На звук пушек (СИ) - Барт Владимир (читать книги TXT) 📗
Осмотр и покупки, как и полагается, начали с галереи Вивьен. Пока дамы исследовали магазины, мужчины присели за столиком кафе, чтобы выпить чашечку кофе.
— Помнится, ты читал «Подлинные тайны Парижа» и «Записки» Видока? — спросил Шеварди. — Тогда тебе, неверно, будет интересно, в этом месте, в доме номер 13, жил создатель Сюрте.
— Маркиз! Капитан Монтеймар! — неожиданно окликнул Шеварди, проходивший мимо мужчина, одетый в деловой костюм. — Тебя ли я вижу? Как твои дела, дружище?
В одной руке мужчина держал кожаную папку, а в кулаке другой были зажаты какие-то бумажные листки.
— Добрый день, Огюст! Рад тебя видеть!
— Удалось тебе вернуться на службу?
— Да. Я уже не капитан, а подполковник.
— О! — удивился Огюст. — Уверен, что это твой не последний чин.
— А ты все играешь на бирже?
— А что делать, если на офицерскую пенсию нельзя прожить.
— И успешно?
— Свою сотню франков в день получаю. Согласись — неплохо?
— Уж побольше жалования подполковника, — усмехнулся Шеварди.
— Тебе-то на что жаловаться? У тебя наследство!
— А здесь как оказался?
— Вот, — Огюст встряхнул зажатыми в руке листками. — Несу клиенту ордера. Впрочем…
Огюст решительно бросил папку на стол и пододвинул к себе стул, но тут же вскочил и бросился к проходившей мимо паре:
— Добрый день, мадам! — Огюст кулаком с зажатыми бумагами притронулся к цилиндру, делая вид, что приподнимает его. — Месье Верн! Когда вновь отправитесь в очередное путешествие? Что пишут вам знакомые из Лондона?
Шеварди обратил внимание, что Бомон пристально смотрит на знакомого Огюста, мужчину лет сорока с аккуратной бородкой:
Мужчина что-то негромко сказал Огюсту, после чего тот поклонился и вернулся к столику.
— Это месье Верн, известный путешественник и литератор. Он два года жил в Англии.
— Это случайно не тот Жюль Верн, роман которого «Дети капитана Гранта» вышел недавно? — заинтересовался Шеварди.
— Да, его зовут Жюль Габриэль. Когда-то мы вместе начинали на Парижской бирже в конторе у Фернана Эггли. Чтобы купить себе место, мне потребовалось одолжить 100 тысяч[8]! Сумасшедшие деньги! Да… Мы с Жюлем тогда были в долгах, как в шелках, но надо сказать, что очень неплохо зарабатывали.
— Извините, — вмешался в разговор Бомон, — а что с лицом у месье Верна? Случайно не паралич лицевого нерва?
— Совершенно верно, — Огюст только теперь обратил внимание на спутника своего полкового товарища. — Это последствия воспаления среднего уха. Но ничего страшного. Я помню, у Жюля и раньше случались приступы этой болезни. Раз или два. В конце концов все приходило в норму.
— Значит, это лечится? — спросил Бомон.
— Это вам лучше поинтересоваться у врачей.
Шеварди, помнивший, что его дядюшка не излечился от сходной болезни до самой смерти, поспешил перевести беседу на другую тему.
— А почему из всех путешествий месье Верна, ты выделил именно Англию, сказав, что он там жил?
— Да! Англия… Собственно из-за Англии я и подошел к тебе. У меня к тебе, как офицеру, есть вопрос: что слышно по поводу войны?
— Войны? — удивился Шеварди. — Какой войны?
— С Англией.
— С Англией? — еще более удивился Шеварди. — Ничего не слышно.
— Как не слышно? — пришла пора удивляться Огюсту. — Об этом все уже два дня только и говорят. Наверно ты был в пути, поэтому ничего не слышал. Откуда ты прибыл? С Алжира?
— Из Версаля, — улыбнулся Шеварди.
— А где ты служишь?
— В Артиллерийском комитете.
— И у вас ничего не слышно о войне? Странно… Мне эту информацию сообщили весьма информированные люди, близкие…
Огюс подняв глаза, продемонстрировав на какие политические высоты он намекает.
— Начиная с 1866-го года, много говорят о возможной войне с Пруссией, — продолжая разговор сказал Шеварди. — Но эти слухи всем известны. Это даже не слухи, а всеобщие ожидания, известные тебе, как и всем.
