Сказки народов Югославии - Голенищев-Кутузов Илья Николаевич (версия книг TXT) 📗
— Слава богу, избавились! — говорит он лежавшему рядом работнику.
— Что? — засмеялся батрак. — Вы от жены избавились, а не от меня!
— Разрази тебя гром! — вскричал хозяин.
— Вы все еще не рассердились? — смеется удалой батрак и ищет нож.
— Черт возьми! Как же на тебя не рассердиться, когда ты всего меня лишил, даже жены? Вот тебе двести гульденов, и проваливай!
— А помните уговор? — сказал работник, вытащил из кармана нож и вырезал из спины хозяина три ремня. А потом отправился домой и стал, как и прежде, сидеть на печи да играть с кошкой. Теперь у братьев было всего вдоволь: и еды и вина.
Словения. Перевод со словенского И. Макаровской
НУЖДА И ВРАТЬ ЗАСТАВИТ
Жил один человек по имени Мия, и был он неисправимый лгун, да такой искусный, что, если бы дня через два довелось ему услышать от кого-нибудь свое собственное вранье, он бы наверняка принял его за чистую правду.
Как-то утром встал Мия с постели и вспомнил, что в кармане у него ни гроша. Стал он размышлять, как бы день перебиться. Жена и дети есть просят — хоть иди воруй. Уж он и так и этак в уме вертел и наконец надумал наплести каких-нибудь небылиц да с помощью своих выдумок и добыть денег. Вскочил Мия, схватил свой чубук и кисет и полетел прямиком в кофейню. А там все соседи в сборе. Вот входит Мия в кофейню, ни с кем не здоровается и «бог в помощь» не говорит, а сам такой печальный, унылый — ну, брат, не иначе как у него вся родня померла, и уже на кладбище ее свезли. Сел Мия, чубуком об пол постукивает и никому ни слова, понатужился и уронил на грудь несколько слезинок. Другие аги вокруг сидят и молча курят. Наконец один ага говорит:
— Слушай, Мия, что-то ты нам давненько ничего не врал. А ну-ка соври что-нибудь, ты ведь мастак по этой части!
Но Мия и глазом не повел. Уставился в одну точку и постукивает об пол пустым чубуком — где ему табака-то взять, если в кисете ни щепотки, а в кармане гроша ломаного нет. Тут другой ага окликнул Мию и просит соврать позанятнее, а Мия словно воды в рот набрал. Повскакали соседи с лавок:
— Что это ты в молчанку играешь, когда нам охота твое вранье послушать!
— Молю вас богом, добрые люди! Оставьте меня в покое! Великое горе свалилось на мою несчастную голову, такое горе, что я с трудом и языком-то ворочаю.
Всполошились соседи:
— Что с тобой стряслось? Скажи, Мия!
— Ах, лучше и не спрашивайте! Сегодня утром умерла у меня жена! Бедняжка должна была разрешиться от бремени, но во время родов скончалась. Осталось у меня шестеро ребят, мал мала меньше; дома визг стоит и плач. Куда мне податься, страдальцу, ума не приложу, вот и кинулся я сюда со всех ног! В кошельке у меня ни гроша, не на что покойницу похоронить, не на что детям хлеба купить!
Выслушали аги рассказ, и лица их омрачила печаль.
— Несчастный Мия! И надо же было такой беде обрушиться на его плечи! жалели они своего соседа.
Стали аги деньги собирать — кто грош пожертвует, кто два, и вскоре набралась у Мии полная пригоршня монет.
— Эй, Мия! — воскликнули тогда аги. — Благодари бога, что у тебя кобыла жива, а жена умерла! Аллах рахметиле, упокой бог ее душу! Жену человеку найти проще простого. «У везучего жена умирает, а у невезучего — кобыла», — говорит старинная поговорка.
— Когда ты покойницу хоронить собираешься? — спросил вдруг один из соседей.
А Мия притворился, будто не слышал. Тот переспросил раз, второй, потом потряс Мию за плечо:
— Да отвечай же наконец, когда ты будешь покойницу хоронить?
— Хорошо бы в полдень снести ее в мечеть, — сквозь слезы пробормотал Мия, — а потом похоронить на кладбище Вакие, потому что такова была воля покойной.
