Слепое счастье - Хмелевская Иоанна (книги полностью TXT) 📗

Бульдозер как раз попятился, чтобы взять разбег для следующего удара по все ещё державшейся стене. Зигмунт, размахивая руками, влез на кучу щебня и встал у него на пути. Парень отчаянно кричал, но ничего не было слышно из-за рёва мотора. Бульдозер остановился, мотор немного притих, из кабины высунулся водитель, немногим старше Зигмунта.

— Чего надо? — с изысканной вежливостью осведомился он.

— Что вы делаете?! — резко начал Зигмунт. — Здесь же ещё люди живут!

— Ну и что?

Зигмунт чуть не подавился от возмущения.

— Совсем сбрендил? В доме жильцы, а вы сносите! Водитель холодно посмотрел на парня, затем перевёл взгляд на стену и снова — на человека.

— По бумагам тут нет никаких жильцов! Дом на снос. Мотай отсюда…

— Сам мотай! — заорал Зигмунт. — Здесь маленькие дети! Вы их завалить хотите?!

— Пусть на улицу выйдут.

У Зигмунта зачесались руки. Он с трудом сдержался, чтобы не вытащить из кабины подлеца и не набить ему наглую рожу.

— Вали отсюда, щенок! Будет тут всякая тля рот разевать! — заревел шофёр и начал вылезать из кабины.

Тут из-за угла дома появился другой строитель, постарше, с добродушным выражением лица и маленькими хитрющими глазками.

— Зютек, ты что это с гражданами лаешься? — недовольно спросил он. — Культурно надо. Вы говорите, здесь ещё люди остались? — обратился он к Зигмунту.

— А кто же ещё? — фыркнул тот разъярённо. — Жирафы?

— Что же вы так тянете с переездом? Тоже мне радость, жить в такой развалюхе! Перебрались бы поскорее в новую квартиру…Чего же вы ждёте?

— Глупый вопрос. — Зигмунт все ещё не мог успокоиться. — Транспорт. Или вы думаете, я шкаф на своём горбу поволоку?

Тереска забралась на кучу щебня и встала рядом с ним.

— Ну, так раз-два грузовик сообразить, — посоветовал старший. — Что за охота в таком поганом жильё торчать?

— Давай отсюда! — шепнула Тереска Зигмунту, пользуясь тем, что рокот двигателя заглушал тихие слова. — Беги, я тут сама… Видите ли, нам это все равно ничего не даст, — крикнула она, стараясь выглядеть очень расстроенной. — И грузовик дела не решит.

— Почему? — удивился рабочий. — Как это не решит? И что значит «не даст»?..

Зигмунт начал потихоньку сползать с развалин, послушно выключившись из дискуссии. Тереска тоже слезла.

— Ничего нам этот грузовик не даст, — тяжело вздыхая, объяснила она. — Мебель же сама туда не полезет. Придётся нам какую-то помощь искать. А это не так просто. Сосед вернётся дня через три…

— Какая-такая помощь? Зачем сосед? — строитель, казалось, даже обиделся. — Мало здесь помощников, что ли? Нас тут три мужика и вот этот парень. Возьмёмся разом, и в два счета провернём.

Зигмунт, оценив ситуацию, быстро исчез за углом. Тереска с огромной благодарностью, но весьма сдержанно принимала предложения бескорыстной помощи. Члены фантастической строительной бригады все более настойчиво навязывали свои услуги, демонстрируя прямо-таки пламенную страсть к тяжёлому физическому труду. Ясно, что грузчики ребятам — обеспечены.

Соседская квартира практически была готова, когда вернулся Зигмунт.

— Приедет где-то через час, как только пообедает, — доложил он, слегка запыхавшись. — Эти трое уже ждут, третий — похож на быка с бараньей мордой. Мы что, уже до конца жизни есть не будем?

— Мы-то ладно, — озабоченно ответила Шпулька, — а вот дети… Надо бы им обед приготовить.

— В таких условиях? — возмутилась Тереска. Зигмунт гордо плюхнул на стол большой пакет.

— Я тут принёс кое-что: сыр, колбасу и какие-то рыбные консервы. Давайте хоть это съедим. Шпулька была потрясена до глубины души.

— Это же надо! — изумилась она. — Впервые в жизни проявил инициативу и добровольно сходил в магазин! Что это с ним сделалось?!

— Несчастья облагораживают, — заявила Тереска и начала вынимать продукты из пакета.

— В чрезвычайных обстоятельствах человек способен на великие дела, — поддержал её Зигмунт. — Дай сюда банку, открою. Где консервный нож?

