В спецслужбах трех государств - Голушко Николай Михайлович (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
По структуре, целям и задачам основные оперативные подразделения КГБ Украины — это повторение в миниатюре КГБ СССР. Только в одной союзной республике страны, на Украине, была представлена полноценная разведка (1-е управление), которая обладала возможностями проводить комплекс операций против иностранных спецслужб, добывала политическую, научно-техническую разведывательную информацию, имела в странах главного противника резидентские звенья, закордонную агентуру. Украинская разведка в значительном объеме занималась мероприятиями на таком сложном и специфическом направлении, как подготовка разведчиков-нелегалов и проведение операций с нелегальных позиций.
За годы моей работы высоких результатов добилось подразделение научно-технической разведки. Этим направлением руководил Александр Шарков, талантливый выпускник Киевского университета, прошедший полный курс оперативной и языковой подготовки в качестве разведчика-нелегала.
На нескольких докладных о выполненных разведывательных заданиях Щербицкий писал резолюции: «Отлично. Прошу представить товарищей к государственным наградам». По письму генерального конструктора тяжелых ракет, дважды Героя Социалистического Труда Владимира Уткина несколько сотрудников КГБ Украины за конкретный вклад были отмечены государственными наградами СССР.
Через месяц после моего приезда в Киев было проведено республиканское совещание с руководителями органов безопасности республики. Я изложил конкретные предложения для повышения качества нашей работы.
Важнейшей задачей агентурно-оперативной деятельности КГБ становились предупреждение любых враждебных действий против Украины, предотвращение возможных рецидивов возникновения конспиративного националистического подполья.
Постепенно общими усилиями устранялись негативные явления в системе органов КГБ Украины: замшелый опыт; бытовавшая еще старая психология и вредные привычки в работе отдельных руководителей, накопившиеся с годами; отсутствие реальных результатов, которое прикрывалось увлечением статистическими показателями; бюрократическая практика, сводившаяся к бумаготворчеству, многочисленным проверкам с неизбежными накачками и выговорами, без которых контроль и проверка исполнения считались неполноценными. В областных управлениях КГБ более желательными были приезды московских проверяющих комиссий, страшились своих, киевских.
Начальник Киевского управления КГБ Юрий Меркурьевич Шрамко, работавший до прихода в КГБ заведующим отдела в ЦК ВЛКСМ вместе с В. Семичастным, один из самых уважаемых украинских чекистов, на совещании в Москве отметил, что «новому руководителю КГБ Украины приходится с трудом устранять формально-бюрократические методы управления, которые были у нас». «Не хочу кривить совестью, — самокритично говорил Шрамко, — не так легко отказаться от насаждавшихся длительные годы цифровых показателей в оценке оперсостава: профилактика — цифра, заведение оперативной разработки — цифра. Если план на тридцати страницах, значит, ты — лучший сотрудник, если у тебя план на пяти страницах, значит ты хуже работаешь».
На этом же совещании выступал начальник Крымского управления КГБ В. Видоменко. Он ставил вопросы улучшения координации деятельности различных подразделений органов безопасности, дислоцированных в области. К тому периоду в Крыму были сосредоточены значительные силы органов госбезопасности: 9-е управление (охрана), особые отделы КГБ, находящиеся в союзном подчинении. В действующих приказах отсутствовало четкое регулирование их взаимодействия с территориальными органами КГБ Украины; начальник областного управления КГБ не был осведомлен о деятельности 27 особых отделов военной контрразведки, дислоцированных на территории Крыма. Безусловно, такая несогласованность, отсутствие надлежащей координации и взаимодействия были серьезным упущением со стороны центра и Киева. Видоменко не постеснялся сказать о том, что у руководства органов госбезопасности отсутствует четкость в оценке происходящих политических процессов, задач КГБ в строительстве «демократического государства» на фоне вседозволенности, правового нигилизма Его смелость была оправданной и необходимой для дела.
Чем дольше я наблюдал за повседневной жизнью личного состава, тем больше отмечал творческую активность оперативных работников, которые вносили предложения по улучшению служебной деятельности, все чаще стали высказывать неудовлетворенность стилем руководства в некоторых подразделениях. За время моей работы пришлось расстаться с более чем 60 начальниками разного уровня, которые не соответствовали профессиональным требованиям, угодничали местным партийным лидерам, забыв об этике сотрудника КГБ, срослись с аморальными местными порядками.
Приходилось ужесточать оценки компетентности руководителей, корректировать их способности работать с подчиненными, уважать достоинство своих сотрудников. Мне казался странным существующий порядок, когда при направлении талантливых оперативных сотрудников на руководящие должности в областные органы от них требовали освободить в Киеве квартиры, хотя в них проживали остававшиеся взрослые члены семьи. Кроме того, мне было непонятно недоброжелательное отношение начальства к сотрудникам, которые приобретали садовый участок или легковой автомобиль.
Я встал на партийный учет в первичную организацию инспекции при председателе КГБ Украины, посещал партийные собрания, хорошо знал многих, тогда молодых, пытливых, работающих с особой самоотдачей сотрудников инспекции. С ними под силу было выполнение важных задач в условиях динамичной, стремительно меняющейся общественно-политической, экономической и оперативной обстановки того времени.
Сегодня многим, особенно молодому поколению, трудно себе представить, какую роль в жизни коллектива играли секретари партийных организаций. Особенно умные и энергичные, завоевавшие непререкаемый авторитет своими честными поступками, они деликатно сглаживали противоречия, возникающие порой между конкретными людьми, могли найти доходчивые и убедительные слова для настроя на серьезное задание, помогали в разрешении семейных и общественных проблем, настаивали на поощрении достойных, умели остановить вспыльчивых и пристыдить нерадивых. Именно потому я придавал большое значение работе парткома КГБ и первичных партийных организаций. Освобожденным секретарем парткома КГБ в Киеве был заслуженный разведчик
Повжик. Он работал в резидентурах КГБ в капиталистических странах с жестким полицейским режимом в отношении советских дипломатов. В ноябре 1991 года ему было присвоено генеральское звание. К большому сожалению, он получил повышенные дозы радиационного облучения за рубежом от установленных спецслужбами подслушивающих устройств и рано ушел из жизни.
Уважение к Юрию Черникову, следующему секретарю парткома, было всеобщим. Вскоре его выдвинули на должность начальника Черниговского управления КГБ. На этой беспокойной работе он проявил свои волевые качества и в бурные дни, когда проходила смена руководителей области, показал умение разговаривать с митингующей толпой и успокаивать ее.
Самой высокой похвалы заслуживает разносторонняя деятельность последнего секретаря парткома КГБ Украинской ССР Юрия Семушева.
Заслуженный авторитет Повжика, Черникова и Семушева, их конкретные дела помогли в становлении новых подходов в работе Комитета, улучшении отношений между членами нашего коллектива, а также доброму настрою на решение повседневных задач и, как следствие этого, воспитанию молодых и перспективных сотрудников.
Впрочем, на положительный климат в чекистском коллективе влияли не только добрые наставления, но и такая мера наказания нарушителей служебной дисциплины, как партийное взыскание. Выговор, вынесенный на партийном собрании, имел немалое воспитательное значение. Однажды я встретил своего сотрудника, находившегося в мрачном состоянии. Спросив его, почему он такой хмурый, получил ответ:
— Я схлопотал выговор по партийной линии.
— Конечно, это грустное событие. А за какой проступок?
