Дикий белок - Хмелевская Иоанна (читать полную версию книги .TXT) 📗

— А можно не лопать?

— Можно, — позволила Барбара.

— Нельзя, — возразил Лесь убеждённо. — Ты его лопаешь в муке и ничего с этим поделать не можешь. А также в семечках, орехах, сушёных фруктах и табаке.

Сидящий на корточках возле картотеки Януш поднялся и пошёл к своему столу.

— Семечек и табака я не ем, — возвестил он обиженно. — Перегиба туловища назад вы от меня не дождётесь. И я вообще ничего из вашего трёпа не понимаю, говорите человеческим языком!

Барбара и Каролек его поддержали. Они с самого начала настаивали на конкретных примерах и цифрах. Лесь разгладил покрытую чёрными каракулями газету.

— Здоровому человеку с собственным весом шестьдесят килограммов свинец не повредит в количестве до трех миллиграммов, — начал он торжественным голосом свою лекцию. — Кило салата, растущего у дороги, содержит приблизительно семь с половиной миллиграммов. Хватит?

— Да. Для двоих, — машинально высчитал Каролек.

— Это, что, должна быть порция на один раз? — уточнила сбитая с толку Барбара. — Это сколько же кочнов салага? Никогда в жизни не брала салат на вес!

— Не знаю сколько, я тоже не взвешивал. Здесь про кочны не говорится, все на вес. Погодите… Химическое воздействие канцерогенных соединений… Нет, простите, не так. Канцерогенное действие химических соединений происходит в печени. В пище находятся афлатоксины, они проникают с пищей и дыханием, наиболее подверженный поражению орган — печень!

На секунду переведя дыхание, Лесь взглянул на сотрудников. Все молчали, три пары глаз впились в него в полном и окончательном остолбенении.

— Существуют также тератогенные соединения, — зловеще продолжал Лесь. — Я проверил по словарю иностранных слов. Это означает «порождающие чудовищ».

Коллектив продолжал молчать. Лесь, по очереди посмотрев на каждого, вернулся к разложенным на столе газетным страницам.

— Что касается цианистого калия, то установлено: предельная для человека доза составляет сто миллиграммов на один килограмм крысиного рациона в день…

— Что такое?… — вырвалось у Каролека.

— Ничего. Крысиного рациона. Это означает ноль целых пять десятых миллиграмма в день на один килограмм веса человека.

— Ты с ума сошёл? — спросил с искренним ужасом Януш.

— Ну что я могу поделать, они так высчитывают. Вы же хотели по науке, правильно? Так вот… Исследования заболеваемости раком пищевода у мужчин, курящих табак и употребляющих алкоголь, показывают….

— А у женщин? — быстро перебила Барбара.

— О женщинах тут нет. Только про мужчин. Показывают, что, если кто-то курит по двадцать часов в день и хлещет по восемьдесят одному часу в день…

— Ну нет, здесь ты заврался, — решительно вмешался Каролек. — Даже по науке в сутках не бывает по восемьдесят одному часу! Должно быть, тут что-то не так!

Лесь внимательно углубился в текст на клочке бумаги:

— Согласен. Это не часов. Если кто-то курит двадцать сигарет в день и пьёт более восьмидесяти одного литра в день…

— Бог ты мой, что он несёт?! — рассердился Януш. — Какой восемьдесят один литр?! Самый худший алкаш не справится!

Он вскочил со стула, подбежал к Лесю и наклонился над его записками.

— Где это у тебя? Здесь? Ты что, гвоздём записывал?

— Карандашом твёрдым номер шесть.

— Сдурел совсем! Факт, восемьдесят один… Ну нет, скорей всего, ноль восемьдесят один. В восемьдесят один литр я в жизни не поверю!

— Ну хорошо, двадцать сигарет в день и почти литр водяры, — потерял терпение Каролек. — Ну так что? Что эти исследования показывают?

— Что вероятность заболевания просто чудовищная, — ответил чётко Лесь. — Не знаю какая, я не смог сообразить, в каких единицах там дана шкала, но графически выглядит просто ого-го!

— Это испокон веку известно без всяких графиков, — холодно заметила Барбара. — Что там дальше, говори, потому как продуктов питания пока что не видать.