— Кто его знает… — рассеянно ответила Шпулька. — Тереска?..

— Могу сказать точно: в какой-нибудь коробке, — грустно ответила Тереска. — Лучше сразу смириться, что консервный нож: и всякое такое прочее найдётся дня через три.

Зигмунт беспомощно торчал посреди кухни с банкой в руке.

— А ножницы? Можно ножницами открыть. Или их тоже упаковали?

— Нет, они в ящике в швейной машинке. Ящики сидят плотно. Так и поедут.

— Туристскую плитку до последнего убирать не будем, — распорядилась Шпулька. — Янушек, отдай чайник. Хоть чаю попьём.

— Я же уже его к кастрюлям привязал, — возмутился мальчишка.

— Отвяжи У меня совсем в горле пересохло от этой штукатурки. Можешь соседский отвязать.

— То привяжи, то отвяжи! Мы так никогда не соберёмся…

— Надо, чтобы кто-то вышел и подождал грузовик на улице, а то он нас не найдёт, — заметил Зигмунт, старательно кромсая ножницами консервную банку. — Не иначе как эту рыбу в бронированную сталь закатали.

— Янушек поест и покараулит. Шпулька наделала бутербродов и позвала детей. Тереска заварила чай.

— Слава Богу, что наши квартиры рядом, в соседних подъездах, — с облегчением вздохнула Шпулька. — А то прямо не знаю, что бы я делала, ведь надо же ещё следить за этой парочкой. Я с ними спячу.

— Понять не могу, как это родители справляются, — буркнула Тереска. — И зря ты все время их моешь.

— Уже давно перестала. Последнее, что я пыталась с них смыть — была угольная пыль. Где они её выискали, ума не приложу… Теперь в комнате сидят, там одна мебель осталась. Ножей там нет, ножниц — тоже.

Страшный удар, грохот и звон за стеной прервали Шпулькины рассуждения. Весь этот шум тут же перекрыл пронзительный визг Марыськи. Трое ребят вскочили на ноги, не понимая, что происходит, ведь строительная техника молчала. Все трое ввалились в комнату, чуть не сорвав двери с петель.

Соседская комната представляла собой жалкое зрелище. От треснувшей стены отвалился здоровенный кусок, рассыпавшийся на более мелкие. В этих развалинах сидел перепуганный и присыпанный штукатуркой Петрусь, сжимавший в руках какой-то длинный чёрный шнур. Марыська в другом углу, целая и невредимая, ревела во все горло, заливаясь горючими слезами. Обломки стены валялись по всей комнате. Среди кусков битого кирпича и штукатурки лежала большая круглая металлическая коробка с отскочившей крышкой, содержимое которой разлетелось вокруг.

Шпулька подбежала к заплаканной Марыське.

— Что с тобой? Ударилась? Покажи, где болит? Марыська перешла с громкого рёва на всхлипывания, чтобы иметь возможность наябедничать на брата.

— Он тянул… и тянул… и на меня набрасывал…

— И вовсе это не я! — обиделся Петрусь. — Оно само набрасывалось!

Зигмунт отобрал у него шнур, осмотрелся и оценил степень и причину разрушений.

— Здесь какой-то провод шёл, — заметил он. — Стена уже была разрушена, они здорово дёрнули и завершили дело. С этими детками и бульдозера не надо…

Шпулька успокаивала Марыську, пытаясь одновременно использовать её слезы для умывания. В результате данной процедуры равномерная грязь превратилась в замысловатые коричнево-серые узоры, а Марыська стала похожа на больное привидение. Петрусь поднялся с пола и с удовольствием обозревал дело своих рук. Зигмунт с интересом разглядывал учинённый им разгром, когда вдруг заметил валявшуюся на полу жестянку.

— А что это такое?

— Я все жду, когда же вы это наконец заметите, — спокойно произнесла Тереска. — Похоже, мы-таки обнаружили замурованный клад. Петрусь, откуда оно вылетело?

— А вот тут, из стены, — охотно ответил Петрусь, весьма довольный собой. — И как грохнет!…

Зигмунт поднял коробку. Все присутствующие с изумлением разглядывали её содержимое, рассыпанное по полу.

— Все сходится. Квартира в середине дома, — напомнила Тереска. — Янушек был прав. Только я не совсем уверена, что на этом можно здорово разбогатеть.

Среди обломков стены в большом количестве валялась довоенная мелочь, в основном монеты в пять и десять грошей. Зигмунт с Тереской начали их собирать. Шпулька присела рядом.