Без выстрела - Клещенко Анатолий Дмитриевич (читать книги полные TXT) 📗
Сложив рупором ладони, закричал надсадно:
— Василе-ей1 Васькя-а!
Впереди, за береговым чапыжником, всполошилась собака.
Старику пришлось еще больше поднять голос:
— Ведьму привяжи-и!
— Иди давай-ай! — ответили ему.
— Вай-вай! — толкаясь в скалы, закуролесило эха ответа.
— Пошли, — махнул рукой бакенщик.
Василий Степных — невысокий, обутый в мягкие ичиги — стоял возле избушки, поджидая гостей. Ветер играл льняным чубом на непокрытой голове. Взгляд цыганистых чёрных глаз, казавшихся чужими под светлой шевелюрой, был приветливым. Синюю косоворотку перехватывал в поясе добротный командирский ремень. На ремне болтался нож с костяной рукояткой.
— Дело до тебя у мужиков, — здороваясь, объявил старик.
— Дело, дядя Трофим, и постоять может, — усмехнулся Степных. — А нам стоя беседовать ни к чему. Заходите в хату.
Казённая избушка ничем не отличалась от дома старика Трофима. Только иконы в углу не было, а над койкой висел короткий пулевой винчестер с трубчатым подствольным магазином. У ружья был заботливый хозяин — приклад лоснился, натертый воском, и на конце ствола темнел кожаный колпачок. На том же гвозде нашел место полевой бинокль в потёртом футляре.
Трофим уселся без приглашения, хлопнул по коленям ладонями, сказал:
— Однако согрешил я. Моторку поверил человеку до Читы уплыть, чтобы назад с речниками послал. А человек вроде беглый, ищут его. Вон они про то знают…
Недоумевая, при чём здесь он, Степных посмотрел на Костю, потом на Пряхина. Тот объяснил:
— Рассчитывали на вашу помощь. У вас моторка много быстроходнее…
— Так, — кивнул Степных. — Документы можно посмотреть?
— Сделайте одолжение! — полез за бумажником Иван Александрович. Костя последовал его примеру.
— А ваши удостоверения? — просмотрев паспорта, спросил Степных.
— Так вот же! — ткнул пальцем в свое горный инспектор.
Брови хозяина удивленно поползли кверху.
— Удостоверения, дающие право требовать у меня лодку.
Иван Александрович беспомощно развёл руками, а Костя сказал:
— Понимаете, мы же не сотрудники милиции. И мы не требуем…
Лицо Степных ничего не выразило, но теперь он более внимательно пересмотрел лежащие на столе документы. Сложил стопочкой, прикрыл широкой ладонью.
— Товарищ Степных! — горный инспектор встал для большей внушительности. — Мы выполняем свой долг честных людей… — Он рассказал о странном геологе.
— Что бы вы сделали на нашем месте? — спросил он.
— Сообщил бы в специальные органы.
— А теперь, раз мы не сделали этого?
Степных снова перелистал документы. Остановил внимание на военном билете Пряхина.
— У вас две Славы?
— Один третьей степени…
Василий поднялся, одернул косоворотку.
— Дядя Трофим, придется тебе мои фонари зажечь, если я опоздаю. — Сняв со стены винчестер и бинокль, сказал коротко:
— Ступайте к лодке.
Выкрашенная белилами моторка радовала глаза красотою обводов. Пока Костя снимал с мотора брезентовый чехол, Степных спустился к воде с рослой огненно-рыжей лайкой на поводке. Собака покорно шла у ноги, хотя и косилась по-звериному на незнакомых. В лодке она улеглась возле Василия, который сел на корму.
— Толкни, дядя Трофим, — попросил он.
Помогая старику шестом оттолкнуть лодку, бросил через плечо:
— Сидите поспокойнее, пока Ведьма к вам не привыкла.
Пассажиры опасливо переглянулись — теперь они оказывались в некотором роде подконвойными. Даже не знали толком, что решил делать этот немногословный бакенщик. Чего доброго, сами попали на подозрение?
Мотор застучал на малых оборотах, потом запел монотонно. За кормой вспучился пенный вал. Берег с избушкой и дедом Трофимом отодвигался всё дальше. Плавно развернувшись, моторка понеслась вверх по реке.
Разговаривать мешал рокот двигателя. Но Пряхин всё-таки что-то кричал, толкая Костю в бок локтем, показывая на береговые скалы, на тонущие в синеве дали. Косте было не до красот природы, инспектора он не слушал, но исправно кивал головой.
