Красные камни (СИ) - Савин Владислав (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
— Вот проклятые желтомордые — сказал Кейси — будь на их месте Японская Императорская Армия, они совершили бы обход по джунглям, и этот городишко сам упал бы нам в руки, как спелый плод. Но китаезы умеют лишь толпой лезть вперед прямо по дороге, и сразу отступать при малейших потерях. "Мясо" не жалко, его в Китае достаточно — но, черт побери, лично я надеялся сегодня обедать уже в цивилизации, а не походно-полевой обстановке. Сейчас развернем артиллерию — и вьетнамцы пожалеют о своем упрямстве.
На это ушло еще пара часов. Наконец командир артиллеристов телефонировал генералу Ван Гуаймину, что гаубицы на позициях, связь с корпостом на передовой установлена, данные стрельбы по карте рассчитаны, можно открывать огонь. Генерал мяукнул в трубку, дозволяю, и залп прогремел победным салютом, из всех стволов, без пристрелки, как на полигоне. После чего рация завопила — вы куда целились, бараны, ваши снаряды попали по нам! То ли карта оказалась неточна, то ли с корректировкой напутали. Генерал орал в трубку радиотелефона — как понял Гарцберг, передовые роты поспешно отступали, и некому было даже корректировать огонь. Наконец удалось восстановить порядок, опытным путем подобрать дистанцию, и пушки стали обрушивать центнеры стали и тротила на многострадальный Лангшон. Но уничтожить всех вьетнамцев не удалось, когда китайцы пошли вперед, то снова напоролись на довольно меткий огонь пулеметов и минометов. В завершение дня, начался тропический ливень, небеса просто прорвало, текло так, что в метре было ничего не видно — а дорога превратилась в подобие болота, где даже танки и тягачи садились на брюхо, и чтобы протолкнуть вперед джип, нужны были усилия десятка солдат (а на грузовик, и взвода было мало). Гарцберг проснулся утром, будто избитый, промокший, искусанный москитами. А вьетнамцы из Лангшона ночью ушли, увели всех жителей, успели угнать все паровозы и вагоны, взорвать железнодорожные пути, и даже демонтировать и вывезти часть оборудования железнодорожных мастерских.
Весь следующий день Мойша работал — в сопровождении взвода солдат, вытребованных для охраны, носился по улицам первого вьетнамского города, освобожденного от коммунистической тирании, делая фотоснимки. Удалось найти нескольких стариков, не успевших или не захотевших эвакуироваться, Мойша сфотографировал и их, "жители Вьетнама радуются, что стали свободны", их интервью прессе после сам сочиню — через час он запечатлел и расстрел этих же людей, мелким планом, чтоб не видно было лиц, "казнь коммунистических функционеров". Армия не слишком рвалась вперед, желая подтянуть тылы (и конечно, пограбить, что в городе осталось ценного), к тому же погода совершенно не располагала к передвижению по окончательно размокшим дорогам, дожди лили ежедневно — прошло еще целых три дня, пока китайцы наконец решили идти дальше.
— Черт бы побрал. тех, в штабе желтомордых, кто придумал столь гениальный план! — ругался майор Кейси — и наших, кто его одобрил. Сам дьявол придумал Вьетнам как адскую ловушку для любого агрессора — из Китая на юг есть лишь две дороги, одна вдоль побережья, по второй сейчас мы идем. Лангшон стоит в долине, а дальше начинаются горы, заросшие лесом, по которым кроме этого пути, лишь тропы есть, по которым и пеший пройдет с трудом. Да еще и погода — даже в справочнике написано, что в Тонкине сезон дождей, с мая по сентябрь, подождать не могли, когда дороги будут сухие, "по политическим мотивам, необходимо немедленно, сейчас"! В этих местах, и при таком климате, нормально воевать могут лишь дикари, вроде япошек и негров. И еще русские, конечно!
Гарцберг удивился, а разве русские не дикари, в глазах настоящего американца? И они все ж обитают на севере, в холодной тайге, и никак не могут быть привычны к вьетнамской жаре и ливням.