— Что Пруссия? — отмахнулся Огюст. — Мы ее растопчем и не заметим. Пруссия не берется в расчёт. А вот Англия — крепкий орешек. С ней не справился даже Наполеон. Тот, первый. Англия это серьезно.
— Но из-за чего война?
— Французский флот, — пояснил Огюст. — Наш флот — единственный способный угрожать британской морской торговле. Это ли не повод? А еще и Суэцкий канал. Он лежит на полпути к Индии. Французское присутствие в Египте, это раскаленный гвоздь в умах британских лордов.
— Как вон оно что! — К Шеварди пришла догадка о причине возникновения слухов. Работы по строительству канала будут завершены в этом году, после чего акции Компании Суэцкого Канала взлетят подобно сигнальной ракете. И кто-то решил перед этим сыграть на понижение.
— Помнится года три назад подобные слухи, о войне с британцами, уже волновали биржу?
— Было дело, — согласно кивнул Огюст. — Я потерял на этом довольно круглую сумму.
— Так возможно и в этот раз кто-то намеренно сеет панику?
— Именно поэтому я и решил проконсультироваться у тебя.
Шеварди улыбнулся: заданный едва ли не на бегу вопрос, менее всего походил на консультацию. Но можно быть уверенным, уже через час Огюст будет с важным и таинственным видом намекать на информацию прямиком из военного министерства.
— И, тем не менее, никаких слухов о приготовлениях к войне с Англией я не слышал, — твердо заявил подполковник.
— Рад был тебя видеть, — тут же вскочил со стула Огюст. — Но дела, дела…
Подхватив папку и все также сжимая ордера, мужчина торопливо зашагал по проходу, лавируя между посетителями пассажа.
— Мы вместе служили в Алжире, — пояснил Шеварди. — Потом он ушёл в отставку по ранению.
— А ведь ваш друг прав, — проговорил Бомон. — У Англии действительно есть причины воевать с нами.
— Как и у всех наших соседей.
Разговор заставил Шеварди задуматься, о той непростой ситуации, в которой Франция оказалась в сфере высокой политики и дипломатии. Многие, слишком многие желали сегодня Франции если не поражения, то хотя бы в ослабления: экономического, военного, политического. Британия — из-за второго по мощи флота и Египта. Россия — из желания снять ограничения Парижского мира. Американцы не забыли французскую экспедицию в Мексику. Испанцы… Слишком часто французы с ними воевали, они в любом случае будут рады неудачам северного соседа. Даже союзник, Италия, и та заинтересована в слабости Парижа. Она с вожделением смотрит на Рим, который не стал итальянским, только из-за присутствия в Вечном городе французского гарнизона. Все что нужно Франции: продержаться семь лет, до завершения военной реформы, которая только-только началась.
— Но им никогда не сговориться против нас, — отвечая на собственные мысли, проговорил Шеварди.
— Главное, чтобы французы сумели договориться между собой, — в словах Бомона слышалась усмешка, хотя его лицо оставалось как всегда непроницаемым.
— А вот и женщины идут! — воскликнул Шеварди поднимаясь. — И не с пустыми руками.
[1] L’amour naît du regard, французская пословица.
[2] Шеварди — вымышленный образ. Первоначально я планировал ввести повествование офицера по фамилии де Монтейремар (de Monteyremard), но затем сократил фамилию на один слог, так как в одном персонаже нашли воплощение элементы биографий сразу нескольких личностей.
[3] Маршал Франции Луи Франсуа, маркиз Монтейнар (1713–1791) занимал при Людовике XV должность государственного секретаря по военным делам и был первым французским генерал-губернатором Корсики, пользовался популярностью в армии, как у офицеров, так и рядовых солдат.
[4] Это действительно произошло в реальной истории. В русской армии имел место такой же случай. Во время штурма Очакова 17-летний офицер лишился ноги. Но после того, как И.П. Кулибин сделал для него подвижный протез, вернулся на военную службу, выйдя в отставку в чине подполковника в 1807 г. В 1812 году волонтером поступил в 24 егерский полк, участвовал в нескольких сражениях. Получил под команду сводный драгунский дивизион, с которым отправился в партизанские рейды в тыл французов. Был восстановлен на военной службе, получив чин полковника и орден Святого Георгия. Переведен с сохранением чина в Семеновский полк, с которым участвовал в Заграничном походе. В 1816 г. Вышел в отставку в чине генерал-майора.
