Горькие шанежки(Рассказы) - Машук Борис Андреевич (читать книги онлайн бесплатно полностью txt) 📗
ВЗРЫВ
Весна сорок пятого, не в пример прошлогодней, началась как-то сразу. Сначала март повыел сугробы, потом апрель затренькал капелью, подчистил снег в теневых местах, и вся земля оголилась для солнца. По теплу над пригорками парило, а низины и пади заполняла вода. Около нее кружились плаксивые чибисы, пролетали стаи уток, гусей, и длинноногие цапли, лениво помахивая полотенцами-крыльями, выбирали себе места для постоя.
Хозяйки на станции и на казарме повытаскивали вторые рамы, промыли стекла, и во всех квартирах стало светлее, просторней. А ребятню в эти погожие дни тянуло на улицу, к играм, в походы по линии, за выемку, в отогретые сопки за деревней…
Хорошим, распахнутым днем в дорогу отправились Петька Варнаков, татарчонок Камаледдинов Загидулла и Илюха Слободкин. Илюха и Загидулла — в солдатских пилотках, на плечах у одного телогрейка, у другого — старая материна жакетка. Петька был в неразлучной своей бескозырке, в черной железнодорожной тужурке отца, старых солдатских галифе и стянутых кусками телефонного провода полуразвалившихся ботинках. На плече он нес противогазную сумку с десятком картошек: боевая троица собралась не близко — на полигон.
Конечно, ходить туда строго-настрого запрещалось, но вот уже второй месяц на полустанке не слышали оттуда стрельбы и пошел слух, что в сопках никого уже нет. Так почему бы не пошнырять в новых местах? Там, поди, много чего интересного. Ребятишки своими глазами видели, как буксировали на полигон настоящие немецкие танки с крестами. Волокли их на стрельбище, чтобы проверить на броне силу наших снарядов. Разве ж не охота узнать, что от тех танков осталось?
Вообще-то, в поход собиралось больше народа. Вот Ленька Чалов хотел сходить. Но в тот день его мать поехала в Узловую, с письмом к военкому. Ленька и остался за няньку, и за хозяина. А с Титком на руках много не находишься. У других ребят тоже всякие причины нашлись. Потому и пришлось втроем отправляться.
Широкая дорога со следами танковых гусениц километра два вела ребят по равнине, среди покосов. За ними начались голые перелески, дорога спустилась в распадок, потом, кособочась по склону сопочки, выбралась наверх. И тут путешественники увидели на столбе большой щит со словами, написанными красной краской: «Стой! Опасная зона! Проход категорически запрещен!»
Загидулла показал пальцем на щит:
— А нас тама не отлупят?
— Кому ты нужон! — усмехнулся Петька. — Давно ж это писали. Теперь и нет там никого…
Илюха тоже малость засомневался, но Петька и его засмеял. Да и жалко было возвращаться, когда уж столько прошли.
Раньше сюда никто из них не ходил, и места открывались интересные. Сопки, исчерченные танковыми следами, все ближе подвигались к дороге, то и дело встречались непонятные указатели с цифрами, вокруг густели рыжие дубняки. Хотелось быстрее увидеть, что за следующим поворотом.
Поднявшись еще на одну сопочку, они оказались у развилки дорог. Тут тоже был вкопан столб с указателем: «Стрельбище». Петька решил:
— Айда, ребя, куда стрелка показывает!
— А другой дарогам куда идет? — поинтересовался Загидулла.
— Куда-куда… — проворчал Илюха. — К блиндажам, наверно, где танкисты жили.
— Ага! — уверенно подтвердил Петька, будто он каждый день бывал в здешних местах. — У них в сопках, сказывали, блиндажи, склады с боеприпасами, столовая, кухня…
Шагая с разговорами, ребятишки тянули шеи, выглядывая стрельбище. И не заметили, что дорога «разъехалась» на множество следов. Они оказались среди больших темно-зеленых щитов, среди разбросанных по равнине фанерных танков.
По неровной, изрытой снарядами целине подошли к двум мишеням. Стали разглядывать длинные тросы, шкивы, шестерни и рельсы, по которым оказывается, эти фанерные танки катали. Поглазев еще на мишени, пошли между рельсами дальше и почти у края равнины увидели настоящие танки с крестами.
