Разведка. Вымыслы и правда - Чернявский Виталий Г. (бесплатные книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Во время пребывания на съемках в Москве Отто Йон дважды встречался со мной. Он настойчиво пытался убедить меня выступить свидетелем в пользу его версии. Экс-президент ФВОК настолько уверовал в свою выдумку, что потерял представление о реальных событиях, происшедших 20 июля 1954 года. Я пытался убедить его, что он ошибается и что это уже мешает пересмотру его дела в высших судебных инстанциях объединенной Германии. Но Йон остался при своем мнении и, по всему видно, заподозрил меня в том, что я что-то недоговариваю.
Возвратившись в Германию, Отто Йон в 1994–1995 годах прислал мне несколько писем, в которых продолжал настойчиво уговаривать изменить позицию по его делу. Думаю, что мои ответы представят интерес для читателей. Поэтому приведу два отрывка из них.
Москва, 23 мая 1994 г.
«Господину доктору Отто Йону
Хоэнбург А-6080 Игл-Тироль
Австрия
Телефон: Инсбрук 77 293
Дорогой Отто!
…Я прекрасно понимаю, что Вам хотелось бы снять с себя клеймо «предателя», которое без всякого основания, совершенно несправедливо поставила на вас «бундесфемида». Поэтому в интервью, которое взял у меня в Москве г-н Фрёдер, я старался максимально объективно и правдиво изложить «дело Йона», наделавшее такой шум в далеких пятидесятых годах. Не знаю, почему Вы считаете, что я что-то недосказал, скрыл. Смею заверить, что я изложил г-ну Фрёдеру все, как было. И лишь смогу снова повторить то, что сказал. Это подлинная правда и добавлять к ней мне нечего.
Я сожалею, что действительность разошлась с Вашей версией. Доктор Вольгемут не подсыпал Вам никаких сильно действующих средств и не привозил Вас без сознания в Восточный Берлин, где проходила первая встреча. Он не получал от нас никаких указаний на сей счет. Он доставил Вас в добром здравии и в полном сознании, выполнив свою роль посредника. Кстати, тогда, 20 июля 1954 года, для него стало полной неожиданностью, когда ему объявили, что Вы остаетесь в Восточном Берлине. Вольгемут пребывал некоторое время в сильном замешательстве, а потом, придя в себя, заявил, что ему в таком случае придется тоже остаться, так как он не может возвращаться в Западный Берлин без Вас: на него сразу же падет подозрение, что он будто бы «способствовал похищению».
На самом деле, «похищения», как Вы это написали в своей книге, не было. Вы приехали в Восточный Берлин с Вольгемутом добровольно. Так же добровольно Вы вступили в переговоры с советскими представителями. Главную роль сыграло то опьянение, в котором вы оказались к концу беседы. Протрезвели Вы, как мне помнится, спустя почти сутки. Это обстоятельство советские представители использовали, чтобы заставить Вас согласиться на политическое сотрудничество. (От агентурного Вы категорически отказались.) После долгих колебаний Вы пойти на это и продиктовали на магнитофонную пленку свое первое заявление, которое было передано по радио.
Вот так обстояли дела.
Я буду рад, если мое свидетельство поможет Вам в Ваших юридических хлопотах…»
И второе письмо от 22 февраля 1995 года:
«…Я готов оказать Вам помощь, чтобы установить истину и снять пятно с Вашей репутации. Я могу встретиться с Вами или Вашим доверенным лицом в Москве и вновь повторить все, что знаю о Вашем деле (мое свидетельство, само собой понятно, будет заверено в нотариальном порядке), если это поможет Вашей полной реабилитации.
2. Но мне хочется подчеркнуть слова «если это поможет». Ведь в моем свидетельстве вряд ли будет что-то новое, что отличается от того, что я изложил господину Фрёдеру. Оно просто не может быть иным, ибо в своем материале я рассказал без утайки все, что случилось с Вами в далеком 1954 году. Это истинная правда. Выдумывать что-либо, лишь бы подкрепить ключевой момент Вашей версии — Вольгемут усыпил Вас в Западном Берлине, доставил в бессознательном состоянии в Вое-точный, где сдал представителям КГБ, — я не хочу. Хватит лжи, мне пришлось, к сожалению, слишком много иметь с нею дело в моей жизни, и я сыт ею по горло…
3. Разделяю Ваше мнение, что большинство бывших сотрудников КГБ, свидетельства которых зафиксированы в фильме господина Фрёдера, мало знакомы с Вашим делом. Действительно, они не принимали фактически никакого участия в нем. Они что-то слышали, что-то читали — и только. С делом во всех деталях от начала до конца были знакомы Вадим Кучин, которого, к сожалению, уже нет, оперативный сотрудник Шабров (он тоже давно умер), работавший с Вонзигом и Вольгемутом. Ну и, естественно, наш тогдашний шеф генерал Питовранов.
