Мальчишки из Нахаловки (Повесть) - Мандругин Александр Андреевич (полные книги TXT) 📗

Александр Мандругин

МАЛЬЧИШКИ ИЗ НАХАЛОВКИ

Повесть

Детство горячей поры

Каким бы ни было детство каждого из нас, в нем обязательно были игры, увлечения, проделки, шалости, бурные радости и памятные невзгоды. Это роднит нас с любой доброй книгой о детстве, ее героями, заставляет сопереживать им.

Все это присутствует и в предлагаемой вниманию читателей повести А. Мандругина. И все же мне хотелось бы данную книгу выделить из числа других произведений о детстве. И вот почему. Теперь уже не так много найдется людей, которые могли бы написать о детстве тех лет, о которых рассказывается в повести «Мальчишки из Нахаловки» Это детство пришлось на ту пору, о которой молодой читатель знает лишь по учебникам истории.

Герои повести росли в великое и горячее время революции, окрасившей трепетным пламенем героизма и романтики дела, поступки, даже характеры мальчишек из Нахаловки. Подпольная борьба, революционные события — все это знакомо им не понаслышке, во всех делах своих отцов они принимали непосредственное участие.

Максим и его друзья, как ни тяжела действительно их жизнь, — обыкновенные мальчишки, у которых есть и свои чисто мальчишечьи огорчения, но есть и свои радости. Даже тогда, когда им приходится, например, работать на выгрузке бревен из реки и весь день от зари до зари проводить в седле или под палящим солнцем трудиться на прополке картошки в поместье одного из оренбургских заводчиков, они, случается, испытывают настоящее упоение работой и не упускают случая поозорничать. И в самой дружбе своей находят они столько радостей, что отнюдь не чувствуют себя несчастненькими. Но вместе с тем мы поражаемся находчивости, выносливости и бесстрашной дерзости Максима, главного героя повести. Да, это настоящий герой, хотя и не окончательно еще сформировавшийся, но живой, убедительный, каждому жесту, поступку и слову которого веришь. Вот такие мальчишки, как Максим, Газис, Володька, действительно помогали старшим делать революцию. И такие герои всегда будут привлекать наше самое заинтересованное внимание.

Это естественно. Потому что все, чем мы гордимся, все, чем мы дорожим, за что каждый из нас готов отдать свою жизнь, начиналось с победоносной революции, которую творили, думая о грядущих поколениях, самоотверженные люди. Можем ли мы не хранить о них самую благодарную память?

С той поры начинается отсчет нашего движения вперед, наших грандиозных достижений, нашего роста. Потому-то и не убывает в каждом из нас желание снова и снова пристально всматриваться в черты той неповторимой эпохи, лучше разглядеть живой облик далеких дней. И хотя со всем этим мы знакомы уже по многим и многим произведениям, среди которых немало есть поистине выдающихся творений, но и небольшая повесть А. Мандругина еще раз позволяет ощутить живое дыхание революционной эпохи.

Повесть называется «Мальчишки из Нахаловки». Почему рабочая окраина города называлась Нахаловкой? Теперь окраины наших городов, как правило, застроены новыми, светлыми кварталами современных домов. Но то современная окраина. А когда-то городская окраина представляла собой лепившиеся друг к другу землянки и наспех сколоченные хибары. Они-то и носили названия Нахаловок, Шанхаев, Копай-городов. О таких окраинных поселениях теперь можно узнать только из книг о прошлом. Но надо помнить то, от чего избавила народ революция.

Александр Мандругин написал о собственном детстве, о том, что сам наблюдал и чем сам жил, потому рассказ его и дышит такой достоверностью. Революция определила его дальнейшую судьбу. Начав жизнь рабочим, он затем получил возможность учиться, стал техником, а потом журналистом. В последние годы А. Мандругин редактировал одну из центральных газет. Им написано несколько книг, преимущественно документального и публицистического жанра. А теперь он дебютирует в качестве автора повести. И очень хочется, чтобы этот, пусть поздний, дебют пришелся по душе читателю.

Вл. Николаев

Вот это работа!

