Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Д - Кронштадтский Иоанн
Ты не терпишь наставленья, ты — горд. Знай это твердо — и исправляйся.
Невидимый Господь действует на мою душу как бы Видимый, притом как предо мною выну находящийся, знающий все мои мысли и чувства: всякая внутренняя леность или строптивость, или страсть сопровождается для меня всегда соответствующим наказанием. Вообще: если внутреннее мое расположение недостойно Бога, Его святости, тогда я терплю в сердце наказание — огнь попаляющий, а когда достойно — тогда я весел, спокоен.
Злой, возмутительный демон не щадит разнеженных стрел своих для того, чтобы одержать хоть незначительную победу над рабом Божиим (хотя для того, например, чтобы он смутился и преткнулся во время Божией службы), он, вселукавый, хочет повергнуть его в уныние и страх каким–нибудь преткновением. Один священник рассказывал мне: «Служа однажды на кладбище соборно Литургию, я принял на себя столь сильно разжженные стрелы от супостата, что мне, до Великого входа, ничем не лучше было, как человеку, находящемуся в пламени: внутренности мои горели несносно, огонь переливался и по лицу, и я был истинным страдальцем. По миновании этого гееннского огня (он кончился после Великого входа) я недоумевал, что такое со мною было, отчего я никакими молитвами не мог выжить из сердца врага, и от всего сердца благодарил Бога, что такое состояние было для меня непродолжительно. Чего же враг хотел от меня, так жестоко напавши на меня? — Того, чтобы запнуть меня на Великом входе при произнесении имен Царской фамилии. Доказательством тому служит то, что по Великом входе я скоро успокоился». О, как ты зол и низок, злой бес!
Нет, что ни говорите, а человек бывает иногда слишком раздражителен и зол не сам по себе, а при самом усердном пособии диавола. Вы только понаблюдайте за собою или за другими во время раздражительности и злобы, когда вам или другому кому хотелось бы уничтожить лицо, вам или ему враждебное, истинно или мнимо, и сравните следующее за этим (иногда в скором времени) но действию Ангела–хранителя спокойствие, кротость и доброту характера вашего или человека, за которым вы наблюдаете, — с минувшим противоположным состоянием, и вы скажете себе: нет, это, кажется, совсем не тот человек, который незадолго перед этим злился и ярился, это — человек, из негоже беси изыдоша, седящий при ногу Иисусову (кроткий и смиренный), оболченный и смыслящий (Лк. 8, 35). В нем нет и тени прежней злости и прежнего бессмыслия! — Некоторые отвергают бытие злых духов, но что яснее может свидетельствовать о их бытии, как не подобные явления в жизни людей. Если всякое явление имеет соответствующую причину и от плодов познается дерево (Ср.: Мф. 12, 33), то кто не увидит в безумно ярящемся человеке действующего внутри его злого духа, который не может являть себя иначе, как достойным себя образом? Кто в излиянии злобы человеческой не увидит начальника злобы? — Кроме того, человек, подверженный раздражительности и дышащий злобою, весьма ясно ощущает в груди своей присутствие враждебной, злой силы, оно производит в душе совершенно противное тому, что говорит Спаситель о Своем присутствии: иго Мое благо, и бремя Мое легко есть (Мф. 11, 30). При том присутствии чувствуешь себя ужасно худо и тяжело —и душевно и телесно.