— У-у, шайтан! — глядя на кресты, пробурчал Загидулла. — Немчуки проклятый!
Танков было семь штук. И ни одного целого. С шести машин страшная сила посрывала башни, теперь лежавшие в траве с задранными вверх или воткнутыми в землю стволами. У некоторых «немчуков» распустились порванные на куски гусеницы, поразлетались искореженные катки и наизнанку были вывернуты моторные отсеки. В их глубине блестели шестерни, валики, трубки — мудреное, непонятное устройство. В бортах железных громадин темнели дыры с рваными краями.
Ребятишки таращились на пробоины и вмятины, на задранные, изогнутые броневые листы. Загидулла заглянул в одну дыру, в другую, покрутил головой:
— Ай харашо стырлял! Прама шайтан-сила!
А Петька уже высмотрел не так изуродованный танк со скособоченной башней и быстро взобрался наверх.
— А вы, — закричал он с башни, — выбирайте себе, какой хошь… Нечего всем на мой танк лезть!
Илюха с Загидуллой кинулись к другим машинам, попрыгали на остатках сиденьев, потоптались на броне, пригретой солнцем, потом разглядели блестящие штуковины неизвестного назначения. Все понабрали больших железных шаров, на которых раньше, наверно, поворачивались башни. Набрали и аккуратных, похожих на бочонки, роликов, целых подшипников, кусочков плексигласа, разноцветных проводов, шестеренок и глазков с приборных досок. Так нагрузили карманы, что пришлось штаны руками придерживать.
Лучше всех Петьке — у него же сумка. Пока Илюха с Загидуллой перетрясали и заново укладывали в карманы свои находки, он с башни разглядывал округу. Вдруг за недалекими кустами Петька увидел темнозеленые фигурки солдат в касках и с автоматами через грудь.
— Гля, ребя!
Загидулла с Илюхой быстро забрались на башню, тоже увидели солдат, сыпанули с танка и, придерживая штаны, кинулись к ним.
За кустами, на ровной поляне, подходившей к бугру, оказалось еще одно стрельбище. По всему откосу бугра, среди реденького кустарничка были расставлены фигурки солдат в касках — и в рост, и до пояса, поодиночке и кучками. А с другого края поляны тянулась траншея с бруствером, с выступами и гнездами, над которыми торчали указатели: «Автоматчики», «Станковый пулемет», «Снайпер», «Линия гранатометания».
Ребятишки потоптались возле фанерной фигуры, сплошь изрешеченной, перешли к другой. И тут глазастый Илюха вдруг закричал:
— Ребя, гляди-и! Тут пуль мильен понасыпано!
Глянув под ноги, и Петька с Загидуллой увидели пули. Винтовочные, с аккуратно-округлыми боками, коротенькие автоматные, крупнокалиберные и еще какие-то желтенькие, длинные, с темно-красными и белыми концами.
Из пуль разъездовские охотники выплавляли свинец. Собирали его по капельке и делали дробь. Но чтобы приготовить пять-десять зарядов, надо было не один час просидеть перед печкой. Да и где много пуль сразу набрать? И тут, увидев такое богатство, Илюха Слободкин даже взвизгнул от радости.
— Вот это да-а, ребя! Вот свинцу налью бате! — Сняв пилотку, он стал складывать в нее пули, выбирая покрупнее. — Теперь и на картечь, и на утиную дробь хватит…
Находке обрадовался и Петька Варнаков, хотя у них в доме уже и старой одностволки не осталось. Прошлой осенью сам Петька разобрал ее до последнего винтика, разложил детали, а потом убежал по каким-то делам. Когда хватился собирать, — половины частей не оказалось. Да к тому ж Юрка успел втолкать в ствол толстенную палку. Стали ее выколачивать — оторвали выбрасыватель.
Но что — ружье! Тут главное от других не отстать. А пули потом и поменять можно.
Излазив бугор за мишенями, ребятишки вернулись к траншее. Усевшись на сухом бруствере, стали перетрясать новые трофеи. И тут, разглядывая крупнокалиберную пулю, Илюха спросил:
— А эта… Она в огне не жахнет?
— Они же стреляные, — возразил Петька. — Уже, видишь, жахали.
Но Илюха заглянул в неглубокую впадинку в донышке пули и не очень уверенно сказал:
