В спецслужбах трех государств - Голушко Николай Михайлович (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Когда совещание завершилось, Раиса Максимовна сказала подошедшему Горбачеву: «Миша, ты видишь, сколько собралось народу. Люди хотят тебя видеть». Мы объяснили Президенту, что выйти можно только на крыльцо здания, к которому вплотную приблизились массы людей. Горбачев обращался к собравшимся, спрашивал: «Вы, шахтеры, поддерживаете перестройку?» В разговор с ним включился стоявший у крыльца высокий молодой человек, который бойко отвечал: «Михаил Сергеевич! Активнее двигайте перестройку. Мы, шахтеры, вместе с вами. Мы, как Жанна д’Арк, готовы вместе с вами пойти на костер за идеи перестройки». Генерал Тарасов тихо прокомментировал: «Ну, я задам ему Жанну д’Арк! Это наш оперативный сотрудник, находящийся в наряде, так себя ведет».
В Донецке за обедом как-то само собой возникло обсуждение положения дел в прибалтийских республиках, где расширились масштабы сепаратистских и националистических процессов, обеспокоивших всю страну. В присутствии Щербицкого, Масола и других руководителей республики Горбачев объяснял, что причиной антисоветских проявлений в этом регионе являются действия кучки экстремистских элементов. Но таких радикалов меньшинство и на них необходимо оказывать всяческое позитивное воздействие.
Находясь под впечатлением от увиденного на центральной площади, где бушевала многотысячная забастовка шахтеров, я спросил, как успокаивать народ здесь, в Донбассе. Ведь в этой пролетарской области численность населения (около 6 млн человек) была сравнима со всеми тремя прибалтийскими союзными республиками. Горбачев твердо заверил, что на «насильственные меры мы не пойдем». Думается, что такой ответ он адресовал не столько мне, а, прежде всего, присутствующим руководителям республики. К сожалению, в те годы многие из местного руководства продолжали верить в силовые способы воздействия на «гроздья гнева» в обществе. Попытки применения силовых методов в некоторых регионах только на короткое время приостанавливали протекавшие негативные процессы, но в конечном результате загоняли конфликты вглубь, облекали в нелегальные формы деятельность враждебных советскому строю экстремистов.
Горбачев начал развивать тему «славянского единства» в сохранении интересов СССР, ссылаясь на славянскую общность народов России, Украины и Белоруссии. Он справедливо подчеркивал, что многовековое братство этих народов помогало выживать в самые трудные исторические времена. Пока существует уверенность в русской нации плюс украинцы и белорусы, «все в Союзе будет вращаться вокруг этой оси», с надеждой говорил Горбачев. Вместе с ним мы, все присутствующие, не могли предвидеть раскола и жажду личной власти у зарождающихся новых партийных лидеров типа Кравчука и Шушкевича. Позднее, во время визита в Прибалтику, с подобными идеями выступал Ельцин, призывавший Президента СССР уйти в отставку, распустить Съезд народных депутатов СССР. «Если Горбачев будет противиться и попытается добиться диктаторских полномочий, — утверждал Б. Ельцин, — то Россия, Украина, Белоруссия «отделятся от СССР и создадут свой собственный Союз». Он агитировал русское население прибалтийских республик выезжать на жительство в Россию, где «места всем хватит». Эти заявления поставили наших соотечественников в непростое положение, ибо местные националисты стали требовать на митингах: «Русские, убирайтесь в Россию, Родина вас к себе зовет».
Воссоединение и единство славянских народов — неумирающая вековая действительность и мечта, которую в демократические годы перестройки не позволили реализовать антисоветские западные круги. Натовская, проамериканская стратегическая политика уже тогда была направлена на недопущение тесного союза трех славянских республик — Белоруссии, России, Украины. И сегодня те политические деятели указанных славянских стран, которые нагнетают напряженность между государствами, целенаправленно работают на интересы США и их союзников.
К сожалению, совещание в Донецке с участием руководства страны не привело к снижению забастовочных волнений, улучшению жизни шахтеров. Но для меня высказывания Горбачева о тактике неприменения силовых методов и оказания позитивного влияния на оппозиционные слои становились определяющими в работе органов КГБ. В тот период (шло начало 1989 года) авторитет Горбачева был еще велик.
