Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗

Очевидно, что великий ум может принести практическую пользу, но насколько он пригоден для прогресса человеческого духа? Насколько мне пригодились в этом плане знания, которые я приобрела в Фаоре, а затем в Симбхале? Если сравнивать нынешний мой уровень с уровнем глубинных мудрецов, а тем более с эорианами, то окажется он невысоким, а вот мои возросшие здесь умственные способности уже явно диссонируют и с духом, и с багажом знаний, который оказался ничтожным. Боги, я ведь даже не в состоянии понять, что именно может сближать меня с эорианами! Разве что мой разум становится под стать энергичному темпу этого мира. Теперь я яснее воспринимаю, надёжнее запоминаю, быстрее анализирую, гораздо меньше устаю от всего, что связано с умственным трудом — чем это было, пока я жила на Гее. Безусловно, многое достигнуто не без помощи «ментального советника» — заклятого медальона. Поменялись и мои приоритеты, но скорее из-за того, что я теперь совершенно здорова, а для моей судьбы открылись почти безграничные перспективы. Во мне растёт ощущение начала пути, но при том я совсем не ощущаю, будто стала или становлюсь другой личностью. Нет, конечно же, я остаюсь собой — такой, какой всегда себя знала. Или почти такой… Может быть, что-то кардинально изменится после участия в этом опыте, или же после всего предстоящего мне «печального испытания»?

— Когда закончится факультет по паразитологии, мы отправимся на Гею, чтобы завершить исследование и составить отчёт, — сообщил мне под конец разговора Галш Талеса. — Жить мы планируем в Агарти, в доме магистра Рамбуна — если он к тому времени будет пустовать. А тебя профессор наверняка спросит, не захочешь ли ты вернуться сразу на Гею, к своим родным, а в качестве альтернативы предложит несколько вариантов, связанных с дальнейшим твоим обучением. Дам один совет, Виланка… Впрочем, скорее это наша с Айкой к тебе просьба: соглашайся на обучение, на любой вариант по твоему выбору. А там видно будет…

Мне тоже станет бесконечно жаль, когда наступит пора нашего расставания. Ведь и правда: факультет продлится всего несколько дней — во всяком случае, по меркам Эоры — и уже скоро Айка с Галшем вернутся к своими делами в Симбхале, а мы с долговязым Салинкаром останемся в Чертогах с профессором Хиги. Наверное, профессор сразу пошлёт нас в Каменные Земли, а после их посещения мы ещё немного пробудем с эорианским наставником, но в конце концов этот обмен закончится, мы разлетимся по своим мирам, и пути наши, скорее всего, больше не пересекутся. Во всяком случае, так делалось с другими учениками, прибывавшими в Светлые Чертоги до нас, и я не вижу никаких причин, чтобы для меня сделали исключение. Мы неизбежно расстанемся, и я сейчас боюсь даже представить себе, как же мне тогда станет грустно. Доведётся ли мне вновь увидеть мир Эоры и моих антиподов?.. Несложно догадаться, что в будущем Айка Масс присоединится к штурмовикам, а Галш Талеса пойдёт по стопам профессора Бора Хиги. Когда-нибудь эти юноша и девушка обретут новую степень свободы и могущества и, наверное, начнут самостоятельно вершить судьбы миров и организовывать факультеты. Может быть, тогда они вспомнят обо мне, и мы встретимся вновь?.. Впрочем, что такое будущее эориан, если сравнивать его с моим? Сколько моих лет может пройти прежде, чем это случится? Боюсь, что лет этих пройдёт гораздо больше, чем мне отпущено… Но даже если суждено мне провести оставшуюся жизнь в одиночестве в одном из монастырей Симбхалы, в мечтах когда-нибудь вновь встретиться с Айкой и Галшем, пусть даже позволено мне будет сделать это лишь через сотню лет, я стану терпеливо ждать и надеяться, что доживу, и я верю, что и так буду счастлива…

Есть у меня, конечно, и более определённые мечты, хотя планами называть их преждевременно. Я, разумеется, при первой возможности продолжу своё образование — как научное, так и духовное. Ещё я хотела бы и дальше путешествовать по неведомым мне мирам — например, побывать в Каменных Землях и помочь, чем смогу, тамошним жителям. Но и желание воссоединиться со своими близкими, увидеться с Адишей, может быть, даже выйти за него замуж, родить от него детей и прожить обычную жизнь замужней женщины… Всё это никуда не делось и словно разрывает моё сердце на части.

