Безликое Воинство (СИ) - Белоконь Андрей Валентинович (версия книг TXT) 📗
Тут Нисса оживилась.
— Я знаю, как ей объяснить купирование реальности, я уже пару раз такое проделывала, — сообщила она Галшу, тут же приведя свою, достойную ею же нарисованного образа штурмовиков, аллегорию: — Лапуля, вообрази себе человека, заражённого паразитами. Если не удаётся вывести паразитов так, чтобы этот человек полностью выздоровел, можно его просто убить — тогда паразиты, оставшись без хозяина, сами передохнут. А освободившейся душе человека предоставить новое тело — чистенькое и здоровенькое. Примерно то же самое можно проделать с целым миром: если затрудняемся избавить его от какой-то проблемы, если с этим слишком много хлопот, сделаем так, чтобы у проблемы этого мира просто не осталось. Так, конечно, в общих чертах, на самом деле будет чуточку посложнее…
После такого объяснения мне невольно припомнились ужасы, что в военное время можно встретить на страницах газет — про тяжёлые ранения и болезни, когда врачи вынуждены ампутировать раненому или больному руку или ногу, которая в дальнейшем заменяется протезом. Неужели то, что эориане называют «привлечённым миром», это своеобразный протез, искусственный суррогатный мир, и они собираются часть живой истории Геи заменить пусть совершенным, но всё же протезом?!. Так я подумала, но тут же опомнилась: боги, конечно же нет!
Я припомнила такую сказку. Один знатный человек из года в год наблюдал, как каждую осень в его саду огромное дерево сбрасывает пожелтевшие листья, а по весне вновь расцветает и зеленеет. Но вот в конце жизни этот человек отошёл от дел, состарился и одряхлел. Когда листья на его дереве вновь пожелтели и начали опадать, он, чувствуя, что недолго ему осталось, вдруг с горькой тоской в сердце осознал, что больше никогда не увидит это дерево цветущим и зелёным. И тогда знатный человек приказал слугам собирать опавшие листья, красить их зелёной краской и приклеивать обратно — на то место, откуда они отвалились. День за днём по его приказу слуги собирали, красили и клеили листья, и вскоре его любимое дерево вновь обрело зелёную крону. Все знают, чем это кончилось. Эта простенькая сказка или притча отсылает к духовной притче о могучем друзе. Я не стану её здесь расписывать, поскольку даже в Симбхале учение пророков-близнецов широко известно, хочу лишь напомнить об этой притче тому, кто читает мою летопись. Это ведь вновь о том, что всё должно идти своим чередом и не следует прерывать естественный круг жизни! Но как эориане снабдили меня здесь здоровым, во всём совершенным телом, которое, тем не менее, остаётся естественным, гармоничным и в полной мере моим, а вместе с телом подарили мне счастливую судьбу, исполненную увлекательными событиями, так же и моему больному, погибающему миру они подарят чистую и благополучную альтернативу в новом круге судьбы. И я буду в этом непосредственно участвовать!
Сказанное Галшем и Ниссой я уяснила лишь в самых общих чертах, но что бы они ни говорили — и сама Нисса, и антиподы, — я теряюсь и робею от осознания важности моей роли и огромной ответственности перед всем населением Геи. Понимаю я также, что многие мудрецы, собравшиеся на это грандиозное мероприятие, именуемое временным факультетом, одинаково заблуждаются на мой счёт, неверно истолковывая истинное моё предназначение. Впрочем, я и сама его так до конца и не поняла…
Славный Галш — отдаю ему должное — старательно и терпеливо растолковывает мне такие вещи, понимание которых я считаю для себя едва доступным. Нередко он прибегает к упрощениям — прямо как мой заклятый медальон — только эорианский юноша куда как лаконичнее.
— Твою личность описывает многомерный массив данных, — продолжил он свои объяснения. — Но если рассматривать линейное упрощение, мы зафиксируем параметры твоей личности в виде точки на этой линии, и тогда сможем разделить людей твоего мира… скажем, на тех, кто лучше тебя, и тех, кто хуже. Разумеется, это не значит, что первые спасутся, а вторые погибнут, просто нам нужно к чему-то привязать систему.
— Так ты становишься совместимой с нашим оборудованием, — добавила Айка. — С Пикусом в том числе. Транспозиция как раз подтвердила, что с этим у тебя всё в порядке! — усмехнулась юная эорианка.
