Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
— Короче говоря, если любишь своего воина, никуда он от тебя не денется, — подвела черту Айка. — Да я ему и не позволю…
Тут в увещевания антиподов вмешалась штурмовик Нисса.
— Ты и правда расстроилась, лапуля?.. На самом деле ни для мира Геи, ни для тебя лично не имеет никакого значения, примешь ты участие в этом опыте, состоится ли он вообще, да и собирался ли по этой теме временный факультет. Если что-то тебе не нравится, ты вправе отказаться, ты свободна в выборе. Никто тебя не осудит, тем более — профессор Хиги. Уж поверь, я знаю его целую вечность: будет новый факультет, по другой тематике, и Бор о тебе даже не вспомнит.
Как тут было мне не вспомнить слова Призрачного Рудокопа, сказанные во время столь желанной им приватной беседы: «Ты никому не обязана — ни карапу Рамбуну, ни эорианину Хиги. Ты сможешь сама построить себе такую судьбу, какую захочешь»!
Айка Масс между тем продолжила вслед за Ниссой:
— Виланка, ты потихоньку становишься такой же, как мы, и я надеюсь, мы с тобой уже достаточно сблизились, чтобы доверять друг другу, — неожиданно серьёзно, без тени улыбки заявила она мне. — Да что там говорить, мы с Галшем к тебе привязались! Хочешь, мы прямо сейчас увезём тебя в какое-нибудь более интересное место?.. — кажется, ослепительная эорианка соблазняла меня на очередное авантюрное приключение.
Галш же выглядел не просто серьёзным, а даже немного грустным.
— Опять ты на неё давишь, — упрекнул он свою однокашницу, а затем повернулся ко мне: — Твои умственные способности за последнее время значительно улучшились, в частности, повысилась точность и эффективность твоего мышления. Для опыта это пригодятся. Но наш профессор считает, что ты не готова такой остаться, поскольку… скажем, твой духовный уровень может не поспеть за интеллектом, и гармония твоей личности нарушится. Хотя профессор, чтобы компенсировать разрыв, планирует продолжить твоё обучение, оно не будет интенсивным, и в итоге ты всё равно вернёшься в свой мир и в диапазон присущих ему норм. Сейчас ты сближаешься с нами, но вскоре вновь окажешься далеко от нас — не столько физически, сколько духовно и ментально. Виланка, для нас это действительно будет печально — вот так с тобой расстаться.
Вот так признание! Юноша и девушка из другого мира, ученики профессора Хиги, стоящие во всех отношениях выше меня, оба сожалеют о предстоящем расставании со мной! У моей души тогда словно выросли крылья! На этих крыльях я перелетела через собственную робость и спросила Галша:
— Поэтому ты считаешь предстоящий опыт печальным испытанием для меня?
— Ну… в общих чертах да. — Я увидела, что эорианский юноша и сам смущён. — Только не опыт как таковой, а всю твою миссию здесь.
Слышавший этот разговор долговязый Салинкар, вопреки своей ревнивой и надменной натуре, смотрел на меня, тепло улыбаясь и чуть ли не с умилением, чем, вообще-то, не так уж меня и удивил. Дело в том, что уже на второй день нашего пребывания в мире Эоры долговязый однокашник стал относиться ко мне заметно благосклоннее прежнего. Конечно, ему далеко до искренних братских чувств, но в нём больше нет того брезгливого высокомерия, которое я часто ощущала на себе, когда имела с ним дело в Симбхале. Явную перемену в его отношении я заметила после нашего краткого путешествия на Гею, но началось это раньше. Поразмыслив об этом, я пришла к выводу, что Салинкар изменился после того, как провёл какое-то время в Каменных Землях. Но тогда я едва обратила на него внимание. Я крепко задумалась о том, что же успело во мне измениться с тех пор, как кардинально поменялась моя судьба.
