В спецслужбах трех государств - Голушко Николай Михайлович (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Гэкачеписты полагали, что создание и программные документы ГКЧП будут одобрены Верховным советом СССР, но, по заявлению Крючкова, подвел А. Лукьянов. Он тянул время назначения даты проведения внеочередной сессии, мотивируя трудностями созыва на заседание находившихся в отпусках народных депутатов. Но Верховный совет СССР, в отношении которого питали надежду члены ГКЧП, в самом начале своей работы сразу же поставил происшедшее в стране на свое место: создание ГКЧП депутатским корпусом было квалифицировано как совершение государственного переворота. Уже тогда возникал закономерный вопрос, стоило ли членам ГКЧП собираться на конспиративном объекте и проявлять поспешность с провозглашением чрезвычайных мер «по спасению страны» в отсутствие Президента Горбачева, главы парламента Лукьянова и совершать таким образом грубейшие нарушения действующего законодательства?
В истории такие исключительные случаи были. В свое время для спасения социалистического строя президент ПНР Войцех Ярузельский без предварительной санкции сейма объявил введение в стране военного положения. Впоследствии Польский сейм согласился в январе 1982 года с решением своего главы государства. Это не помешало организовать судебное преследование Ярузельского в наши дни за формальное нарушение юридических норм. За свою трехдневную деятельность ГКЧП сумел достигнуть только одного — сорвать намеченное подписание несколькими республиками нового Союзного договора, что стало катализатором последовавшего распада СССР.
Я остаюсь убежденным сторонником того, что заключение в те дни даже урезанного Союзного договора давало возможность продолжать переговоры с остальными союзными республиками, сохранить государство, выйти на более высокий уровень соглашений об экономической интеграции, расширении суверенитета союзных республик и установления подлинного федерализма. В 1922 году переговорные процессы об объединении народов в единый Союз ССР, проходившие в более драматические времена Гражданской войны, интервенции и разрухи, носили не менее сложный характер, но и в тех исключительных условиях согласие республик об образовании СССР состоялось. Союзный договор 1922 года был подписан сначала шестью республиками: Россией, Украиной, Белоруссией и входившими в состав Закавказской Федерации Азербайджаном, Арменией и Грузией, а затем к нему присоединились остальные союзные республики, составившие вместе Союз ССР.
В Союзном договоре 1922 года и в Конституциях союзных республик предусматривалось сохранение за каждой республикой, вошедшей в Союз, права свободного выхода из состава Союза ССР. Практический порядок выхода из СССР был дополнительно урегулирован Законом СССР от 3 апреля 1990 года. В нем предусматривалось, что все вопросы о выходе из СССР республики должны решать путем всенародного референдума. Если проголосовало не менее двух третей взрослого населения, то дальше вопрос должен рассматриваться Верховным советом СССР и Съездом народных депутатов СССР, а потом — в самих республиках. После этого устанавливался период (не более пяти лет) для прояснения всех проблем экономического, финансового, территориального характера, которые могут возникнуть в связи с выходом республики, а также для разрешения претензий, которые могли предъявить граждане.
Как стало известно, по указанию Крючкова разработка основных документов о чрезвычайном положении, ставших директивами ГКЧП, была заранее проведена сотрудниками центрального аппарата — заместителем начальника разведки В. Жижиным и помощником начальника контрразведки А. Егоровым (от Министерства обороны участвовал П. Грачев). Я хорошо знаю обоих: в оперативно-служебной деятельности они были специалистами, но далеки от проблем внутренней жизни страны, положения и настроений, бытовавших в союзных республиках после принятия ими Актов о государственном суверенитете. Между тем в своих выводах они отмечали, что обстановка в стране сложная, введение чрезвычайного положения возможно лишь при наличии законных оснований.
