Буколики. Георгики. Энеида - Вергилий Марон Публий (полная версия книги TXT) 📗

Все проклинают войну и злосчастную Турнову свадьбу,

Требуют все, чтобы тяжбу мечом решил в поединке

Тот, кто на власть над страной и на высшую честь притязает.

220 Ропщущим сил придает свидетельство гневного Дранка:

Турна Эней вызывает на бой, одного только Турна.

Но и за Турна речей раздается немало повсюду:

Служит защитой ему царицы великое имя,

Прежних признанье заслуг и слава подвигов громких.

225 В эту пору, в разгар смятенных споров, вернулись

От Диомеда послы, и великого города греков;

Грустный ответ они привезли: понапрасну потратив

Столько трудов, ничего не добились они, и бессильны

Ценные были дары. У других пусть латиняне ищут

230 Помощи в этой войне или мира просят у тевкров.

Сил от горя совсем у царя Латина не стало.

Рок Энея привел и боги с ним, – убеждают

В том небожителей гнев и могилы свежие павших.

Тотчас Латин у себя великий совет собирает,

235 Первых из граждан призвав приказом в дом свой высокий.

Быстро сошелся совет, и толпой по улицам полным

Хлынул народ ко дворцу. Старше всех и годами и властью,

Царь Латин посредине сидит с челом омраченным.

В самом начале послам, пришедшим от стен этолийских,

240 С чем воротились они, рассказать он велит по порядку,

Что отвечал Диомед. И когда воцарилось молчанье,

Венул начал рассказ, повинуясь царскому слову.

"Граждане! Видели мы Диомеда и лагерь аргосцев;

Долгий измерили путь и тяготы все одолели,

245 Жали мы руку, что в прах Илионское царство повергла.

Город, названный им Аргирипой в честь города предков, [934]

Он возводил на Япигской земле у подножья Гаргана [935].

После того, как ввели нас к царю и дали нам слово,

Мы дары поднесли и сказали, откуда и кто мы,

250 С кем воюем и что побудило нас в Арпы явиться.

Выслушав нас, Диомед в ответ нам сказал благосклонно:

"Вы, счастливый народ Сатурнова древнего царства,

Что за судьба не дает, авзонийцы, вам жить безмятежно,

Гонит вас затевать с врагом неведомым войны?

255 Всем, кто оружьем своим осквернил поля Илиона

(Я говорю не о тех, кто погиб, под стенами сражаясь,

Кто поглощен Симоента струей), несказанные казни

Рок за злодейство послал, по всему преследуя миру

Нас, кого и Приам пожалел бы. Знают об этом

260 Злая Минервы звезда, Кафарей и утесы Эвбеи. [936]

В разные страны судьба занесла возвращавшихся греков:

Бродит Атрид Менелай за Столбами Протея [937] в изгнанье,

Видел скиталец Улисс этнейских циклопов пещеры.

266 Сам властитель Микен, [938] предводитель могучих ахейцев,

Пал на пороге родном от руки жены нечестивой:

268 Прелюбодей [939] заманил победителя Азии в сети.

264 Локров [940] ли я назову, заселивших берег Ливийский?

265 Идоменея ль очаг разоренный? Пирра ли царство?

269 Не дали боги и мне в Каледон возвратиться прекрасный,

270 Отчих пенатов алтарь и жену желанную видеть.

Даже и ныне меня виденья страшные мучат:

Спутников вижу моих, [941] как они на крыльях взлетают,

В птиц – о, страшная казнь! – превратившись, как над рекою

Вьются и скалы вокруг оглашают жалобным криком.

275 Впрочем, иного и ждать с той поры не мог я, безумец,

Как дерзновенным копьем небожителей плоти коснулся,

Руку Венеры благой осквернил кровавою раной.

Нет, не вовлечь вам меня, не вовлечь в такие сраженья!

После того, как сожжен был Пергам, войны не веду я

280 С тевкрами: радости нет вспоминать и о прежних невзгодах.

Вижу, дары принесли вы мне из отчего края, —

Все дарданцев вождю отдайте! Острые копья

С ним я не раз преломил. Так поверьте опыту: грозен

Он, поднимает ли щит иль заносит летучую пику.

285 Если бы двое еще родилось на пашнях Идейских

Равных Энею мужей, то к стенам инахийским [942] пошло бы

Племя Дардана войной, и оплакать судьбы перемену

Грекам пришлось бы. Коль мы под Троей медлили долго

И на десятый лишь год пришла к ахейцам победа,

290 То задержала ее Энея и Гектора сила:

Оба отвагой равны и оружьем – но благочестьем

Выше Эней. Пусть лучше рука сойдется с рукою,

Мир заключая, чем щит со щитом в поединке столкнется".

Слышал ты, славный наш царь, что ответил нам царь этолийцев,

295 Слышал сужденье его о войне великой и грозной".

Речь закончил посол, по устам авзонийцев тотчас же

Смутный ропот прошел; так в местах, где порог каменистый

Путь преграждает реки, стесненные быстрые струи

Ропщут, и рокоту волн отвечает обрывистый берег.

300 Только лишь смолкли уста и в сердцах утихло волненье,

Царь, к бессмертным воззвав, с престола высокого молвил:

"Как бы хотел я, чтоб мы о важнейшем деле решенье

Раньше успели принять! И совет полезнее было б

Нам собрать не тогда, когда враг стоит под стенами.

305 Против потомков богов мы ведем безысходную битву:

Непобедимы они и в сраженьях неутомимы,

Мы их не сломим вовек и сложить не заставим оружье.

Вы этолийцев призвать надеялись; замысел этот

Рухнул. Лишь на себя остается надежда, – но сами

310 Видите вы, как ничтожна она и в каком разрушенье

Все, что осталось у нас. Убедитесь воочию в этом!

Я не виню никого: все, что может высшая доблесть,

Сделано было, и сил не щадило в борьбе государство.

Ныне о том, к чему средь сомнений склоняется разум,

315 Вам я поведать хочу; так внемлите речи короткой.

Есть близ Этрусской реки у меня родовое владенье,

Что далеко на закат в пределы сиканцев простерлось.

Пашут рутулы там и аврунки лемехом острым

Склон каменистых холмов и пасут стада на стремнинах.

320 Весь этот край и хребет, одетый лесом сосновым,

Тевкрам уступим в залог грядущей дружбы и в царство

Наше их призовем, договор заключив справедливый.

Если уж так желают они – пусть город свой строят,

Если ж к пределам иным, к другим племенам пожелают

325 Тевкры отплыть и решат Авзонийскую землю покинуть,

Сколько они кораблей снарядить сумеют гребцами, —

Двадцать ли, больше ли, – все италийским оденем мы дубом.

Лес у берега есть. Пусть укажут нам вид и размеры

Всех кораблей, – мы дадим работников, медь и оснастку.

330 С тем, чтобы наши слова передать и добиться союза,

Пусть послами пойдут из числа знатнейших латинян

Сто человек, протянув оливы мирные ветви,

Золота в дар понесут и слоновой кости таланты,

Также и кресло и плащ – достоинства царского знаки.

335 Между собой совещайтесь теперь – и спасите отчизну!"

Тут поднимается Дранк, озлоблен, как всегда, ибо Турна

Слава язвила его стрекалом зависти тайной.

Был он богат и красно говорил, но пылок в сраженье

Не был; считался зато советчиком дельным и ловко

340 Сеял раздор. От матери Дранк унаследовал знатность,