировка Урса не остановит, если эта дубовая башка с отличными мозгами в ней решит всё-таки преподать урок врагам на их собственной территории. Но затем монарх решил не действовать прямо. Ему полагалось ещё одно краткое слово в конце заседания. И Атар подготовил свой сюрприз на конец.
"Отцы-сенаторы и в первую очередь наш почитаемый претор Южных Гор! Я решил принять поправку Ликарина при одном условии, которое нам записывать никуда не стоит, но сохранить в умах необходимо. Объяснённое Одноруким Лазанцем — ещё одно наше мощнейшее тайное оружие, на которое мы пока что даже не намекали. Поэтому нельзя преждевременно его открывать и пускать в ход по пустякам. И нашему храброму Ликарину нужно всё время помнить об этом, чтобы не оказаться виновным в преждевременном раскрытии важнейшего военного секрета".
После такого обсуждения Сенат единогласно одобрил предложения. И у всех создалось впечатление, что приём, предложенный Урсом, Атар вычислил давным-давно, ещё в Карлиноре, когда начал беспощадную тренировку граждан в военном искусстве. А Урс, не подумавши, бухнул во всеуслышание то, о чём пока что нужно было бы молчать. Но ведь в Империи искусство отступать было стандартным признаком высокой выучки войска, и давным-давно полководцы разучились надмеваться после частичной победы. Чтобы осознать значимость такого стратегического приёма, надо было сначала понять коренное отличие обстановки на Юге от обстановки в Империи и вокруг нее.
И у самого Ликарина создалось впечатление, что он ляпнул лишнего. Теперь он дал внутри себя слово, что не допустит до такого во время своего преторства. Если бы он знал, как виртуозно провёл косвенное управление царь!
Сразу после закрытия заседания Сената истосковавшийся и разочарованный Асретин поскакал на север, встретиться с невестой и с другом и сообщить, что свадьба откладывается. Через десять дней ему, как и другим знатным "холостякам", надо было быть под Аркангом в лагере невест, выбирать себе жену.
