Крысиные гонки (СИ) - Дартс Павел (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗

Из-за шкафа-стенки появился Вадим. Взглянул на него чёрными провалами глаз — и вновь скрылся. Полотенце уже не оттирало, а, напротив, пачкало. Он взял со стола какую-то тряпку, кажется майку или футболку, ну да, футболку, пахнущую чужим потом, и стал оттирать ей рукава.

— «Всё уже, уже всё» — сказал он себе. Нестерпимо хотелось пройти в сени, где стояли вёдра с прозрачной чистой водой, и, содрав пропитанные кровью перчатки, опустить в них руки… В прозрачную холодную воду. Но он пересилил себя — было ещё не время.

Вновь появился Вадим, подошёл, взглянул на лежащее на диване неподвижное тело с подушкой на лице, всё заплывшее чёрной лужей по простыне и одеялу. Опустился на колени, поволок из-за дивана цинк, выволок; потянувшись, подтащил свой рюкзак. Расстегнул, достал оттуда пластиковую двухлитровую бутылку. Стал совать на её место в рюкзак пачки с патронами. Владимир также присел рядом, ничего не говоря стал помогать. Потом, вспомнив, вытащил из-под дивана же тяжёленькую разгрузку со снаряжёнными магазинами, набросил её на себя, стал заталкивать в свободные её карманы пустые магазины; как раз полез за очередным, подсвечивая себе фонариком, стараясь не вляпаться в натёкшую уже с дивана тёплую лужу, и всё же вляпался, и упустил момент когда вдруг казалось нестерпимо-яркий белый свет чужого карманного фонарика через занавески двери озарил комнату…

— Ди-има?.. Дима! Что тут… случи… — раздался так неуместный и неожиданный тут старушечий голос. Белая фигура рослой старухи шагнула через порожек комнаты, колыхнулись светлые занавески. Старуха была в белой ночной рубашке до пят, и с наброшенным на плечи платком. В руке у неё ярко светил фонарик, упёршийся лучом прямо в лицо Владимира.

Недоговорив, она вдруг быстро развернулась (свет фонарика мазнул по комнате) и опрометью бросилась назад, в «гостиную» и за ней в кухню. И мгновенно за ней, тигриным прыжком, схватив попутно стоявший рядом автомат, рванулся Вадим. Хлопнула дверь… Через секунду там глухо стукнул выстрел.

Залаяли окрестные собаки.

Перед глазами Владимира ещё плавали цветные круги, он попытался прижать глаза ладонями, но вспомнил что в перчатках, а перчатки в крови. Чччёрт…

Разбуженные собаки всё лаяли, с привизгом.

Колыхнулись занавески на двери, появился Вадим.

— Как ты? Слепануло? Глаза просто закрой, отсидись.

— Валить надо, валить, Вадим, нашумели!!

— Не. Ничо, думаю… — он прислушался. Собаки всё лаяли, но уже без прежнего остервенения. — Собаки щас заглохнут. А по ночи вряд ли кто попрётся сюда что-то тут «проверять». Мало ли пацаны спьяну шалят. А буде попрётся… — он принялся надевать рюкзак, — Буде кто припрётся — покрошим очередями и уйдём. Да не придёт никто. Подумаешь… выстрел. Может спьяну…

— Вадим… старуха? Ты ж говорил она у соседей?

— Откуда я знал? На печке, видать, бабка спала. Кто знал? Иншаалла… Я слышал, что у соседей ночует, особенно после такой пьянки, а пьянки у них каждый день. Ну? Отошёл?

Собаки и правда понемногу затихали.

— Фонарик бери. Там точно больше ничего нету, за диваном?

— Нету.

— Я в шкафах посмотрю. Ты эта… иди на выход, побудь там с Вовчиком, ево аж колотит. Ты, эта… молодца, егет. Если что — режь всех из автомата, и уходим через огороды.

— А ты?

— Я сейчас. Осмотрюсь ещё малёху. Да не трусь, всё уже, всё.

— Я не трушу. Чё ты сам себя уговариваешь.

— Иди давай, иди.

Владимир поднял автомат, взял фонарик и вышел из комнаты. Прошёл через «гостиную», через кухню. В сенях на пороге ничком лежала старуха в белом, на спине расплывалось чёрное пятно. Стараясь не задеть её, переступил. Прислушался. Собаки уже не лаяли, но за прикрытой входной дверью раздавалось злобное рычание.

Забросил автомат за спину, сунул фонарик в карман. Наклонился, опустил горящее лицо в ведро с водой, жадно попил, обливаясь. Туда же, в ведро, сунул руки по локоть, поотжимал рукава, прополаскивая, прямо в ведре; вынул руки, обтёр перчатки и рукава прямо о себя («Правильно Вадим сказал, сжечь потом всю одежду»); и, перехватив автомат на ремень, осторожно вышел во двор.

