Русология (СИ) - Оболенский Игорь Викторович (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
- Странный ты.
- Дóлжно впасть в простоту к концу? - вёл я. - Я не хочу в ваш трюк! Брат мой - жив он, ибо вне слов был. Далее: я, Квашнин, мимо жизни был; я как раз тип у-словнейший. Вы 'начальника жизни' кончили! Вы загнали всех в мурок. Здесь вина авраамова. И твоя вина! А эдемский змий - пращур ваш. Он из рая всех выманил. Херувимы в рай не пущать? Вздор! Знак частных пажитей - херувимы. Вы их поставили! Ибо общий рай - ваш стал. Дальше ложь - будто Каин плох. Авель скот жрал и кровь лил - но бог любил его, потому что сам выдуман плоть сжирать! Ваш второй шаг: Каина обвинить в 'убий'... А я думаю, что убийства и нет вообще как провинности, если разны трактовки этого дела. Мы убьём - это зло, а Аврам казнит - благо? Стало быть, оно в мозге лишь, 'не убий'? И, следственно, только мысли преступны и сборник мыслей и правил Тора, - да? - как накат ваш на рай, плоть, истину! - я всхахатывал. - Обрезание иудейское - дабы плоть презреть? Мол, с себя хоть всё мясо срежь ради слова! Вот они, тайны-то! Третий шаг ваш - Христос. Не Слово распято, как вы внушали нам, убеждая нас быть, не жить. Гамлет маялся: быть - не быть... Вот дурак, словный клоун, раб вашей Торы! Жил бы - не маялся. Кровь на вас! Вы не слово распяли. Жизнь вы распяли! Мол, распинайте плоть, она - дрянь. Ваш Христос сыграл, как он жизнь свою, - непотребную, ибо суть, дескать, в слове, - взял да и сбросил... так, что хватило на квадрологию , на Никейский собор и веру. Вам части мало? Вам целый мир отдай?! Вы придумали, чтобы все не хотели плоть, чтобы все легли в гроб с Христом!! - Я кричал ему, я совал слово зá слово. - Мир как фокус-гипноз ваш?! Что там трюк Дэвида, кто летает по воздуху?! Ваш Аврам, затмив истину, из семантики мир скроил! Оттого спотыкаемся. Как во лжи не споткнуться? Я вот и спрашиваю: днесь истинно? Слушай слёзы - их непомерно! Хоть лейтенантика... Пасха?.. Что же, с победою! Дескать, мёртв рай, а слово живо? Бей гоев! их в царство Божие - а вам 'дар непреложный'? плоть и земля? Так? Скот, рабы, сикли?
Он курил молча.
- У лейтенантика мать была, и в нём кровь текла, а плоть двигалась до конвульсий. Ну, а в глазах его, до того как ты в них отразился с грязными баксами, - суперстар иудейских замыслов, - был в глазах его худший вид, отчего ты, убив его, отослал его в край с видом якобы лучшим?
Марка вёл 'ауди', в пальцах - 'Кэмел'. Нос его морщился; шея сунулась черепашьи из эксклюзивного дорогого пальто; он ёрзнул прежде ответа: - Ты видишь сложно. Я же как деятель мировых закулис скажу: ты запутался. Но ответь мне, к Родику ты предчувствием прибыл в час смерти?
Я смолчал, что, когда с Никой рвался в эдем, в Дословие, то удержан был братом на демонстрации тридцать лет назад. Удержали - слова, побудившие пройти мимо и после нывшие во мне совестью. Я поехал взглянуть: если я вызнал миссию совести (нас томить в словах, в смыслах этики), замолчит она?
- Не предчувствием, - я признал вслух. - Нет, не предчувствием... - Впрочем, совесть вела меня или донное? Может, донное... Вот и брáтину я сбываю так, бессознательно.
- Я тебе, - вёл он, - деньги дам. Полечился бы... - Он мотнул руль от выбоин. - Что с тобой? Бог тебе стал лишь фразой? Пусть. Но мы созданы-то из слов - мышлением от добра и от зла, от ценностей. Первородный грех вывел к ценностям; мы не можем не мыслить в них. Оттого в нас и крен на сикли, кои есть знак добра... Ну, не я б лейтенантика - он меня... Мать? Естественно... У меня, кстати, тоже мать... Лучше б я лёг на кладбище?.. Нет причин вообще страдать. Ведь, по-твоему, он не мёртв? Несловное ведь бессмертно? Я в нём словá убил, скажем, в лад твоим мыслям.
Он улыбался с горечью в своих пронятых спиртом взорах. Мы, съехав, ткнулись в снег, и смолк двигатель. Он курил 'Кэмел', молча и долго, и, как обычно, пах кардамоном.