Максим проснулся, как всегда, с первым гудком. Гудела вся рабочая окраина. Вслушался в разноголосую симфонию. Вот пронзительно пищит паровая мельница Зимина, ей сипло отвечает мельница Юрова, за ней кокетливо на два голоса поет мельница Брагина. А чуть слышно, тоненькими свистульками сипят кожевенные заводы. Зато громче всех, вроде бы радуясь чему-то, рычит трехголосый лесопильный завод. И уж совсем солидно, как и подобает такому крупному предприятию, ровным басом без наигрыша, гудят главные железнодорожные мастерские.

В этой разноголосице Максим видит характер каждого предприятия будто живого существа. Зиминская паровая пыхтелка куда-то все торопится, торопится и никак не может угнаться за такой соперницей, как брагинская. Та стоит, важная, гордая в своем многоцветном каменном одеянии, и то ли от могучих дизелей, крутящих огромные маховики, то ли от нетерпения подрагивает корпусом. А кожевенные заводы недаром так тоненько пищат. Им воздуха не хватает. Душная, тошнотворная вонь вечно стоит вокруг них. Откуда здесь быть голосу? Другое дело лесопильный завод. Стоит свободно раскинувшись по берегу Сакмары. Вот поэтому у него и голос такой, что на десять верст вверх и вниз по реке слышно. Ну а солидный бас у главных мастерских оттого, что они сами солиднее всех. Это тебе не какая-нибудь живопырка-мельница или вонючка кожевенный завод. Тут как-никак ремонтируют паровозы, вагоны.

Первый гудок целых пять минут призывает: «Вста-ва-ай!» Через полчаса второй скажет: «Иди на рабо-ту-у!» И заскрипят, захлопают калитки, все три улицы Нахаловки наполнятся негромким говором рабочего люда.

Максим всегда немного завидовал этим людям. Особенно когда из ворот мастерских, поблескивая свежей краской и отполированными дышлами, выходил новенький паровоз. Ведь это вот они — его отец молотобоец, Никита Григорьевич Немов электрик, братья Иван и Николай Ильиных и их отец Семен котельщики — словом, вся Нахаловка, работающая в главных мастерских, выпускает таких красавцев…

Но ничего, скоро, на будущий год, и он пойдет в мастерские. Отец говорит: как закончит церковноприходскую, так и в мастерские. Хорошо бы устроиться учеником токаря, ведь грамотный, да куда там… Надо иметь дружбу с мастером, а отец с начальством почему-то не в ладах. А может быть, в слесари возьмут, пожалуй, еще лучше. А сейчас…

Максим вздохнул. Сейчас мать накажет ему, чем кормить малышей, и уйдет к Гусаковым до самого вечера стирать, и торчи целый день дома. Оно, правда, не очень обременительно. Катюшка сама уже не маленькая, все-таки 11 лет. Она убирает избу, ей это нравится, а потом либо приводит подруг, либо сама уходит играть в голанцы. И как не надоест часами сидеть и подкидывать камешки? А вот за Васьком гляди да гляди. То убежит куда-нибудь, то натворит такого… Вчера сложил прямо у стенки дровяного сарая печку и развел в ней огонь. Хотел, говорит, кузницу устроить, железо ковать. Максим обнаружил его затею, когда уже стенка занялась. Насилу потушил. Ну, вздул, а что толку. От Васька каждый день жди какого-нибудь номера, А от Коли просто никуда не уйдешь, он совсем маленький, всего четыре годика.

Выручает Володька. Он каждое утро приходит к Гориным с книжкой. По очереди читают вслух. Иногда бывает так интересно, что и Васек никуда не рвется.

Когда же надоест читать, Максим и Володька занимаются французской борьбой. Правда, с Володькой бороться неинтересно, хилый. Но в акробатике он ловчее Максима. Никита Григорьевич Немов их научил. Пригодится, сказал, в жизни. Обещал еще бокс показать.

Никита Григорьевич — вот каким хотел бы стать Максим. Сам царь повесил ему на грудь высшую солдатскую награду — Георгиевский крест. А дело было так. Канонерская лодка, на которой служил электриком Никита Немов, встретилась в открытом море с немецким крейсером. Завязался неравный бой. Во время боя Никите Григорьевичу раздробило ступню. Но он продолжал помогать артиллеристам. Когда лодка начала тонуть, экипаж сел в шлюпки и покинул ее. На корабле остался только орудийный расчет того орудия, при котором был Никита Григорьевич, — оно прикрывало отход шлюпок.