Сон в красном тереме. Т. 3. Гл. LXXXI — СХХ. - Цао Сюэцинь (е книги txt) 📗
Ли Вань пригласила матушку Цзя и госпожу Ван во внутренние покои отдохнуть.
Баоюй, едва переступив порог, разразился горестными воплями, подумав о том, что обитательницы павильона уже нет в живых. А сколько раз он бывал здесь! Как близки они были с Дайюй, но смерть разлучила их.
Все принялись утешать Баоюя. Только напрасно. Он так рыдал, что пришлось его увести.
Остальные тоже скорбели, и больше всех — Баочай.
Баоюй требовал, чтобы позвали Цзыцзюань. Он хотел расспросить ее, что барышня говорила перед смертью. Цзыцзюань последнее время не питала к Баоюю никаких добрых чувств, но видя, как он убивается, смягчилась немного. Да и вообще не посмела при господах грубить и все рассказала: как барышня Линь заболела вторично, как сожгла платок и стихи, что говорила перед смертью. Баоюй рыдал до полного исступления, пока не перехватило дыхание.
Воспользовавшись моментом, Таньчунь напомнила, что Дайюй просила похоронить ее на юге. Повздыхав еще и поплакав, все решили, что пора расходиться, только Баоюй не хотел покидать павильон, насилу его уговорили.
Треволнения не прошли даром для матушки Цзя. Вернувшись домой, она ощутила недомогание, все тело горело, голова кружилась. И, несмотря на тревогу о Баоюе, ей пришлось лечь.
У госпожи Ван разболелось сердце. Вернувшись домой, она тотчас же и послала Цайюнь помогать Сижэнь.
— Если Баоюю станет хуже, — наказывала она служанке, — немедленно сообщи нам!
Баочай знала, что не так-то легко будет увести Баоюя из жилища Дайюй, и даже не пыталась его уговаривать, лишь отпускала по его адресу всякие колкости. Опасаясь огорчить ее, Баоюй согласился уйти, а на следующий день почувствовал себя лучше. И хотя был еще очень слаб, душевная боль прошла. С этих пор дело пошло на поправку.
Матушка Цзя, к счастью, не заболела, только у госпожи Ван никак не проходили сердечные боли.
Что же до тетушки Сюэ, то она радовалась, видя, что Баоюй выздоравливает. Но об этом речь пойдет ниже.
Как-то раз матушка Цзя позвала к себе тетушку Сюэ и сказала:
— Это вы с Баочай спасли Баоюя. Сейчас ему лучше, а вот дочь вашу мы обидели. Срок траура по государыне миновал, поэтому самое время сейчас сыграть настоящую свадьбу. Прошу вас, выберите счастливый день.
— Зачем же я буду его выбирать, почтенная госпожа? — удивилась тетушка Сюэ. — Вы все прекрасно устроили! Дочь моя, разумеется, не красавица, зато умна. И к тому же добра и покладиста. Вы сами это хорошо знаете. Единственное, чего я желаю, чтобы они с Баоюем жили в мире и согласии и больше не заставляли старших волноваться. Так что день для церемонии назначьте сами! Родственников уведомлять не будем?
— Конечно будем, — не раздумывая ответила матушка Цзя. — В жизни наших детей это большое событие, так отчего родственникам не повеселиться несколько дней! Да и мы сами на радостях выпьем вина! Напрасно, что ли, я, старая, хлопотала?
Слушая матушку Цзя, тетушка Сюэ радовалась, однако не преминула напомнить о приданом.
— Ведь мы не чужие, а теперь стали совсем близкими родственниками, — промолвила матушка Цзя, — зачем же так торопиться с приданым? Необходимых вещей у вашей дочери полна комната, а чего не хватает, можете прислать, — скажем, вещи, любимые Баочай с детства. Баочай не так мнительна, как была моя внучка Дайюй. Будь у Дайюй другой характер, она не умерла бы так рано!
На глаза тетушке навернулись слезы. В этот момент вошла Фэнцзе и с улыбкой спросила:
— Бабушка, тетушка, что вас так опечалило?
— Мы только что опять вспомнили сестрицу Дайюй, — ответила тетушка Сюэ.
— А вы не расстраивайтесь, — вновь улыбнулась Фэнцзе. — Сейчас я вам расскажу что-то забавное.
Матушка Цзя вытерла слезы, и на устах ее заиграла улыбка.
— Опять хочешь над кем-нибудь посмеяться! Что ж, говори, мы послушаем! Но если окажется не смешно, берегись!
Еще не раскрыв рта, Фэнцзе развела руками и стала корчиться от смеха.
