Мальчишка ищет друга - Тартаковский Борис Семенович (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗

Борис Семенович Тартаковский

Мальчишка ищет друга

Стрела из лука

Дзинь! — и оконное стекло звонко рассыпается по асфальту, а стрела исчезает.

Шура на секунду замирает с самодельным луком в руке, а Таня смотрит на него, в испуге открыв рот. Потом, не сказав ни слова, ребята кубарем скатываются по крутой лестнице в подвал.

У Тани бешено бьётся сердце, но в то же время ей почему-то смешно.

— Ой и попадёт нам! — говорит она и прыскает в кулак.

— Такая стрела пропала! — вздыхает Шура и вытирает ладонью вспотевший лоб.

А со двора уже доносится возмущённый крик соседки:

— Милиция! Где милиция? Я вам покажу, хулиганы, как стрелять по окнам!..

— Вот раскричалась, — ворчит Шура. — Стрелу она, конечно, не отдаст.

— Придётся за окно платить, — уверяет Таня. — Вот посмотришь.

Всё началось с того, что друзья однажды забрели на стадион «Чайка». В тот день были спортивные соревнования. Шуре очень понравилась стрельба из лука.

— Интересно! — сказал он. — А я думал, что из лука стреляли только индейцы.

Тут кто-то объявил на весь стадион:

— Сейчас стреляет из лука чёмпион Украины среди юношей…

Фамилию Таня не расслышала, но во все глаза смотрела на чемпиона.

— Здорово! — сказал Шура, когда чемпион отпустил тетиву и стрела попала прямо в цель.

Таня тоже сказала, что здорово, а когда увидела чёрные Шуркины глаза, сразу догадалась, что он уже что-то придумал.

— Знаешь что, Танька? Давай сделаем лук и тоже будем стрелять. Идёт?

— Идёт! — сразу согласилась Таня и представила себе на минутку, как в один прекрасный день кто-то прокричит громовым голосом на весь стадион:

— Сейчас стреляет из лука чемпион мира среди девочек Таня Калмыкова.

А на трибуне среди почётных гостей сидит её папа.

В один из последних дней летних каникул ребята поехали в лес, чтобы найти подходящую ветку для лука. Шура исцарапал всё лицо, а Таня порвала платье, но хорошую ветку они всё-таки нашли.

Шура сделал замечательную стрелу, а Таня отшлифовала её стеклом и наждачной бумагой. Стрела получилась ровная и гладкая. А теперь Шурина соседка не отдаст, конечно, эту замечательную стрелу.

Об этом и думали ребята, пока их ругала соседка. А когда она ушла, друзья потихоньку выбрались из тёмного подвала и побежали на улицу.

— Ты не огорчайся, Шура, — утешала Таня. — Ведь можно сделать новую стрелу. А за окно мы заплатим. У меня в копилке уже, наверное, больше тридцати копеек.

Но скуластое лицо Шуры было озабочено. «Наверное, он не знает, хватит ли на стекло моих денег, — решила Таня. — Может быть, оно стоит дороже?»

— Как ты считаешь, Таня, почему стрела не попала в цель? — спросил Шура и посмотрел на свою приятельницу сверху вниз: он был выше её.

— Видно, ты плохо прицелился, вот и не попал, — неуверенно ответила Таня.

— Я не умею стрелять?

— Стрелять ты умеешь, только сейчас не попал.

— Нет. Просто мы не из того дерева стрелу сделали, — решил Шура.

— А какое нужно дерево?

— Откуда мне знать? Давай пойдём в библиотеку и поищем в книгах. Из книг можно всё узнать.

Тошка

Оказывается, спортивный лук надо делать совсем не так, как они думали. Друзья прочли об этом в книжке. Но лука они уже не сделали.

Таня сидела у Шуры, когда неожиданно возвратилась с работы его мама. Она поменялась сменой с другой работницей, чтобы днём побыть со своим сорванцом.

— Ему ведь ничего не стоит дом поджечь, — говорила она иногда.

— Очень мне нужно поджигать дом! — обижался Шурка.

— Как только ты дружишь с таким разбойником? — спрашивала Шурина мама Таню.

«Разбойник» улыбался.

