Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Д - Кронштадтский Иоанн
В незнатности и бедности моей маминьки — честь и слава моя: потому что в этом вижу я, как многомилостив и щедр ко мне Господь, какие великие благодеяния явил Он мне, недостойному, сделав меня и образованным и сведущим в Тайнах Его, знатным и исполненным всяких даров Его! Слава благости и щедротам Бога моего! Хвалюсь незнатною и бедною родительницею моею!
Видя всегда дикие увеселения в нашем городе [Кронштадте], не знаю, что мне об нем подумать: люди в здравом уме дозволяют и делают дела, которые простительны только умалишенным. Какой–то иностранец, не знаю откуда взявшийся, преспокойно расположился на главной площади и обольщает неразумных своими отвратительными представлениями, и это в пост, когда особенно нетерпимы по нашему православному обыкновению такие бесовские зрелища. — Православные братия! Окажите совершенное презрение этому обманщику, вовлекающему вас в греховное дело, не ходите к нему, не давайте ему вашего сребра, которое вы можете употребить на пользу души своей — на какое–либо доброе дело. Помните, что для всех нас близок день Господень, в который мы должны будем дать отчет во всяком деле и слове. Займемся все делами благочестия. Доколе нам проводить время в праздности и рассеянности? — Умеющие читать занимайтесь чтением Святого Евангелия, которое доступно ныне по цене своей всякому, даже бедному человеку. Бросьте языческие зрелища, полюбите храмы Божии и службу Божию. Иначе не миновать нам гнева Божия, который уже и начал проявляться.
Согрешил: поддался чувству самолюбия… О! Еще есть во мне гордость! Еще я возмущаюсь и скорблю, когда кто гордо обходится со мною.
Господи! Державно останавливающий во мне потоки зла, готового потопить меня, и совершенно иссушающий их, — слава Тебе, благодарение Тебе! Взирал я к Тебе, когда зло поглощало меня — и Ты избавил меня! (13 июня I860 г.) Что, если бы не помощь Твоя? О, тогда бы я был жертвою злобных сил, губительных сил! Радуюсь о спасении Твоем! Сегодня несколько раз я получил дивное спасение от Господа. — Живый на небесех! Слава Тебе!
Когда я обладаю верою и правотою сердца пред Господом, тогда я — как богач великий и дух мой веселится о таком богатстве своем, не надмеваюсь им нимало, но когда я потеряю веру сердечную и правоту сердца, тогда я — бедняк жалкий и дух мой скорбит и сетует о своей нищете, как о великом бедствии.
Заметь, что когда диавол внутренно поджигает тебя к раздражительности и злобе — тогда твой долг крепиться в кротости, терпении и незлобии сердца: то искушает тебя Господь и хочет показать тебе самому, есть ли у тебя эти добродетели. А они необходимы для христианина, особенно для священника.
Бывают иногда сильные приражения к сердцу духа злобы или духа убивающей скупости даже после самого причащения. Не нужно отчаиваться при нахлынутии зла: оно попускается Богом для борьбы и укрепления борьбою наших нравственных сил. Пройдет. Но надо Бога молить, чтоб выдержать натиск злого духа, который бывает особенно силен — врасплох, при неготовности нашей и тогда, когда мы не хотели бы того — при нарочитых людях. — Опыт. Верно.
Молись Богу, чтобы Он сподобил тебя принести больше жертв любви ближним, будут ли то жертвы вещественные или духовные. — Бог всегда посылает дары Свои любящему и усердно подающему.
Все прелесть, кроме веры, надежды и любви, то есть все, что приражается к сердцу постороннее, есть прелесть и не есть жизнь сердца, а смерть его.
При встрече со всяким человеком, который к тебе придет, или к которому ты придешь, или с которым случайно где–либо встретишься, да будет первая мысль твоя — мысль о том, что он брат твой или сестра во Христе твоя, и первое чувство твое — чувство сердечного к нему или к ней уважения, да не будет око твое лукаво (Ср.: Лк. 11, 34) при взгляде на ближнего твоего, не приспособляй его мысленно к своим самолюбивым взглядам; да не меряет оно его с головы до ног, да не смотрит лукаво ни на его звание и положение в свете, ни на его богатство или бедность, ни на один его член, хотя бы и был в котором из них недостаток некоторый; равно да не взирает лукавыми, пожирающими взглядами на красоту и симметрию всех членов или на особенную красоту некоторых из них: да отдается всегда прежде всего и больше всего уважение достоинству человека, его душе бессмертной, созданной по образу и подобию Божию, искупленной пречистою Кровию Сына Божия.