— Те, кто могут сбросить на тебя пятьсот килотонн, уже не дикари — ответил Кейси — а воевать они могут везде. В сорок пятом я был в штабе у Дуга, тогда еще лейтенантом — и помню, как наши парни шутили, если бы сам сатана посмел бы напасть на Россию, кончилось бы тем, что русские захватили бы ад, вытащили бы его владыку на свет и вздернули на своей Красной площади, как бешеного адольфа. Вот почему нам сейчас приходится терпеть их существование в нашем мире — когда у нас будет больше Бомб, мы заговорим с Советами по иному.
После Лангшона лучше не стало, колонны едва ползли, зато стрельба впереди слышалась чаще и сильнее. И все чаще на обочинах были видны разбитые и сгоревшие машины, и трупы китайских солдат, валяющиеся в грязи, никто их не убирал. Затем обстреляли уже и их самих — Гарцберг, Кейси, еще с десяток высокопоставленных американцев и китайцев лежали в канаве, в грязи, вместе с простыми солдатами, а по дороге и обочинам вдоль колонны вставали минометные разрывы (как сказал Кейси, калибр три с четвертью дюйма, не меньше полной батареи). А когда все закончилось, надо было думать, как себя в чистый вид привести — но это были пустяки в сравнении с теми китайцами, кому не повезло, их тела просто стянули за обочину и бросили, не забыв снять обувь и не пострадавшие предметы обмундирования и амуниции.
— Напрасно стараетесь — сказал Кейси — думаю, нам еще не раз придется падать в грязь. И лучше не выделяться своим видом среди рядовых китаез — поверьте моему опыту, так куда безопаснее.
Правоту этих слов Гарцберг понял через полчаса — когда снайпер убил китайского офицера, с важным видом орущего на солдат, вытаскивающих штабной автобус из очередной грязной лужи. Пулеметы с бронетранспортеров обрушили поток свинца на безмолвные джунгли — и снайпер больше не стрелял, был убит или просто убежал, неясно. Вскоре колонна стала намертво — как сказали в штабе, впереди по дороге вьетнамцы заложили мины, а затем обстреляли образовавшуюся пробку из чего-то крупнокалиберного, так что там сейчас кровавая каша, до завтра не растащить. Стояла удушающая влажная жара, дополняемая зловонием из канав — туда бегали облегчаться китайские солдаты со всей многотысячной колонны (явно жалея, что столь ценное удобрение расходуется не на собственное поле). Мойша с ужасом представил, как он, в наскоро отчищенном мундире (без погон, но для китайцев любой белый в форме, это господин) плюхнется в эту выгребную яму, если снова будет обстрел. Хорошо, хоть кончился дождь, и небо немного прояснилось. Вернее, Мойша по наивности думал, что это хорошо.
Свист реактивных турбин в небе. И крик майора Кейси — ложись! Дорога впереди у поворота вспыхнула огнем. Гарцман, забыв про брезгливость, бросился в канаву. Совсем низко, как показалось Мойше, пронеслись бомбардировщики, похожие на трезубцы. Штабные машины остались целы, но всего в ста шагах и дальше вперед все горело. Откуда у вьетнамцев такие самолеты?
— Русские Ил-28 — озабоченно сказал Кейси — кажется, мы в полном дерьме. И конечно, там в кабинах не вьетнамцы сидят. Слава господу, на нас у них напалма не хватило — или были бы мы сейчас поджаренными.
И добавил, без насмешки:
— Вы оботритесь, мистер Горцмен. В боях на Янцзы в прошлом году мне не повезло попасть под налет русских штурмовиков — не реактивные, но когда их много, и они делают на вас уже шестой заход, пробирает до кишечника не только китаез.
Мойшу трясло так, что он даже не сразу ощутил неприятность, с ним случившуюся. Проблемой было еще найти туалетную бумагу — под рукой оказалась лишь газета. И здесь этот ловкач Фаньер — с его последним комиксом, где русская ведьма Люцифера, воплощение зла и порока, ночами летает меж нью-йоркских небоскребов на реактивной метле с красной звездой, творя самые изощренные злодейства, а благородный герой капитан Америка (портретное сходство с самим Фаньером) за ней гоняется на "кадиллаке"-вертолете. Сколько же этот бездарный проходимец заработает — вошедший в долю с правообладателями "капитана Америки", раз рисует такое? Мойша с яростью растерзал газету и использовал по назначению — жалея что это была не рожа самого Фаньера. Ничего, вот попаду наконец в Штаты, полноправным американским гражданином, посмотрим тогда, кто будет более успешен и богат!