Моё знание начало быстро приумножаться ещё в Симбхале, или даже раньше — в то время, когда я пристрастилась к книгам — в основном к тем, что приносила мне тётя Малати. Для девушки моего положения, даже здоровой, это необычно, потому что у нас требуется в совершенстве знать лишь то, что положено в рамках твоей династии или выбранной профессии, а посторонние знания, как считается, уводят человека с прямой стези профессионального роста и служат удовлетворению праздного любопытства. Кстати, похожее по смыслу положение содержит «Синий Кодекс», только в нём это доведено до неоспоримого правила: ты всеми силами обязан стремиться овладеть теми знаниями, которые необходимы для твоего положения в обществе и твоего ремесла, другими словами — для будущей безупречной жизни, а всё, что сверх того — это грех, извращение, неприемлемое отступничество. У карапов иначе. Хотя у них тоже в ходу специализация по отраслям знаний, они уверены, что разум человека бездонен и потенциально способен вместить всю Вселенную, поэтому их специализация никак не ограничивает знания смежные. Напротив, у карапов считается, что такие знания выступают подспорьем в достижении абсолютной цели познания. Вместе с тем карапы избегают любого усложнения, напротив, у них принято видеть истину ясным умом в предельной её простоте. Они не стремятся в совершенстве овладеть какой-либо одной отраслью, целью их познания является достижение некой универсальной высоты, с которой прозревается всеобщая истина, и со стороны кажется, будто они пытаются покорить сразу все доступные им вершины. К знаниям и ясному уму должно прилагаться и совершенное тело, — то есть сильное, выносливое и здоровое. Однако карапы и здесь подходят к оздоровлению тела по-своему: они очень много едят, а также улучшают здоровье посредством различных лечебных и укрепляющий снадобий. Учитель говорил мне, что его далёкие предки занимали себя изнурительными физическими упражнениями и даже соревновались, кто, к примеру, дальше кинет камень или быстрее пробежит отмеренное расстояние, но в конце концов такой на его взгляд примитивный способ развивать тело уступил нынешнему — не такому утомительному и отнимающему гораздо меньше времени.
Как вообще соотносятся знания и духовный опыт? Заклятый медальон, кажется, не понял моего вопроса; он начал излагать иерархию разума, в которой я ничего не поняла (но когда у меня будет возможность, я непременно к ней вернусь!). Карапы, к примеру, считают, что духовный опыт следует приобретать через знания; что науки, и даже подробное понимание техники, призваны в итоге возвысить дух. Тем не менее, карапы (как я уже сказала) избегают сложных и специальных знаний, а технику вообще игнорируют. Софои — исконные мудрецы Обители Посвящённых — предпочитают знакомиться лишь со строго отмеренными основами тех наук, которые лежат в фундаменте объективного познания, а своё развитие связывают с духовными практиками и духовным опытом. У нас, тилварцев, а также у хетхов, солидным багажом объективных знаний владеют лишь те, кто вырос также и духовно, одно без другого у нас немыслимо. А вот среди учёных Великой Малайны немало таких, кто вовсе не заботится о духовном, даже отрицает богов и само существование духовного мира. При этом вы не найдёте предлога, чтобы назвать малаянских учёных бездарными: их достижения, особенно в военной области, по большому счёту не уступают нашим. Это странно, но практика показывает, что ум, ответственный за науки, и дух человека не так уж сильно связаны и порой не зависят один от другого. Также все мы знаем, что есть люди, с рождения обделённые умом, едва способные понять простейшую арифметику, даже в третьем возрасте владеющие лишь элементарным чтением и письмом, и которых с большим трудом удаётся обучить самостоятельному быту. Обычно такие люди живут при монастырях, выполняя там по возможности нехитрые работы вроде шитья, косьбы и подметания дорожек. Малаянцы и некоторые другие народы, подобно жителям Каменных Земель, избавляются от обременительных соплеменников, утопляя их в реках или оставляя на произвол судьбы, а по сути — на съедение диким зверя, в глухих джунглях. Подобным же образом можно судить о людях, дух которых почти не способен к развитию, но которые при том нередко показывают изрядный талант к занятиям умственным. Таких людей — способных познавать духовный мир лишь в самых простых и низменных его проявлениях — гораздо больше, чем людей с ущербным умом. Только духовная ущербность человека проявляется не столь явно и замечается не всеми и не сразу, тем более, развитым духовно людям не придёт в голову избавляться от бездуховных своих соплеменников.