Перед самым отъездом Президента в Москву проходила беседа в узком составе в кабинете Щербицкого. Горбачев заявил о том, что к нему обратились представители Руха с просьбой встретиться. Политбюро ЦК Компартии Украины и лично Щербицкий крайне негативно относились к созданию на Украине этого политического движения, рассматривая в нем оппозиционную КПСС силу, аналогичную антисоветским «народным фронтам» в прибалтийских союзных республиках. Мы проинформировали Горбачева о том, что произошла тесная консолидация лидеров Руха с радикально настроенными националистами, создающими национально-демократическое движение с конечными целями отрыва республики от СССР. Горбачев согласился с мнением о нежелательности проведения им подобной встречи.
Когда проводили москвичей, Щербицкий в аэропорту спросил меня: «Ты знаешь, что Горбачев все-таки встретился с руховцами? Теперь в республике мы их ничем не удержим». Горбачев на Украине повторил то же самое, что и Яковлев, который во время пребывания в Литве одобрил деятельность «Саюдиса», потребовал от партийных инстанций не мешать политическому становлению «народного фронта» и, по сути, организовал его противостояние советской власти в республике. Поступающие в КГБ оперативные данные свидетельствовали, что состоявшаяся встреча придала импульс руховскому движению. Она преподносилась как позитивная поддержка Горбачевым лидеров и представителей Руха в их стремлении развивать демократические реформы в республике, чему якобы сопротивляется консервативное руководство КПУ.
В Москве Горбачев делился со своим окружением о встрече с руховцами. В Киеве «писатели потребовали, чтобы я с ними встретился. Хотя времени было в обрез, я пошел к ним». Олесь Гончар произнес целую декларацию: «Мы, говорит, не мыслим себя в одиночестве, без России. Стояли и стоим на этом. Мы неотделимы от всего советского многонационального государства». Горбачев повторял мысли, высказанные им в Донецке о том, что нельзя народные фронты, за которыми в республике идут люди, отождествлять с экстремистами. С ними надо уметь разговаривать, доверять здравому смыслу людей. Один из ведущих идеологов Руха Павлычко так оценивал эту встречу: «Я был на той знаменательной беседе, которая многое нам дала, на встрече с Горбачевым. Горбачев спросил, правда ли, как ему сказали, что мы хотим создать новую партию. Нет, говорю, новая партия нам не потр^на». Литераторы, отрицательно относившиеся к Руху, высказывали мнение о том, что прозвучавшие на встрече «заверения в верности партии и идеям интернационализма являют собой не более чем карнавальную маску, надетую по случаю бала во дворце. Делается все это для достижения единственной цели — выхода из-под контроля ЦК Компартии Украины любой ценой и дезинформации общественного мнения». По общей оценке, Горбачев этой встречей преследовал цель восстановить личный авторитет среди той части интеллигенции, которая становилась в ряды его явных противников. Вообще некоторые украинские писатели-сепаратисты вели игры с Горбачевым, пробуждали в нем «украинство», национальное самосознание, подчеркивали, что «он наш», а его тесть Титаренко — «щирий украинец». Это не мешало им, когда было выгодно, допускать грубые нападки на Президента СССР Горбачева.
Вскоре после посещения Горбачевым Украинской ССР председатель КГБ СССР Крючков отправил в поездку по Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской областям группу сотрудников центрального аппарата, поставив задачу изучения складывающейся обстановки в этом западно-украинском регионе. Заместитель Инспекторского управления КГБ
Союза генерал Князев вспоминает, что многие сотрудники КГБ западных областей с откровенным возмущением ставили перед москвичами один и тот же вопрос: почему ЦК КПСС и Горбачев так странно себя ведут? Ведь это позволяет националистически настроенным лицам обострять обстановку в западном регионе, проводить дестабилизирующие акции. А противопоставить этому нечего. Их возмущала бездеятельность Генерального секретаря и руководства КГБ СССР.