4 августа 1991 года Президент СССР прибыл на отдых в Крым, а 17 августа (суббота) на закрытом объекте КГБ СССР прошла встреча высших должностных лиц, замысливших ГКЧП: Павлова, Язова, Крючкова, Болдина и других. Возникает сразу же законный вопрос: почему все первоначальные шаги в отношении деятельности ГКЧП вырабатывались не в высоких кабинетах председателя Совета министров Павлова или у ответственных работников ЦК КПСС Бакланова или Шенина? Справедливо недоумевал приглашенный на эту встречу Варенников: почему в положении хозяина оказался Крючков? Он докладывал о тревожной социально-политической обстановке в стране, сетовал, что не могут присутствовать на этой встрече Лукьянов и Янаев. Первый — в отпуске на Валдае, а второй — на хозяйстве в Кремле, на своем рабочем месте. (Следует отметить, что Лукьянов категорически отказался от вхождения в состав ГКЧП.) Проанализировав сказанное руководителями высшего эшелона государственной власти, Варенников понял, что имеет дело с самыми близкими к Горбачеву лицами: «Разве что не было Яковлева и Шеварднадзе», — с иронией отмечал он.
Крючков решил привлечь к ГКЧП других министров; он вводил в курс министра иностранных дел СССР Бессмертных и предложил ему подписать документы ГКЧП. Последний отказался, заявив, что в случае его присоединения к участникам ГКЧП с министром иностранных дел страны не будут разговаривать иностранные дипломаты.
По указанию Крючкова в Центральном научно-исследовательском институте КГБ были изготовлены гербовые печати ГКЧП. Он же высказал предложение слетать к Президенту, уговорить его временно передать свои полномочия ГКЧП и продолжать отдых. Мнение Крючкова поддержали: Бакланов, Шенин, Болдин и Варенников вылетели с этой миссией в Крым, чтобы убедить Горбачева в необходимости введения чрезвычайного положения в стране. Затем генерал Варенников должен был посетить Киев с целью осуществления взаимодействия с партийными и исполнительными органами республики и поддержания стабильности на Украине. Направление Варенникова в республику, где его хорошо знали как командующего Прикарпатским военным округом, было всеми поддержано.
Так случилось, что во время путча и усиления борьбы за политическую власть в Москве контроль за обстановкой в Украинской ССР перешел в руки военных и специального посланника Варенникова. Со стороны моего московского руководства интереса к КГБ республики проявлено не было, хотя по менее значительным поводам в Киев часто командировались сотрудники центрального аппарата КГБ СССР. Комитет госбезопасности Украинской ССР оставался в полном неведении, предоставленный самому себе, а по существу был брошен КГБ СССР, который переставал быть опорой в поддержке своих союзно-республиканских органов.
Не в лучшем положении оказалось недавно образованное КГБ Российской Федерации. Его председатель Виктор Иваненко о происходящих событиях в стране узнал из передачи по телевизору. То, что намечалось через дорогу в центральном аппарате КГБ, для российских сотрудников органов госбезопасности также было полной неожиданностью. Иваненко позвонил Крючкову, который заявил:
— Надо наводить порядок в стране.
— А вы понимаете, что народ вас не поддержит, выйдет на улицы?
— За кого? За Горбачева выйдет? — с издевкой сказал Крючков.
— Это авантюра.
— История нас рассудит.
19 августа, когда я ранним утром предпринял безуспешную попытку переговорить с Крючковым, он проводил в своем кабинете совещание руководящего состава. Впоследствии коллеги рассказывали мне, что оно носило какой-то странный характер: было коротким, без обсуждения и задаваемых вопросов. Крючков объявил о создании ГКЧП, потребовал перевести органы и войска КГБ в повышенную боевую готовность, попросил начальников главков оставаться на рабочих местах и отслеживать развитие складывающейся обстановки в стране. Генералитет был в молчаливом унынии и неведении о своих дальнейших конкретных действиях.
Для многих оказалось совершенно необычным то, что на оперативном совещании Крючков неожиданно заговорил об уборке урожая. Он поставил задачи сформировать бригады чекистов и отправить до двух тысяч человек на помощь селу. Руководители оперативных подразделений оценивали это заявление как неадекватное, трудно поддающееся логическому объяснению в этой обстановке, ибо понятно, что не уборкой картофеля и моркови обязаны заниматься спецслужбы в случае осложнения ситуации в стране, тем более предстоящего введения чрезвычайного положения. Опытные чекисты недоумевали по поводу подобной формы «вывода страны из тупика» и не строили иллюзий в отношении положительного исхода такой миссии.