Если хотите узнать, что рассказала Фэнцзе, прочтите следующую главу.
Глава девяносто девятая
Итак, Фэнцзе пообещала рассказать забавную историю, чтобы отвлечь матушку Цзя и тетушку Сюэ от грустных мыслей, но, не успев рта раскрыть, сама расхохоталась.
— Не догадываетесь, о ком я собираюсь вам рассказать? — спросила она. — О наших молодоженах!
— Что же именно ты хочешь о них рассказать? — удивилась матушка Цзя.
— Один сидит так, другой стоит эдак, — начала Фэнцзе, изображая все в лицах, — этот повернется, другой отвернется, один…
— Говори толком, — одернула ее матушка Цзя, еле сдерживая смех. — Небось придумала все! Захотелось над ними подшутить!
— Рассказывай, нечего изображать, — произнесла тетушка Сюэ.
— Прохожу я мимо комнаты Баоюя, а там кто-то смеется, — продолжала Фэнцзе. — Подкралась я незаметно к окну, проделала дырку в оконной бумаге. Смотрю — сестрица Баочай сидит на кане, а брат Баоюй стоит перед нею, дергает за рукав и говорит: «Сестра Баочай! Почему ты все время молчишь? Хоть слово скажи, и я сразу поправлюсь!» А сестрица Баочай и смотреть на него не хочет, все дальше отодвигается. Взобрался Баоюй на кан, дернул ее за платье, а Баочай его дернула, не удержался Баоюй — ведь пока он еще слабый после болезни — и повалился прямо на сестрицу. Баочай покраснела и говорит: «Ты совсем обнаглел».
Матушка Цзя и тетушка Сюэ покатились со смеху.
— Тогда Баоюй поднялся, — продолжала Фэнцзе, — и сказал: «Вот спасибо! Наконец-то вырвал у тебя слово!»
— Баочай как-то странно себя ведет, — заметила тетушка Сюэ. — Ведь они — супруги, отчего ж не разговаривают, не шутят друг с другом? Неужели Баоюй не видел, как держится с тобой второй старший брат Цзя Лянь?!
— Зачем вы так говорите? — краснея, промолвила Фэнцзе. — Я рассказала все это в шутку, чтобы развлечь вас, а вы, тетушка, меня же начали высмеивать.
— Вот и хорошо, что они перестали стесняться друг друга, — с улыбкой заметила матушка Цзя. — Муж с женой должны жить в согласии. Баочай — умница, с уважением относится к старшим. Одно огорчает: Баоюй еще не совсем выздоровел. Но судя по тому, что ты рассказываешь, рассудок к нему возвращается. Ну-ка посмеши нас еще!
— Вот когда наша тетушка станет нянчиться с внуком, будет совсем смешно! — улыбнулась Фэнцзе.
— Мартышка ты! — шутливо пожурила ее матушка Цзя. — Мы с тетушкой скорбим о бедняжке Дайюй, а ты лезешь со своими глупыми шутками! Мало того, всякие непристойности рассказываешь! И не стыдно тебе?! Берегись! Лучше в сад одна не ходи! Не очень-то тебя сестрица Линь жаловала, того и гляди — утащит!
— С чего вы взяли? — засмеялась Фэнцзе. — Это она Баоюя ненавидела! Даже зубами скрежетала, вспоминая его.
— Ладно, помолчи! — сказали женщины. — Пойди лучше выбери счастливый день, когда молодых можно будет поселить вместе.
Они поболтали еще немного, и Фэнцзе ушла. О том, как она приказала выбрать счастливый день для церемонии, как занималась приготовлениями к пиру, рассылала приглашения и звала артистов, мы здесь рассказывать не будем.
Баоюй постепенно поправлялся. Баочай пробовала беседовать с ним о прочитанных книгах. Самые простые вещи Баоюй воспринимал, но куда девались его блестящие способности! Баочай понимала, что они исчезли вместе с чудодейственной яшмой.
Сижэнь часто говорила юноше:
— Ты был таким способным. А теперь что? От пороков, правда, ты избавился, однако нрав остался прежним, а когда ты начинаешь рассуждать о принципах морали — слушать тошно.
Баоюй не обижался, не сердился — лишь хихикал. Иногда в силу своего характера начинал скандалить, но под влиянием Баочай постепенно научился сдерживать себя. Теперь по крайней мере Сижэнь не приходилось тратить время на уговоры, как это бывало прежде, и она могла полностью отдаться своим обязанностям служанки. Следует сказать, что Баочай была добра и обходительна и прекрасно ладила с прислугой.