Костя думал о Семёне Гостинцеве, о Люде. Думать же о девушке заставляли те самые утесы и дали, на которые он старался не обращать внимания. Но так уж устроен человек, что окружающее действует на его чувства и помимо желаний.
Сейчас Косте очень не хватало Люды. Она была нужна для того, чтобы увидеть, как он скрутит того молодчика. Приятно, когда красивая девушка видит такое! В успехе же преследования Костя не сомневался. Конечно, они догонят «геолога» — уж больно ходко рвётся вперёд белая моторка! Так что Семену Гостинцеву придется грызть ногти. А у этой Люды хороши глаза; и надо же было Сеньке сунуться с проклятым жребием!..
Костя думал о том, как выругает про себя Семён Ивана Александровича, не согласившегося искать «геолога» только на реке. До чего обидно будет дружку узнать, что обошлись без него! Но так ему и следует, пожалуй!
Представил себе человека с полевой сумкой, боязливо косящегося на славные моргуновские кулаки. Сдержанный Степных молча пожимает Косте раненую руку — пусть «геолог» прострелит ему, например, плечо, от таких ран не умирают… А Люда, с полными слёз глазами, счастливая за него, готовит бинты…
Но Люда была где-то далеко. Она не увидит этого.
Пряхин перестал донимать спутника своими восторгами. Только прятался за него от ветра, когда раскуривал трубку.
Время от времени Степных поглядывал в бинокль.
Несколько раз впереди появлялись на воде черные точки. Но это были долбленки местных рыбаков. Они подолгу потом приплясывали на волне, возникающей за кормой моторки. Люди завистливыми глазами смотрели вслед белой красавице.
Протащил две лёгкие баржи-илимки катер. Матрос в брезентовой куртке выкрикнул унесенное ветром приветствие, махнул фуражкой. Василий Степных отвечал тем же.
Вдруг он отклонился к левому борту, пристально вглядываясь во что-то впереди. Даже прикрылся рукой от солнечного света. Потом поднял к глазам бинокль, поглядел и передал его Пряхину. Иван Александрович рассмотрел чернеющую далеко впереди лодку и фигурку человека возле неё. Человек расхаживал по воде, пытался приподнимать нос лодки. Вода не прогибалась под его ногами.
Моторка пошла тише, — Степных сбросил газ.
— Трофимовская лодка сидит на косе! — крикнул он.
Костя поднялся в рост и, теряя равновесие, ухватился за борт. Но до лодки впереди было слишком далеко даже напрямую, чтобы разглядеть что-нибудь толком. Степных показал на огороженный вешками фарватер, прижимавшийся к левому берегу реки.
— Камни! — и рукою показал: мол, кругом плыть надо.
Иван Александрович увидел, как крохотный человек широко, словно посуху, зашагал от лодки к берегу.
Костя разглядел только двигающуюся чёрную точку.
— Чёрт! — заорал он. — Уйдет! Стреляйте!
Василий Степных лениво повел глазами в его сторону. Переложил руль, поворачивая лодку.
Когда через полчаса белая моторка уткнулась в берег выше косы, он придержал собаку, давая пассажирам вылезти.
— Что ж вы? — горько спросил студент.
— Права у меня нет такого — зря стрелять в человека, — сурово сказал бакенщик, — и ружей таких нету, на два километра стрелять.
В брошенной лодке, к которой пришлось добираться вброд по щиколотку, валялись скомканная пачка из-под папирос «Беломорканал» да ковш для вычерпывания воды. Винт подвесного мотора свободно проворачивался на валике — налетев на каменную гряду, «геолог» сломал страхующий штифт.
— Прямой дорогой хотел, — усмехнулся Степных и покачал головой, рассматривая телогрейку. — Терентиева. Худо, Ведьма!
— Неужели уйдёт? — Костя гневно махнул кулаком, и в ту же секунду лязгнули собачьи клыки. Хозяин на прыжке остановил поводком Ведьму.
— Осторожнее, — спокойно сказал он.
Берег был крут и каменист. Тайга, спускаясь по ступеням из диабазовых плит, подступала к самой воде.
— Ищи! — приказал Степных собаке.
Лайка помедлила на галечной россыпи, а потом потянула хозяина вдоль берега — вверх по реке.