Вскоре мы отправимся дальше, и я уже бестрепетно ожидаю очередного выброса — то ли гораздо легче переношу их на этом корабле-звездолёте, то ли и правда к ним привыкла, как обещала Айка. В любом случае, на «Тай-Та» выбросы уже не настолько мне неприятны, как это бывало на «Пикусе». Скорее всего, я просто смирилась с выворачивающем душу на изнанку эффектом от путешествия из мира в мир, и это смирение принесло мне облегчение. И ещё, здесь я по-другому воспринимаю анака. Тай-Та хотя не совсем обычный, но человек, она устроилась в одном из кресел и, хотя и редко, но совершенно свободно разговаривает с нами. Её голос, особенно когда анак обращается непосредственно ко мне, удивительно гармоничен, он звучит, будто кто-то виртуозно исполняет музыку божественных сфер. Поначалу я осторожно искала контакт с её конфигурацией, но быстро поняла, что до поры делать этого не стоит. Кажется, сама Тай-Та — на этот раз безмолвно — дала мне это понять. Когда она не участвует в наших беседах, её состояние внешне схоже с состоянием глубокой медитации. Возможно, так она управляет кораблём. Однажды она словно бы очнулась и сказала мне нечто, что мне ещё предстоит осмыслить. Пока лишь ясно, что анак внимательно следила не только за нашими разговорами, но и за моими сокровенными мыслями, а сказанное ей, возможно, самое важное для постижения секрета эорианского космоплавания из всего, что мне удалось пока разузнать.

— Девочка, твой наставник желает освоить нашу навигацию, и тебя он, насколько мне известно, озадачил тем же, — заявила она мне неожиданно и без видимого повода. — Но тебе это понять гораздо проще, чем ему. Самое важное для навигации между мирами это не я и не звездолёт, самое важное это твоё стремление — именно от него всё исходит. В том мире, куда ты собираешься попасть, должно быть нечто для тебя дорогое — то, по чему ты томишься душой. Именно это задаёт и координаты, и вектор на другой мир, и оно же инициирует проекцию. Если твои чувства искренни и постоянны, а стремление глубоко и сильно, звездолёт может и не понадобиться…

Я вновь вспомнила свои ощущения на «Пикусе», только связанные с выбросами! Перед каждым выбросом и после него я чувствовала нечто, что не могла тогда толком осознать. В прошлый раз это случилось со мной дважды на обратном пути с Геи: и когда «Пикус» совершил выброс к границе Сферы, и когда мы затем направились к Эоре. Непосредственно перед тем, как «Пикусу» предстояло отправиться в отдалённый мир, разум его анака будто просыпался, и жук будто чуял отдалённый мир, у него возникало желание вроде тоски или ностальгии по месту назначения. Желание это в чём-то схоже с капризом малого дитя, и как в детском капризе, оно стремительно нарастало. С каждым разом это было для меня всё яснее: корабль-звездолёт как-то перехватывает ностальгию своего анака и усиливает её, превращая в могучую энергию. Похоже, именно эту энергию эориане называют дефицитом насыщения. Когда дефицит достигал критического значения — мне самой в такие моменты казалось, что душа моя вот-вот вырвется из тела! — в тот самый миг и происходил выброс в мир, в который так желал попасть анак. Сам выброс, как я уже отмечала, был мне крайне неприятен, зато сразу после него приходило совсем иное, отрадное чувство. Во время первого возвращения на Гею это чувство возникло у меня так же, как и у анака «Пикуса» — думаю, огромный жук помог мне испытать его в полной мере, и мы с ним сопереживали одно и то же — это чувство ликования от встречи с новым миром! Его можно сравнить с тем, что пришлось мне пережить несколько лет назад, ещё до войны, когда мы с мамой плыли с Пасифиды в Асию, на одну из береговых баз, куда немногим раньше направили служить моего отца. Огромный парусный катамаран был переполнен людьми, в основном семьями военнослужащих, и ближе к концу путешествия из-за шторма команде пришлось задраить все люки, ведущие на палубу. Шторм утих только на рассвете, когда катамаран подходил к порту назначения. Проведя ночь в затхлой тесноте и тусклом полумраке штормовой каюты, мы наконец вышли на палубу и вместе с первым глотком свежего морского бриза увидели прямо по курсу освещённые утренними лучами приморский городок, сооружения военной базы, а также многочисленные корабли, стоящие на рейде и в порту. Когда я пришла в себя после выброса у Сферы, а затем и у Эоры, это было подобно тому утреннему глотку вольного морского воздуха, это полнокровное ощущение восторга от того, что всё плохое закончилось, и ты наконец, добралась до цели. Это истинное Первое удовольствие Хардуга! Во время путешествия на «Пикусе», каждый раз при встрече с новым миром, так радовались и я, и жук Пикусик, и эта совместная радость всё больше нас сближала. Теперь нечто похожее повторяется на «Тай-Та»… С тех ещё пор, как мы путешествовали на «Пикусе», я всё мучилась вопросом: кроется ли за этим нечто большее, чем мои личные переживания? Услышав слова Тай-Та, я, конечно же, сразу вспомнила про ностальгию Пикусика, и поняла, что она имеет прямое отношение к космической навигации.