Юмористические рассказы - Эдуард Бодров (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
живут (наши люди)! Как мы, они, как все мы - живём.
30 января 2008 года.
10. Мужик-гранатомётчик.
Мужик один (уборщик опилок на лесопильне) раздобыл гранатомёт,
стреляющий тухлой редиской. Забрался на высокую горушку-опушку,
думает: в кого бы выстрелить? Видит: по речке плывёт баржа и к ней
рядом (у борта) привязана лодка. Мужик нацелился и приговаривает:
"По барже с лодкой прямой наводкой пли!" Выстрелил. Лодка
утонула, у капитана фуражка слетела и тухлая редиска во рту торчит.
Дальше смотрит мужик. Видит: два выпивохи под кустом и у них
рядом банка стеклянная водки, собираются выпивать. Мужик
приговаривает: "По банке с водкой прямой наводкой пли!" Банка
вдребезги, у мужиков все рожи в тухлой редиске.
Дальше смотрит. Под другим кустом старик с молодкой собираются
заняться плотским увеселением. Стрелок-гранатомётчик
приговаривает: "По старику с молодкой прямой наводкой пли!" С
молодкой обморок. Старик побежал, залез на макушку сосны в один
миг (как обезьяна), смотрит оттуда дикими глазами, ничего не
понимает и в заднице тухлая редиска торчит.
Ну, думает мужик-гранатомётчик, хватит, настрелялся. И вдруг видит:
хозяин лесопильни идёт. А он мужика частенько эксплуатировал,
недоплачивал и тот на него зло большое имел.
Ну, погоди, думает мужик, сейчас я тебе влеплю! Забил в дуло редиску
всю, какая была, до отказа. Нацелился в хозяина лесопильни.
Выстрелил.
Хозяин лесопильни видит: приземляется перед ним на четвереньки
мужик (его работник), весь обвешанный редиской, гранатомёт в зубах
и дикие, злющие глаза, как у голодного медведя-шатуна.
Хозяин всё понял и говорит: "Прости меня, Кузьма! Проси, чего
хочешь, только пощади!"
И на следующий день пришлось ему сделать мужика своим
заместителем.
26 июля 2004 года.
11. О том, как Хрыч Хрюне харю рисовал.
Хрюня - так мужика звали - решил сходить к "хареографу", нарисовать
художественным образом (за 16 рублей) свою харю, так как Хрюня - из
всех портретов (Пушкина, Толстого, Александра Первого) - больше
всех чтил свою харю, так как себя он больше всех любил и уважал.
"Хареограф" - толстый рыжий мужик с усами в разные стороны (как
две циферблатные стрелки на 9 и 3), торчащие дальше щёк - он
начинал своё искусство худоведа-"хареографа"-реформатора-
иллюзиониста с того, что однажды нарисовал сам себя. Его харя
отличалась толщиной непомерной, пухлостью, бородавчатостью,
щетинистостью и страшным выражением лица.
Харя его была так толста непомерно (отъедена деликатесами,
намаслена, ублажена) - сродни "новым русским" - в мусорный бачок
не помещается.
Нарисовал он себя - вроде ничего. Получилось похоже. Только щёки
чуть поуже получились, не такие объёмные (краски не хватило). И с
тех пор стали к нему ходить клиенты.
***
Хрюня пришёл, 16 рублей в кассу. Сел на стул (простой, деревянный),
на вышитую малиновую подушку (чтобы задница не уставала), рот
приоткрыл, глаза выпучил и завёл их немного в сторону. Он хотел
интересным получиться на картине. Ноги раскорячил и руки крестом
сложил на груди. Вздохнул печально и стал ждать, пока нарисуют.
"Хареограф" - специалист по портретной графике, выпускник
костромской сельхоз-свиноводческой художественной школы - сопел,
старательно выводил линии, сплёвывал и бурчал сквозь зубы: "И
какая мать тебя, урода родила?.." К кому это относилось - было
непонятно.
Но Хрюня не обращал внимания, он был в задумчивости.
***
"Хареограф" (его звали Хрыч. Хрыч из Костромы - точнее)
послюнявил карандаш (он химическим карандашом всегда рисовал),
поставил последнюю точку и сказал: "Ну, готово!"
Хрюня, улыбаясь, предвкушая величественное и неописуемое,
неотразимое изображение своего лица на портрете, торжественно
подошёл и заглянул в холст. Лицо его начало' медленно изменяться:
брови таращиться вверх, глаза принимать округлённое и удивлённое
выражение, рот приоткрылся. Он даже не заметил, как капля слюны
выкатилась и капнула на середину портрета.