— Не плачь, Мия, — утешает его сердобольный ага. — И у меня жена умерла, а я, видишь, жив-здоров. Знаю я, как больно потерять жену, но, благодарение богу, боль эта быстро проходит! Точно так же бывает, когда нечаянно ударишься локтем или коленкой — сначала очень больно, а потом все заживет, словно ничего и не было. Благодари бога, что твоя кобыла жива и ты можешь свезти на базар вязанку дров да купить детям хлеба.
— Слава аллаху, добрые люди! — закричал тут Мия и, не простившись, побежал на базар. На базаре купил мяса и отнес домой, чтобы к обеду поспел слоеный чурек с мясом. Взял плетеную сумку — и снова на базар; накупил всего, что ему требовалось, да еще не все деньги потратил! Бодро зашагал он домой. Время близилось к полудню, но развеселый Мия и думать позабыл про свое вранье. Вот подходит Мия к дому — и что же он видит! Собралось у его ворот человек сто народу, ждут полудня, чтобы нести покойницу в мечеть. Мия так и обомлел от страха: что теперь делать? Но тотчас сообразил, как ему вывернуться. Снова притворился печальным и пробирается сквозь толпу.
— Дай бог тебе доброго здоровья, Мия!
— Будьте здоровы, друзья! — а самого смех разбирает. Наконец протиснулся Мия к калитке, отворил ее и к людям повернулся.
— Вы что это перед моими воротами собрались? По какому такому поводу?
— Чтобы покойницу в мечеть снести, — отвечают ему хором соседи.
— Да в своем ли вы уме, люди? — воскликнул Мия. — Или, может, спятили? Не вы ли сами утром в кофейне просили меня соврать вам что-нибудь несусветное, — вот я и наврал. А больше никогда врать не стану, и если по воле аллаха у меня жена помрет, я вам так по совести и скажу, не буду больше лгать. Да и нынче-то нужда меня врать заставила!
Тут Мия калитку захлопнул — и в дом.
А толпа не расходится — люди кричат, ругают Мию на чем свет стоит. А Мие и дела до этого нет — сегодня у него по усам потечет масло из жирного чурека.
Босния. Перевод с сербскохорватского Т. Вирты
КАК ДЕВУШКА ЦАРЯ ПЕРЕХИТРИЛА
Жил-был бедняк. Никого родных у него не было, кроме дочери. Жили они подаянием. Дочь умела говорить умные речи и отца учила, как надо просить и умно говорить. Раз пришел бедняк к царю за милостыней. Царь спросил, откуда он и кто научил его так умно говорить. Бедняк ответил, что дочь научила.
— А она у кого научилась? — спросил царь.
— Ее умудрил господь и наша бедность.
Тогда царь дал ему три десятка яиц и сказал:
— Снеси их дочери и скажи, чтобы она вывела мне из них цыплят. Выведет — я ее награжу, а нет — буду тебя пытать.
Бедняк, плача, вернулся домой и сказал обо всем дочери. Та догадалась, что яйца вареные, послала отца спать, сказав ему, что обо всем позаботится сама. Отец послушался, лег спать, а дочь взяла котел, наполнила его водой, положила туда бобы и сварила их.
На другое утро позвала она отца и велела ему взять плуг, запрячь волов и пахать у дороги, по которой поедет царь.
— Как увидишь царя, — сказала она отцу, — сей бобы и кричи: «Эй, волы, пошевеливайтесь! Да поможет бог уродиться вареным бобам!» Царь спросит: «Как же могут уродиться вареные бобы?» — «Так же, как из вареных яиц могут вывестись цыплята», — ответишь ты.
Выслушал дочь бедняк, пошел пахать у дороги, а завидев царя, принялся кричать:
— Эй, волы, пошевеливайтесь! Да поможет бог уродиться вареным бобам!
Царь остановился.
— Бедняк, как же могут уродиться вареные бобы? — спросил царь.
— Так же, преславный царь, как из вареных яиц могут вывестись цыплята, — ответил тот.
Царь сразу понял, что так его дочь научила отвечать. Он велел слугам схватить бедняка и привести к себе. Дал ему царь пучок льна и сказал:
— Возьми и сделай из этого канат, паруса и всю остальную снасть, какая нужна для корабля, а не сделаешь — пропала твоя головушка!
Бедняк в страхе взял пучок льна, заплакал и пошел домой рассказать обо всем дочери. Та послала его спать, сказав, что обо всем сама позаботится. Наутро она взяла кусочек дерева, разбудила отца и говорит:
— Возьми этот кусочек дерева и отнеси царю: пусть он мне из него сделает кудель, веретено, станок и все прочее, тогда и я сделаю, что он велит.