Когда преткнешься в церкви, нимало не смущайся, но оставайся покоен.
Страсть стесняет, жжет, мучит, убивает душу: по этому одному в самом начале ее разумей, что она — прелесть диавола и истины нет в ней, жизни — также, и от всего сердца разом отвергни ее. К чему в недрах держать огонь, к чему за пазухой лелеять змею?
Ты так часто нуждаешься в милости Божией, чтобы Бог прощал тебе грехи, и по молитве всегда незаслуженно получаешь эту милость. Люби же делать больше милостей и другим, хотя бы они и не заслуживали. Этого требует твоя польза, твое вечное благо. Это — прямой долг твой во всю жизнь твою. — Блажени милостивии: яко тии помилованы будут (Мф. 5, 7). Особенно расточай на милости то, от чего ты сам страдаешь, что приносит вред душе твоей, что усиливает плоть над духом, что возжигает и питает твои страсти, то есть деньги, пищу и питье. Сеяй в плоть… а сели в дух… (Гал. 6, 8).
Смотри, говорит святой Василий Великий, и Сам Бог наш… сострадательно милосердовал об алчущих, ибо говорит: милосердую о народе сем (Мф. 15, 32). Посему и на последнем Суде, где Господь призывает к Себе праведных, первое место занимает щедрый. Питатель других первенствует между удостоенными почестей, уделявший хлеб призывается прежде всех, услужливый и благоподательный преимущественно пред другими праведниками вводится в жизнь. А необщительный и скупой прежде других грешников предается огню (Мф. 25, 34–42). Беседа 8–я во время голода и засухи [64].
Достойно и праведно [65] любить Бога Духа больше всего, а потом соотв<етствующую> Ему духовную природу человека, по образу Его сотворенную, — как самого себя, как свою душу и все вещественные блага ставить ни во что, когда оказывается нужным послужить брату, принесть ему жертву любви. Потому целию и верхом моих желаний и стремлений в отношении к брату должны быть — любовь и щедрость.
Исполняй заповеди Божии несомненно, несмотря на мечтательные подстрекания врага к нарушению их.
Все смущения касательно вещественных благ — прелесть, мечтание диавола, мыльные пузыри.
Есть люди, которые не хотят молиться пред иконою, которая не отличается художественностию или написана не соответственно понятиям этих людей о лице изображенном. Это — люди гордые и лицеприятные, которые из мира переносят вкусы свои в храм Божий или в молитвенницы своих домов и смотрят только на изящество и красоту лица там, где вся слава лица внутрь. Зато и тяжко их сердцу бывает иногда терпеть борьбу между требованием растленного светского сердца и его вкуса и надлежащим благоговением к святыне. — Надо смирить свой гордый дух и, не взирая на видимое неизящество или некоторый недостаток пошиба священной кисти в чертах лица, молиться внутреннему. Духом и истиною достоит клапятися (Ин. 4, 24). Люди мира сего привыкли видеть и обожать в свете красоту и изящество форм: то же хотят видеть и чтить и в храме. Лицемерие!
Когда молишься за живых или умерших, твердо веруй в благодать, данную тебе от Бога, — молиться за них, и представляй в лице своем молящуюся Церковь Христову, которой Сладчайший Жених и Глава Иисус Христос, Сын Божий милостиво принимает от ней все молитвы, как молитвы Своей возлюбленной невесты, с которой Он обручился на бесконечные веки кровию крестных страданий и крестной смерти (Ср.: Еф. 5, 23–27). — Без веры в данную тебе свыше благодать — молиться за живых и умерших — ты будешь недостойный, бездушный молитвенник.
Будущего воскресения тел ожидай как самого обыкновенного события. Род наш и в начале был создан бессмертным и, если бы не оказал преслушания Начальнику жизни (Ср.: Деян. 3, 15)у [66] и не внес семян смерти в свою душу и тело в начале, то был бы бессмертен и по душе и по телу. Но ныне по благодати искупления путь к бессмертию и вечной славе пролегает чрез долину смертную, за которой несомненно блещет несказанный свет бессмертия вечного.