Стоявший пригнувшись у угла дома Вовчик обернулся.

— Чё там Вадим?

— Сейчас выйдет. Как тут?

— Тихо. Никто ничего. Собаки замолкли, только этот кабыздох рычит. Вылез из дыры и рычит. Чувствует, видать. Автомат?

— Да. И патроны. Два автомата.

— Это хорошо.

Помолчали прислушиваясь. Владимир наощупь отомкнул магазин, проверил пальцем — есть патроны; вновь примкнул. Застегнул на ощупь же разгрузку.

— Что он там копается?

— Сейчас, сказал, выйдет.

— Вы долго так. С бабкой как получилось…

— Да. И не только с бабкой.

— Ты чо мокрый весь.

Не ответил. Помолчали.

— Знаешь, Вовчик, я всё же мотоцикл хочу забрать. Спрячем его в лесу. Или в школе, помнишь, в подвале?

— А как уходить? По улице, что ли?

— Не. Он высоко сидит, думаю вдоль огородов, по траве пройдёт. Парни же нарезали по лесу. Ты тут побудь… А! Ключи!

Он повернулся и вернулся в дом. Уже бестрепетно перешагнул через труп старухи, прошёл в комнату, посветил: всё было вывернуто, открыты ящики стенки, разбросано бельё. Вадим брызгал из пластиковой бутылки на ворохи тряпья, на стены. Воняло бензином.

— Зачем, Вадим?

— На всякий случай. Нож свой, кстати, забери — оставил ты на кровати, понял?? Вот на такой вот как раз случай. Вон, я его на стол положил. Чё пришёл? Сказал же — ждите на улице.

— Ключи от мотоцикла, — Владимир поднял с кресла китель от дембельского камуфляжа, помял, ища карманы.

— Я смотрел уже. Вон какие-то ключи на столе. Нахер тебе мотоцикл.

— Нужен. Попробую выехать, не получится — брошу. Там межа есть между огородами, некопаная. Давай, мы ждём тебя.

Вышел.

Пройти к сараю, где стоял мотоцикл, оказалось проблематично — бывший раньше таким дружелюбным старый пёс скалил клыки и утробно рычал, стоя на пути. Его держала только натянутая цепь, надетая кольцом на тросик.

— Наверно придётся его пристрелить… — пробормотал Вовчик, удобнее перехватывая арбалет.

— Да…

В это время появился Вадим. Рюкзак, ружьё за спиной, автомат на ремне на груди.

— Ну что тут?

— Тихо. Собака вот только. Стрельнуть его?

— Нет. Сейчас я.

Он вновь скрылся в доме, и появился с каким-то покрывалом в руках. Пёс, злобно скаля зубы и утробно рыча, отступал. Вадим подошёл и ловко накинул покрывало ему на голову, тут же кинулся, прижал его коленом к земле, придавил.

— Вовчик… Подержи-ка.

Вовчик, отложив арбалет, кинулся помогать; прижал собаку к земле, Вадим, покопавшись под курткой, достал не прежний клинок-штык, а широкий нож. Владимир отвернулся, держа автомат наизготовку и внимательно следя за обстановкой. Хорошо что от соседского дома двор не просматривался… За спиной придушенно заскулил пёс. Замолк.

Владимир оглянулся.

Вовчик поднялся, поднял арбалет; Вадим тоже встал, наклонившись, вытер широкое лезвие о покрывало, скрывавшее теперь неподвижного пса; потом бросил нож на землю рядом.

— Вадим?!..

— Пускай. Это пчак, узбекский. Пускай. Для того и брал. Ну?.. Время, балалар. Скоро полыхнёт.

— Сейчас я, мотоцикл.

— Дался тебе этот мотоцикл. Влетим мы из-за этого мотоцикла.

— Идите, я догоню. Я следом. Не получится — брошу.

Получилось. Мотоцикл завёлся с полутыка. На малых оборотах Владимир выехал за двор и быстро нагнал Вадима с Вовчиком. Через полчаса они уже были у спрятанного в кустах УАЗика, который за прошедшее время никто не потревожил.

Вадим положил рюкзак на заднее сиденье, кивнул Вовчику — залезай. Отдал ему автомат. Владимиру:

— Может бросишь этот агрегат? Наведёт он на нас ведь.

— Не наведёт. Мы его спрячем. Я уже знаю где.

— Сетку ещё нужно подхватить по дороге. Эта… переодевайся давай. Карманы проверь — ничего в карманах не оставил?? Сюда вот суй, в мешок, сейчас отъедем и сожжём по дороге. О, началось…