Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Подобное случилось и в нашей стране — очень давно. Мы были тогда юношей и мало свидетелей осталось, кто смог бы подтвердить наши воспоминания о тех временах, когда уходило, разрушаясь в чёрном пламени забвения, старое закостенелое время, а сквозь его обломки и пепелище пробивалось новое — юное и свежее. Как и бывает в такие времена, люди отринули умеренность и погрязли в неистовстве, растоптали и предали поруганию устои, на которых зиждилась жизнь многих поколений их предков, и принялись рушить их и искоренять, возомнив себя богами, что сами могут построить, словно новое жилище, новый мир. Их умы смущали исповедники диковинной, из небытия времён вдруг возродившейся касты: искусно прилагая слабости человеческие, они натравливали сына на отца, а страждущего на его благодетеля, мерзость их лжи опутала все закоулки так, что ещё до того, как небеса укрыл туман, тьма укрыла разум людей. Разразилась война, да такая, какую не знали мы до того, и кровь и дым стали доминантами нашего мира, где каждая монада горела жаждой мщения и разрушения. Казалось, всё у нас ополчилось против всего. Мы не знали тогда, что это не апогей, а лишь прелюдия.
В этой касте Шал-Гур обрели себе плодородную почву, они перестали быть лишь бесплотной химерой, а стали вдруг неудержимой лавиной воплощаться в существ, видом как чёрные кожистые шары. Шары те достаточно податливы телесно, чтобы принять в себя предметы, и так удерживать и манипулировать ими посредством расположенных внутри органов. Существа-шары были безлики, бессловесны, по одиночке жалки и беспомощны, но они заполонили и вскоре погубили мир, что был для нас родным домом. В те времена злоба выжгла изнутри души людей, и стали люди объединяться в противоборствующие когорты и истреблять друг друга, а их в свою очередь истребляли вооружённые странным оружием чёрные шары. Один воин мог легко противостоять десятку таких шаров, но он более полагался на истребление не их, а людей себе подобных. Затем шары вдруг стали умирать сами по себе, но к тому времени небеса наши помутнели, а просторы опустели и стали непригодны для жизни и мы — те немногие, что остались — вынуждены были покинуть отчие края. Изгнанные и исполненные скорби, мы задались тогда вопросом: по какой же причине столь жалкие существа стали такой напастью, что безвозвратно обречён оказался наш мир, в который пришло их безликое воинство?
Как мы услышали из других речей, лишь самые мудрые из вас догадываются, будто шалгуры подобны скрытой болезни: пока организм живёт размеренно и здраво, болезнь та угнетена и почти незаметна, и уж по крайней мере не доставляет носящему её в себе существенного беспокойства. Но стоит человеку ослабнуть, попав меж жерновами рока или же предавшись какому-то непотребству, тут-то болезнь открывает свой оскал и пожирает нечестивца. Пророки и мудрецы, достигшие духовных высот и узревшие оттуда суетность человеческой жизни, вещали нам о той напасти, но люди так же понимают пророков, как и избегают следовать прямыми путями, ими указанными. Когда люди лишены почтения к миру, бездумно нарушают его равновесие, не помышляя о последствиях, будто расшалившиеся дети, когда им кажется, что эта часть мира сплошь чёрная из тьмы, а другая из света, и они с упорством тщатся делать то, что считают добром или злом, знайте: те люди ослепли духовно и вскоре падут. Познать добро можно, лишь познав зло, ведь добро и зло суть разные движения одного маятника рока, и как уклонился он в первое, так уклонится и во второе. Друг без друга добро и зло не способны проявиться: так чёрная краска хорошо видна лишь на белой бумаге, а белую фигуру различишь лишь на тёмном фоне. И чем мрачнее зло, тобой совершаемое, тем пышнее окажется в результате возросшее на нём добро, и чем дальше твои благие устремления утянут маятник в сторону добра, тем глубже на обратном ходе отдастся он злу. Те, кто это понимает, нередко ратуют за равновесие, имея в виду невмешательство в дела добра и зла и призывая не раскачивать маятник, и тогда колебания его постепенно затухнут, он встанет и знаменует конец всем бедам. Безумцы! Остановить те колебания нельзя! Если маятник рока встанет, то закончится и жизнь. Маятник должен двигаться, но спокойно и равномерно, его назначение — приводить в движение механизм вашей судьбы, и не для того был создан богами этот механизм, чтобы вы пинали его как вам рассудилось или же взирали на него со стороны безучастно, но для того, чтобы вы использовали его для своего духовного возвышения.