На портрете было изображено нечто ушастое, заросшее шевелюрой, с
большим свиным носом и глазами, тупо и глупо сведёнными к этому
носу (с печальным взглядом и грустной улыбкой).
***
Пять минут Хрюня смотрел на портрет, затем медленно перевёл
взгляд на безмятежного Хрыча и сказал медленным голосом, с трудом
ворочая языком и тоном обидчивым и возмущённым (он сам был с
той же Костромы, только с другой стороны, с противоположной
окраины): "Я тебе 16 рублей заплатил, а ты мне почто такую свинью
нарисовал?!"
Дальше что было - история умалчивает, потому что автор устал
писать.
3 сентября 2004 года.
12. Про умных воров и глупую каталажку.
Злые воры' попались в 117-е отделение милиции! Город большой, но в
ЭТО отделение попались самые злые воры'! Мало того: заплевали,
пошарпали изнутри всю каталажку и повыбили все стёкла на окнах, и
погнули решётки в ней - ещё и унесли её вместе с "ментами",
сидевшими на верхнем этаже! Куда? Да всё равно - куда! Лишь бы
сбежать хотели воры'.
Два милиционера: Сеня Кобуряка и Стёпа Фуражкин сидели вечерком
в своей дежурке, караулили жуликов, так сказать. Были уже довольно-
пьяные к ночи, водили осовелыми глазами по стенам и думали, чем
бы им заняться?
На представительный портрет "отца" всей (нынешней) правоохранной
службы-системы Полкана' Волкодавовича Цапо-Зубова села большая,
жирная муха - в зелёной фуражке с красным девичьим бантиком на
загривке (по крайней мере, Сеня и Стёпа "видели" её именно такой).
- Давай её застрелим! - возмущённо сказал Сеня, надув обиженно
губы.
- Давай! - сказал Стёпа.
Они достали из места предназначения своё табельное оружие и
начали метко палить в муху. Попали не сразу. Муха - лениво,
неторопливо перемещаясь по портрету (не пугаясь выстрелов),
ползала по холсту из конца в конец, пока её ни "пришлёпило" -
аккурат под носом, на усиках знаменитого Полкана' Волкодавовича -
"отца" российской правоохранной системы! Портрет, при этом, был
испещрён выстрелами - так, что рожа Полкана' Волкодавовича
глядела с портрета не лишь воинственно, а просто возмущённо!
При этой пальбе здание каталажки как-то странно покачивалось. Но
Стёпа и Сеня, азартно увлечённые выстрелами, решили, что это
покачивает их самих.
А тем временем воры' приделали "ноги" к каталажке и стали двигать
ими, уводить каталажку всё дальше и дальше от особо заметного места
(бывшего, хотя, и на краю города)! Как приделали "ноги"? Ну(!) -
воры' - это такие (изобретательные, ловкие) умельцы, что могут из
пыли и мусора лепить диковинные предметы искусства даже! Что им -
"ноги" приделать к какой-то "избе"!
В общем, ушли воры'. Ушли, увели каталажку в какой-то глухой лес и
затихли у себя в камере!
А Сеня Кобуряка вышел ночью на крыльцо поглядеть на окружающую
городскую площадь перед каталажкой - всё ли в порядке? Не надо ли
свистнуть в свисток? Глядит: а площади нет! Темно кругом. Протёр
глаза: темно кругом, нет площади! Побежал за Стёпой Фуражкиным.
Выскочили оба с выхваченными "маузерами", бегают (выпуча глаза) -
как "ошалелые собаки", ничего понять не могут. Стали с горя палить в
воздух!
- Что будем делать? - спрашивает Сеня.
- А воры'-то на месте? - спрашивает Стёпа.
- Посмотрим.
Подошли к камере, глянули в глазок. Тишина там абсолютная, света
нет (тьма кромешная) и холодком веет оттуда (окна-то разбиты)!
- Слушай! Сбежали воры', - говорит Сеня.
- Точно ли? - говорит Стёпа.
- Посмотрим.
Осторожно, приготовив оружие, приоткрыли дверь, заглянули внутрь.
Но воры' ловкие. Пять минут прошло. И уже "служаки" лежат на нарах
(связанные), а воры' идут по лесу, в сторону от города.
Увязалась за ними