- Нет, лейтенантик-то мёртв как раз, - приступил я. - Ты убил - жизнь в нём. Я, Марка, понял... нет, я постиг, верней. Знай, понять можно разумом, он сын слов. Постигают же истинным: бессознательным... - вёл я. (И мне казалось, я им не слышим... Ну, и зачем мне? чтоб обелить себя? убедить, что моя участь скорбная, но высокая, раз сверг ложь: словотý как мышление, Марка прав, от добра и от зла, от ценностей, то есть денег? Плюс сверг и бога слов - бога, стало быть, денег... Вникнуть в фальшь логоса в пик торжеств его, - СМИ, мобильники, TV, твиттеры, банкоматы, соц. сети, толкиен-гарри-поттерство, роботня в кино, покемония, - приз для лузера, ведь судьба моя как аврамова: он бог слов - я бог ДОННОГО... Вся загвоздка, что бог мой - не экспонируем, он без форм и без признаков. В общем, я своим донным бог, что вне слов и понятий; вопль, междометия суть язык его. Я б общался впредь воплями, но оставшийся срок мой и обусловленность всех вокруг меня клонит к средству привычному: вновь к словам).
Я изрек: - Срок убить словá. В том моя нужда и твоя, если хочешь стать бóльшим. Ты убивал для слов, ну и?.. Вот что сказать хочу, отчего и поездка. Всё поймёшь в Квасовке... Ты убьёшь ведь по библии? - вёл я. - По директиве? Так положили вы про Закваскина? Чтоб спасти свои сикли?
Он улыбнулся. - Жить хочу. А Закваскин мешает...
- Марка, в семантике мы суть быть, - я встрял. - Жить иное. Быть - гнить под логосом. Кто в нём ценится? Лишь набравшийся слов, идейщины. Человек, мол, скоп фраз всего, так что в войнах, мол, погибают идеи, вовсе не плоть... Врёт логос! Слово нельзя убить, мучат плоть всегда. О, здесь ход извратить плоть! - так, чтоб остались только идеи. Войны-де - затмевание прогрессивной идеей тьмы безыдейщины; в ком идей мало - дрянь-де... Чувствуешь, что идёт казнь жизни ради понятий?.. Думаешь, ты убьёшь? Нет, словá убьют. Что убьют они? Плоть. Безвинную. А как надо бы? Ненамеренно, не в честь слов убить. Вот как вздох - и немедленно чья-то гибель, непредумышленная, бессмыслая, катаклизмы природы. Так - сразишь слово, а жизнь обминешь. Ибо убийства нет вне понятий. В слове есть 'не убий' и 'смерть' как понятия, а без слов мы не знаем их, точно в мгле первозданного, когда был только хаос... Брат - он бы смог убить вовне смыслов. Вспомни: Раскольников Достоевского - Родион ведь? Брат ему тёзка. Первый теории практикует в той плоти, коя бессмысленна, безыдейна, как он считает, и тем пользительна, что, убив, он отточится смыслами. И орудие ведь - топор был, то, чем эдем разъят, чтоб из ДОННОГО, из его вечной радости, так что не было нужд в словах, стали боль, страх и зло с добром. Был Адам пресчастливейший - стали каины, шлюхи, дворники, генералы, канты и критики. Был я всё - а теперь я Аврам, а вон тот не Аврам... Ишь, топор... - я поёрзал. - Хрясь!.. Родион Квашнин не топор бы взял... Не топор и не нож, ни кольт. - Я уставился за стекло на трассу, с коей слетели в яму кювета. - Истинно бы убил брат.
- Зверем, наверное, - Марка выдал, - убил бы?
- Чушь! - исступился я. - Вечный довод: тёмный инстинкт, мол... Зверь - не начальное, Марка! умысел, как и всё остальное! Это Исайя, древний пророк ваш, знал, чая коз и львов 'вместе' и чтоб 'дитя к змее', как в раю. Зверь умышлен, и он плод логоса. Родион бы... Как одолеть вне слов... не взрывчаткой, не кольтом... это искусственность, а нам нужно естественно... - Я поймал свой вид в зеркале: тьма глазниц, желть в лице и щетина... Я не узнал себя. Дни назад, помню, брился и узнавал себя. В малый срок рак не мог изменить так. Знать, словоборчество?! Бог во мне, то есть, дохнет и обнажается архетипность? русский - ха! - человек, как он будет лет через двести?.. Либо я выжрат всё-таки логосом?.. Но два месяца обещалось мне, до черёмухи... Марка - вот беда! - вдруг вменит мне психоз и - в клинику... Но тогда бог за Шмыговым, девкой, прочими, и Магнатиком в том числе, вкрался в Марку, чтоб доконать меня, где я бед не ждал?! Марка мне будто Ника: им я открыт весь. Я с ним одно почти... Может, мне с ним как с девочкой сублимировать? то есть ре-сублимировать из 'сего мира' в рай?
Значит, слово в нём? А я выдался. Мне б молчать и побриться, как перед Трубной; я туда влёк лишь брáтину; а теперь я здесь с истиной, что важней... Как спасти её? Обшутить всё? Дескать, всё шуточки? А не то, если он вполне слово, можно ведь в Квасовке не помочь, но... В зеркале видел я глаз мой с адовым блеском... Вдруг логос всё во мне свёл в слова и я думаю, что воюю, - сам же невольник?.. Я, опустив стекло, взял близ снег и приткнул ко лбу. Притворюсь-ка я нормой.