Лишь потеряв свою родину, мы узрели истину: сила или слабость Безликого Воинства не суть, и инвазия Шал-Гур не причина, они — лишь знамение последних времён. Истина в том, что мы тогда сами разрушили свой мир. Не возмутили недвижный его покой, но разломали исправно работавший механизм, как любопытный ребёнок ломает попавшую ему в руки музыкальную шкатулку. Мы думали, что сбрасываем старые оковы, а бросили надёжные духовные опоры. Мы мнили себе, что воспарим, а низверглись на острые скалы…
Не станем же более предаваться рассуждениям, и так довольно слышали мы их сегодня и ещё услышим, а огласим напоследок нашей речи одну древнейшую легенду. Она известна нам как Легенда о Птичьем Алтаре и никому не ведомо, когда и в каком из миров её впервые рассказали, но легенда та верно дополняет сказанное нами и указывает на духовный изъян, что привёл прекраснейшую когда-то страну Каменных Земель к падению:
(Легенда о Птичьем Алтаре; Призрачный Рудокоп сопроводил её выразительными образами)
Стоял на берегу моря большой алтарь из красного гранита, и были высечены на нём имена богов и героев, и приходили рыбаки из близлежащих селений к алтарю, чтобы принести дары в виде свежей рыбы, и поклониться мудрости и заботе богов, и вспомнить и почтить честью своих героев. Тот алтарь облюбовали и крикливые морские птицы, что воровали рыбу — они садились передохнуть и поклевать на его удобных гранитных выступах. Минуло время, и позабыли люди дорогу к алтарю, а птицам он был удобен и многие поколения их засидели алтарь, и покрылся весь он белыми испражнениями, а подножие его усеяли белые перья и выбеленные птичьи кости так, что ничто уже не напоминало о красном граните.
И тогда рассудили птицы между собой: «Этот белый алтарь — это наш алтарь, он весь составлен из трудов наших, и в подножие его — кости предков наших. Предки наши и есть те герои, чьи имена тут высечены, и боги эти — наши боги! Рыбаки же испокон века работали на нас и приходили к нашим алтарям, чтобы поклониться нам». И разнесли крикливые птицы весь об этом по всему побережью. Некоторые люди сказали: «Наши прадеды приходили сюда и чтили тех, чьи имена высечены на птичьем алтаре — из уважения к ним будем же и мы чтить этих птиц и их богов» — и стали вновь ходить к алтарю и кланяться богам и героям, и тем птицам. Другие же сказали: «Это не наши боги и герои, а птичьи, и пусть у нас нет своих богов, мы не станем поклоняться птичьим костям» — и прокляли тех богов и героев, и стали жить как звери.
Души тех героев, чьи имена носил камень алтаря, обратились к богам, прося разрешить несправедливость, истребив крикливых птиц морских. Но боги отвечали: «Разве глупые птицы в том виноваты? Это люди позабыли нас так, что перестали узнавать.»
Ответили так боги и оставили тот мир.
Одиссея «Киклопа-4». Гл. II. Джаггернаут
Для воина беречь свою жизнь — кратчайший путь к позору.
Но ему не следует, презирая смерть, лезть на рожон
и относиться легкомысленно к любой опасности.
Каждый воин должен ясно сознавать, что истинная
цена его жизни — это цена славного подвига.
(Книга Истины пророков-близнецов)
Мы почти висим в океане на глубине пяти стадий, еле слышно урчат турбины, дающие нам малый ход, он вместе с местным подводным течением уносит «Киклоп-4» к северо-западу. Нам нужно незаметно уйти из этого района как можно дальше, потому что где-то над нами, ближе к поверхности, в радиоактивной воде среди обломков конвоя всё ещё рыскает смерть, прощупывая её толщу гидролокаторами. На мониторе в моей каюте графики от акустических антенн испещрены характерными пиками. Иногда между острых одиночных пиков врезается более высокий и протяжённый и я слышу взрыв — когда топливо у ныряющих дисков заканчивается, они просто тонут, а затем взрываются на разной глубине. Но мы ещё глубже.
