Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект - Корман Яков Ильич
А вот что он говорил на концертах: «Песни эти современные, написанные для людей, большинство из которых тоже знают о войне только по рассказам, по фильмам, по книгам. Но они все равно обязательно имеют современную подоплеку. Те же самые проблемы, которые были тогда, существуют и сейчас. Это проблема надежности, дружбы, чувства локтя, проблема преданности и так далее. Просто на том материале мне казалось, что это можно делать намного ярче»467.
Писатель Сергей Юрьенен верно отметил: «Реализовывалась она (военная тема. — Я.К) в песнях <…> не только как память о павших в минувшей войне, но и в качестве метафоры собственного индивидуального боя за правду, экстремальной, “пограничной ситуации” певца в “войне” с “организациями, инстанциями и лицами”»^.
Начнем разговор на эту тему с песни «Звёзды» (1963469). Здесь главный герой вспоминает смертельный бой, во время которого был звездопад: «Снова упала, и я загадал / Выйти живым из боя! / Так свою жизнь я поспешно связал / С глупой звездою. / Я уж решил: миновала беда, / И удалось отвертеться… / С неба свалилась шальная звезда — / Прямо под сердце. / Нам говорили: “Нужна высота!” / И “Не жалеть патроны!”… / Вон покатилась вторая звезда — / Вам на погоны. / Звезд этих в небе, как рыбы в прудах, / Хватит на всех с лихвою. / Если б не насмерть, ходил бы тогда / Тоже — Героем. / Я бы Звезду эту сыну отдал, / Просто — на память… / В небе висит, пропадает звезда: / Некуда падать».
Начнем с анализа внешнего, лежащего на поверхности сюжета, и сразу зададимся вопросом: если главный герой погиб, то кто же ведет речь?
Можно предположить, что прием, использованный в этой песне, восходит к стихотворению А. Твардовского «Я убит подо Ржевом…» (1946), повествование в котором также ведется от лица убитого солдата (похожий прием встретится в «Памятнике» Высоцкого, где лирический герой будет рассказывать о том, что с ним произошло после его смерти).
В «Звездах» герой выступает, как и во многих других произведениях на военную тематику, в маске солдата, рядового.
Звезду, с которой он связал свою жизнь, герой называет «глупой», отождествляя ее со слепой и неразумной Фортуной, которая разбрасывает свои дары, не заботясь о том, по заслугам их получат люди или нет. Звезда же, которая поразила героя, названа им «шальной», так как он считает, что это — простая случайность.
Слова «Нам говорили “Нужна высота!” / И “Не жалеть патроны”…» должны быть истолкованы как призыв военного командования любой ценой выбить занявшего высоту противника. На то, что высота занята врагом, указывают также следующие слова: «С неба свалилась шальная звезда — / Прямо под сердце», — то есть сверху, от уже занявших высоту.
Ну а что же с наградами, которые тоже «валятся» с неба: «Вон покатилась вторая звезда — / Вам на погоны»? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к подтексту стихотворения.
Само слово «сверху» в обыденной речи часто ассоциируется с понятием «власти», «верхов». Например: «сверху позвонили», «наверху решили». Отождествление неба и властей встречается и в других песнях Высоцкого: «Но свыше — с вышек — все предрешено» /5; 170/, «Пусть даже внизу он звезды хватал с небес» /1; 226/, «Я б для тебя украл весь небосвод / И две звезды Кремлевские в придачу» /1; 120/. В последней цитате кремлевские звезд приравниваются к звездам на небе. А украсть «звезды с небес» для своей возлюбленной лирический герой попытается и позднее: «Не взять волшебных ракушек — звезду с небес сцарапаю» («Реальней сновидения и бреда…», 1977), «Ну а я уж для них украду бледно-розовых яблок» («Райские яблоки», 1977).
В разбираемой песне на лирического героя звезда-пуля упала с высоты, но в его восприятии все звезды падают с неба, и он говорит: «С неба свалилась шальная звезда — / Прямо под сердце», «Вон покатилась вторая звезда — / Вам на погоны». Таким образом, герой отождествляет небосвод, с которого падают звезды, с высотой (на которой находятся немецко-фашистские войска и с которой, соответственно, падают звезды-пули) и с советской властью, которая распоряжается звездами-наградами. Эти три образа в восприятии героя сливаются воедино, и, таким образом, советская власть отождествляется с небосводом и с фашистами.