А как по мне, транспозиция показала, что я не в состоянии медитировать нормально — в мою голову неотступно лезут посторонние мысли. В первую очередь это мысли об Адише. Я уже было смирилась с его потерей, однако теперь знаю, что он существует, что он жив, и что он не на Гее, точнее, не на той Гее, судьбу которой собираются с моей помощью изменить. Я ничего не могу с этим поделать: душа моя тоскует по юному воину… Как это отразится на результатах опыта?
— Не переживай, на опыте никак не отразится, — заверила меня Айка. — Зато в отстойнике твоего парня проще будет найти.
— Успей ты изучить соответствующий раздел топологии, разобралась бы в этом опыте профессора, и ни о чём бы тогда не тревожилась. Но учить тебя некогда, — посетовал Галш. — Время на Гее течёт гораздо быстрее, чем у нас, а яйцевой кокон Шал-Гур уже созрел.
И вновь мне вменили в вину незнание математики! Только на этот раз вполне справедливо. Нас учат, что математика — посредник между материальным и духовным мирами, и чем глубже у человека её знание, тем скорее он поймёт сакральные основы сущего. Так и если я изучу математический раздел, про который говорит юный эорианин, то в совершенстве познаю свою роль в наглядном опыте профессора Хиги… Пожалуй, в тот момент я окончательно определилась, в каком направлении продолжу обучение, когда этот факультет закончится.
Далее Галш вновь наговорил мне такого, что я едва в силах понять:
— Некоторую сложность для тебя будет представлять то обстоятельство, что плоскость прерывания находится в твоём прошлом. Разумеется, это не столько техническое, сколько субъективное затруднение. Существует множество возможных, или доступных, траекторий судьбы, а прошлое и будущее лишь последовательность прохождения одной из таких траекторий, то есть твоё время — оно только в твоей памяти. Судьбу и человека, и целого мира, можно перенаправить по любой из возможных траекторий, с любого места — хоть прошлым оно тебе сейчас видится, хоть будущим.
Тут я вновь с тревогой подумала об Адише.
— Значит, если изменится судьба моего мира, то мои воспоминания тоже изменятся? — Я испугалась, что тоненькая ниточка, которая связывает меня с юным воином, после опыта исчезнет, и я даже не вспомню об этой связи.
— Конечно, после опыта у тебя сформируются другие воспоминания, с новой траектории судьбы, а старые воспоминания исчезнут, — ответил мне эорианин. — Но что-то всё равно останется. Мы переместим судьбу мира Геи на траекторию, близкую к прежней, и там всё будет почти так же, за вычетом последствий инвазии Шал-Гур. К тому же, останется память твоей души, которая не зависит от судьбы и времени. И ещё, ты по своей воле и силой своих устремлений выбираешь, по какой траектории из множества тебе доступных пойдёт твоя судьба.
— Пока ты с нами, в этом плане ничего не изменится, — успокоила меня Айка, вновь произнося слова с набитым едой ртом (как это ей не мешает?). — И когда вернёшься в родной мир, все твои воспоминания останутся с тобой… Если захочешь.
— Это не самое удачное твоё предложение, драгоценная Айка Масс, — осторожно возразил ей Галш Талеса. Затем он вновь обратился ко мне: — Если на одной траектории у тебя будут воспоминания о другой, ты будешь чувствовать себя неуютно. К многовариантному мышлению такого рода ты пока не готова, и твой мир его не примет. Новые воспоминания, соответствующие новой траектории судьбы — это самый комфортный для тебя сценарий.
— Это случится не сразу, мягко и постепенно, так что не беспокойся, — не смутившись замечаниями однокашника, тут же заверила меня юная эорианка. — Как личность ты охватываешь множество возможных траекторий судьбы, но сознание твоё сфокусировано лишь на одной. Просто ты постепенно сместишь этот фокус на свою новую судьбу.
Обращаю внимание изучающего мои записи, что такие привычные и знакомые нам понятия, как «судьба», «душа», и даже «мир», у эориан очевидно имеют иное, хотя и близкое, но гораздо более широкое и ясное значение, чем у нас, так что смысл сказанного антиподами может быть передан мной лишь приблизительно. Поэтому спасибо мудрейшему Бору Хиги и (каким бы странным это не показалось) Призрачному Рудокопу! Благодаря небольшой лекции чёрного колдуна, прочитанной им по просьбе профессора за вчерашним завтраком, сама я, хотя и в общих чертах, но всё же поняла то, что хотели донести до меня антиподы.