Мой заместитель Константин Горный — он почему-то привлек Ваше пристальное внимание — фигура эпизодическая. Непосредственное отношение к Вашему случаю он не имел. Его привлекли лишь для первых опросов, как крупного специалиста по контрразведке, когда Вас привезли в Карлсхорст. Горный скончался уже много лет назад…
5. Я еще раз хочу засвидетельствовать, что Вы никогда не были агентом КГБ… Вы действовали как политик, 03а-боченный судьбой Вашего разделенного Отечества. Ваши действия были продиктованы стремлением к быстрейшему объединению Западной и Восточной Германии в едином, миролюбивом, демилитаризованном, антифашистском, демократическом государстве, нейтральном по отношению к североатлантическому и советскому блокам. Собственно говоря, сорок лет назад Вы делали то, чем занимался канцлер Коль и его сподвижники в 1989–1990 годах.
Ваша позиция заслуживает глубокого уважения. Поэтому я и мои коллеги, как, впрочем, и все непредубежденные и здравомыслящие люди в Германии, считали Вас настоящим немецким патриотом и глубоко порядочным человеком…»
Фильм режиссера Фрёдера вышел на телеэкраны в 1995 году. Он оказался весьма слабым, неточным, неубедительным. Многие эпизоды и тексты выступлений участников были искажены. Режиссер всеми силами старался показать, что сотрудники КГБ специально завлекли президента ФВОК в Восточный Берлин. Но доказательств у него явно не хватило, и он нередко прибегал к натяжкам в изображении отдельных сцен.
В общем, фильм не произвел впечатления на немецкие судебные власти, как и неубедительные свидетельства, вроде того, что сделал бывший советский посол в ФРГ, а затем секретарь ЦК КПСС при Горбачеве Валентин Фалин, о котором читатель уже знает. В 1995 году Верховный суд в пятый раз отказался удовлетворить прошение экс-президента ФВОК о реабилитации за отсутствием доказательств.
«Все равно стану бороться дальше изо всех сил, — решил Отто Йон. — Я никого не предал и не нанес ущерба своей родине!»
И восьмидесятипятилетний старик принялся в шестой раз оформлять просьбу о пересмотре своего дела. Но время взяло свое. Отто йон простился с жизнью в марте 1997 года. ^
Если вдумчиво разобраться в «афере Йона» с точки зрения нашего времени, то можно понять бывшего главного контрразведчика Бонна, когда он доказывает, что не нанес вреда своей родине. Говоря о ней, Отто Йон, конечно, не имел в виду послевоенную боннскую республику, созданную в сентябре 1949 года усилиями оккупационных западных держав вопреки воле немецкого народа. Этому государству экс-президент ФВОК не служил: он всячески боролся против него, против режима федерального канцлера Аденауэра и его камарильи, открывших дорогу к власти бывшим нацистам и гитлеровским милитаристам. Да, он выдал советской разведке несколько десятков агентов своего бывшего ведомства. Но они служили не интересам его новой, демократической и нейтральной Германии. Ее тогда еще просто не существовало.
Йон нанес чувствительный удар по «Организации Гелена». Но эта разветвленная разведывательная структура фактически не бьыа немецкой. Ее создали американские спецслужбы в 1946 году на их деньги и под их контролем. Ее можно назвать гигантской заокеанской резидентурой, которая вела подрывную деятельность против советских войск в Германии, СССР, а затем ГДР и государств Варшавского Договора.
С помощью Йона было выявлено несколько десятков американских, английских и французских шпионов. Были ли при этом затронуты интересы немецкого народа? Абсолютно нет! Граждане боннской республики, которым осточертел оккупационный режим, могди только приветствовать ослабление жесткой хватки западных держав.