Для того, чтобы понять метаморфозы, происходящие со звездами, необходимо обратиться к более позднему произведению Высоцкого — к песне «Случаи» (1973): «А рядом случаи летают, словно пули, / Шальные, запоздалые, слепые, на излете. / Одни под них подставиться рискнули, / И сразу: кто — в могиле, кто — в почете».
Между двумя песнями немедленно устанавливается аналогия: в «Звездах» падали звезды, а в «Случаях» летают случаи, что одно и то же.
После того, как герой связал свою жизнь с одной из звезд-случаев, эта звезда стала его судьбой. Так же и в «Случаях»: для тех, кто «подставляется» под эти случаи, последние становятся их судьбой: «И сразу: кто — в могиле, кто — в почете».
Случаи охарактеризованы как слепые, а звезда-случай, с которой лирический герой связал свою жизнь, названа глупой.
Вообще в творчестве Высоцкого по отношению к пулям и случаям устойчиво используются эпитеты шальной, слепой и глупый'. «Шальные пули злы, слепы и бестолковы <…> Помешанная на крови слепая пуля-дура…» /5; 191/, «Случай слеп, но не в него ли / Верю я, терпя нужду?» /4; 404/, «Случайность это глупая — / Увидится изъян» /5; 368/, «Этот глупый свинец всех ли сразу найдет…»/3; 232/.
Вспомним попутно и мотив беспорядочных ударов со стороны власти (егерей и стрелков): «Вылетали из ружей жаканы, / Без разбору разя, наугад» («Охота на кабанов», 1969), «Кто-то злой и умелый, / Веселясь, наугад / Мечет острые стрелы / В воспаленный закат» («Оплавляются свечи…», 1972), «Мечут дробью стволы, как икрой» («В стае диких гусей был второй…», 1980). Поэтому в концовке «Несостоявшейся свадьбы» (1964), где главный герой был убит ножом в спину, дается резюме: «Вот такая смерть шальная всех нас ждет потом».
Процесс превращения судьбы в рок (то есть звезды-случая в пулю) можно проследить и на примере «Песни о Судьбе» (1976): «Однажды пере-перелил Судьбе я ненароком — / Пошла, родимая, вразнос и изменила лик: / Хамила, безобразила и обернулась Роком, / И, сзади прыгнув на меня, схватила за кадык». Хотя здесь это превращение произошло по другой причине, для нас важно подтверждение того факта, что у звезды-судьбы — два лика, и она может их менять, поворачиваясь к людям одним из них. Как видно из последней цитаты, судьба потенциально является роком.
Мотив рока или фатального исхода находим также в «Побеге на рывок»: «Но свыше — с вышек — все предрешено». «Свыше», то есть «судьбой», «от Бога», приравнивается к «с вышек». Вышки же и в «Побеге на рывок», и в «Райских яблоках» («Ангел окает с вышки — занятно!») являются олицетворением власти.
Приведем еще цитату из «Марша аквалангистов», в которой содержится идея тождества рока и случая: «Пусть рок оказался живучей, — / Он сделал, что мог и что должен. / Победу отпраздновал случай, — / Ну что же, мы завтра продолжим!».
Хотя рок здесь имеет значение злой судьбы (смерть одного из аквалангистов), он — а значит, и смерть — приравниваются к случаю, который не означает конца жизни, так как может принести и добро. Отсюда — призыв в концовке песни: «Ну что же, мы завтра продолжим!», — что фактически означает победу над роком.
Итак, в «Звездах» герой описывает свою смерть — эпизод с поразившей его звездой-пулей; далее он говорит о том, как на погоны военачальников «покатилась» очередная звезда-награда; и делает вывод: «Звезд этих в небе — как рыбы в прудах, / Хватит на всех с лихвою» (ср. у Маяковского в «Письме товарищу Кострову из Парижа о сущности любви», 1928: «В синем небе звезд — до чёрта»).
Под местоимением этих имеются в виду все звезды-случаи, потенциально являющиеся пулями и наградами. И здесь возникает частичная перекличка со стихотворением «Мы бдительны — мы тайн не разболтаем…» (1979): «“Какие ордена еще бывают?” — / Послал письмо в программу “Время” я. / Еще полно… Так что ж их не вручают? / Мои детишки просто обожают, — / Когда вручают, плачет вся семья».