— Фитин, — поспешно продолжал Лесь. — Очень вредный, одного процента достаточно, чтобы остановить рост молодых крысят, поросят и кур. Гистамин, от десяти до ста миллиграммов может оказаться причиной отравлений. Он находится всюду, больше всего… сейчас… тут у меня табличка… Больше всего… натуральные сушёные грибы — триста шестьдесят миллиграммов на один грамм продукта…

— А «Эгри Бургунди» — только восемнадцать! — неожиданно обрадовался Януш, заглянув через плечо Леся. — Пожалуйста, красное вино самое здоровое.

— А помидоры — только десять, — показал ему Лесь. — Ещё здоровее!

— Погодите минутку, это что? Это и есть вредные дозы? — подозрительно спросила Барбара. — Сушёные грибы ели от века…

— Этого я наверное не знаю, потому что остальной текст вообще понять невозможно, — с достоинством ответил Лесь. — Кроме того, текста не хватает. Кроме того…

— Самцы более подвержены воздействию! — вдруг прочёл Януш. — А знаете, неглупая мысль, я всегда придерживался мнения, что мужчины более хрупкие…

— Абсолютно идиотские взгляды! — среагировала Барбара. — Что это вообще за макулатура?

— Никакая не макулатура, а небольшой научный опус, — поправил обиженный Лесь. — Погодите, очередной яд — это сапонины, или мылоподобные вещества. Они атакуют нервную систему. Семена плевела содержат от пяти до семи процентов этой гадости и могут оказаться в муке. Холестерин уменьшает вредное влияние сапонинов…

— Ага, это означает — если и есть мыло, то только с маслом? — перебил Каролек. Он пытался переработать теоретическую информацию Леся для практических целей.

— Да, — рассеянно подтвердил Лесь. — А ещё есть афлатоксины. Телёнок, которого кормят силосом с афлатоксином, подыхает через шестнадцать недель…

— Боже мой, так вот откуда эта мода на телятину! — живо воскликнул Каролек.

— Ах так! — воскликнула Барбара и резко отодвинула свой стул. — Я ведь говорила!…

— Что ты говорила?

— Изо дня в день повторяю! Телятина… Ведь это какой идиотизм: мясо без всякого вкуса, без пищевой ценности. А теперь оказывается — ещё и отравленное! Деревенские бабы ходят по домам, насильно навязывают! А наша безмозглая общественность покупает! Ну, наконец-то я поняла, где собака зарыта!…

— Может, ты и права, что-то в этом есть…

— Так что же, собственно говоря, следует из всей этой научной белиберды? — спросил расстроенный Каролек, повернувшись к столу Леся. — Можешь как-нибудь резюмировать?

Лесь покачал головой:

— Увы. Разве что сделать частичные выводы. Все страшно вредно, и ни в коем случае нельзя есть салат, растущий у дороги. При этом про салат у меня было отдельно написано, не исключено, что салат вообще из другой научной работы.

— Слушай, а это все научные работы так выглядят? — поинтересовался Януш. — Почему твой опус в таких клочках? Наверное, каждый, кто читает, приходит в ярость?

— Я бы не удивилась, — ответила Барбара, все ещё поглощённая осуждением телятины.

Лесь смутился. Он тяжко вздохнул и сел, собрав клочки страниц в кучу. Затем печальным голосом поведал о непонятных событиях, подчеркнув неловкость своего положения. Все выразили интерес и озабоченность.

— То есть ты взял почитать, а теперь должен отдавать?

— Вот именно. Ума не приложу, как выкручиваться.

— Ещё бы, в таком виде отдавать книжку невозможно…

— Наверное, надо купить другой экземпляр?

— Погодите-ка, — сообразил Януш. — Но ведь эта книжка не сама развалилась и измялась? Когда ты одалживал, она была целая?

— Даже прекрасно выглядела. Хотя видно было, что ею пользовались.

— Так что? Кто-то пришёл и порвал?

— Может, жена?… Твоя жена была чем-нибудь недовольна?… — деликатно спросил Каролек.

Лесь жалобно на него посмотрел и снова вздохнул:

— Наоборот. Мне даже казалось, что она в хорошем настроении последние дни… Если и приходил злоумышленник, книга-то лежала под телефонным справочником, я же говорю. Сперва, наверное, порвал бы телефонный справочник?

— А собственно говоря, ещё что-нибудь порвали?