Вот и сейчас мама сразу вспомнила о разбитом окне, стала ругать Шуру и пообещала сжечь лук в печке, если ещё хоть раз увидит его в руках сына…

Оконное стекло обошлось в пятьдесят копеек. Их заплатила Шурина мама, и Таня была довольна, что не надо вскрывать копилку. Не жалко было тридцати копеек, но не хотелось, чтобы обо всём узнала её мама.

Начались школьные занятия, и Шура забыл о луке. Он увлёкся другим делом — стал разводить кроликов.

Кроликов держал Антон Пугач, или просто Тошка. Он жил в одном доме с Шурой, и ему шёл уже семнадцатый год.

Антон Пугач казался Шурке необыкновенным человеком. Он отличался от всех дворовых ребят не только внешностью, но и поведением. Таня считала, что Тошка похож на юного певца из итальянского кинофильма — волнистые волосы на голове, большой широкий лоб и красивый нос с горбинкой. Только глаза у итальянца большие и чёрные, а у Тошки не такие уж большие и не то голубые, не то серые. И лицо слишком белое. Даже немного бледное. И в этом не было ничего удивительного. Антоша вечно сидел в своей комнате, где повсюду — на столе, на подоконнике и даже под кроватью, — ползали, бегали, пищали и что-то грызли всякие зверюшки: ёж по имени Авоська, черепаха Улита, морская свинка Нептун. А в двух карманах старого маминого пальто поселились белые мыши.

— Зачем тебе столько мышей? — спросил однажды Шура. — Штук двадцать, наверное…

Тоша усмехнулся, довольный.

— Знаешь, на сколько здесь добра? — и, окинув любовным взором всё своё живое богатство, сообщил: — На семьдесят целковых, не меньше.

— Ого! — удивился Шурка, хотя эта сумма ничего его сердцу не говорила.

— Вот так-то, парень. Семь красненьких! — с большим чувством произнёс Тоша. — За одну мышь институт, знаешь, сколько платит?

— За мышь?

— Вот именно, чудак-человек. Они же опыты ставят.

Но самым примечательным жителем Тошкиной комнаты был, конечно, попугай Петька — маленький белый какаду с жёлтым хохолком, родом из далекой Австралии.

Однажды Тошка рассказал Шурке его историю.

У Тошкиной мамы был брат Никодим. Он служил офицером в Советской Армии и во время войны освобождал Будапешт от фашистов. В Будапеште он некоторое время жил в доме бабушки Розалии. Так её все называли. Она жила с внучкой, и у них был попугай Петер. В то время в Будапеште было очень голодно, потому что фашисты все начисто вывезли из Венгрии в Германию: хлеб, картофель, мясо. Дядя Никодим видел, что бабушка Розалия со своей внучкой голодают, и стал делиться с ними своим офицерским пайком. Всё, что бы ни получал дядя Никодим — сало, консервы, масло, печенье, — всё-всё он делил с бабушкой Розалией и её внучкой.

— Если бы не капитан Нейкодим, — рассказывала бабушка Розалия соседкам, — я с внучкой давно бы померла с голоду…

В Будапеште дядя Никодим находился до окончания войны, а потом стал собираться домой. По профессии он был не военным, а геологом.

— Мы вас, капитан Нейкодим, никогда не забудем, — говорили венгры. — Когда бы вы ни приехали в Будапешт, всегда будете нашим дорогим гостем.

Среди провожавших было много знакомых людей, только бабушку Розалию дядя не видел и даже забеспокоился: может быть, с бабушкой какое-нибудь несчастье приключилось?

Но вот, когда раздался свисток, загудел паровоз и поезд собирался тронуться в дальний путь, к одному из вагонов, на ступеньках которого стоял бравый капитан, кинулась какая-то старая женщина. В руках она держала клетку с попугаем.

— Капитан Нейкодим, сынок! — закричала старуха. — Возьмите, пожалуйста, на память о бабушке Розалии вот эту птицу. Это — Петер, очень хорошая птица…

Вначале дядя Никодим растерялся. В самом деле, что ему было делать с попугаем? Но отказаться он не мог: не хотел обижать бабушку Розалию.

— Спасибо, бабушка Розалия, за этот прекрасный подарок, — сказал дядя Никодим. — Я буду заботиться о Петере.

Петер, которого ещё в пути переименовали в Петьку, действительно оказался очень умной и забавной птицей. Вначале Петер говорил только по-венгерски.