Ведайте, работающие Господу, и твердо помните, что диавол постоянно, яко лев рыкая, ходит, ища кого бы поглотить (1 Пет. 5, 8). Замечайте за собою, трезвясь и бодрствуя умом и сердцем, и вы увидите, что лукавый едва не безотходно стоит пред дверьми вашего сердца, если вы еще не отворили их для него, и с наглостию усиливается отворить их и войти в дом души вашей, всевая в ваш ум и сердце свои адские плоды — по виду всегда почти благовидные, — чтобы, если мы примем их, и самому ему удобно было пристать к своему произведению; потому что если бы он не имел в нас ничесоже своего, как в Господе (Ср.: Ин. 14, 30), тогда и не вошел бы в нас (См.: Ин. 13, 26). Внимайте: то он внушит вам из–за ничтожных предлогов чувство ненависти к кому–либо, то подстрекает позавидовать вашему собрату или соседу, представив благосостояние его в самых радужных чертах, а ваше — в самых мрачных; то представит вам, что у вас деньги издерживаются на излишества, текут нипочем, между тем как вы достали <их> трудами и потом, и смотришь — всеет в ваше сердце преступную, жгучую любовь к ним, лишив вас надежды на всеблагого Бога, нашего верного Попечителя и Помощника, Который ежедневно и ежечасно говорит нам: не имам тебе оставити, ниже имам от тебе отступити (Евр. 13, 5); то представит вам множество мнимых неудобств в обстановках вашего жилища и будет поощрять вас к переделкам и перестройкам — иногда до того, что вы надолго не можете оторваться мыслями своими к другим важным предметам; то представит вашим глазам множество мнимых или и справедливых, но преувеличенных им неисправностей между вашими домашними в их делах, беспорядков в обстановке вещей, недостатков того и другого и третьего предмета и прочее и прочее и прочее. И это все так благовидно, под видом справедливости и потребности. Но, если вы внимательны к себе, к явлениям своей духовной жизни, вы можете легко заметить и разрушить его козни: вы заметите их по потере вашего душевного спокойствия, этого драгоценнейшего сокровища нашей жизни, по беспокойному томлению вашего сердца и какой–то болезненной туманности и тупости вашей головы: словом, вы заметите, что вы запутались в каком–то лабиринте, откуда не знаешь как и выйти. — Неси конь.
Лучше за один прием хорошо сделать какое бы то ни было дело, чем, сделавши нехорошо, без внимания в первый раз, приниматься потом за него в другой раз. Это — неразумно, нерассудительно: и время теряется, и труд пропадает ни за что. Приложи это ко всякому делу, но особенно к важнейшему в твоей жизни делу — к молитве. Если не хорошо, не от всего сердца, не с полным вниманием совершишь молитву, то дело [молитвы] сделаешь худо и душа непременно потребует лучшего исполнения ее (если ты сделал уже значительные успехи в молитве, потому что не научившийся молиться истинною молитвою не почувствует такой потребности).
Все повергаются в пучину благости и милосердия Богоматери, и для всех достает Ее Материнской благости: для меня ли только одного не достанет ее? Так, грешник, с такими мыслями припадай ото всего сердца к иконе Богоматери; такую надежду имей на Нее: и увидишь вскоре, что упование твое не посрамит тебя.
Ты младенец: еси сосец Божественного Тела и Крови и, насытивши им чудно свою душу, не спрашивай: как сотворен сосец? Это, очевидно, безрассудно.
И на земле люди получают отличия, повышения и почести после продолжительных трудов и часто после претерпенных великих неприятностей. Да будет это для тебя уроком, что тем более почести горняго звания (Ср.: Флп. 3, 14), на бесконечные веки веков нам даруемые, должны быть наследованы после долгих трудов земной жизни, после великих скорбей.
Чаще обращайся к своему сердцу и прислушивайся к нему: есть ли в нем мир, — если нет, то спроси себя: отчего нет? И поспеши водворить мир.
Диавол старается всемерно повергнуть меня в уныние. По чего мне унывать? Бог, присно спасающий меня, со мною: Он — всемогущ: чего мне унывать?
Святой царь Давид называет Бога Богом сердца своего (Ср.: Пс. 72, 26): заметь, он испытал то же, что ты. Вся псалтирь легко может быть приложена к нашей душе: она вся из души его излилась. Оттого так она сильно действует на сердца всех благочестивых.
Из Песни песней приложи к себе приложимые к тебе слова и стихи; удивительно, как они идут к душе моей.
Когда кто–нибудь вместо тебя исправит требу и возьмет себе твой доход, не возмутись духом оттого, но скажи своим помыслам: эта потеря ничтожна; но вот великая потеря, если ради денег я потеряю мир душевный, потеряю Господа из сердца. — Чудно! Мгновенное пристрастие сердца к деньгам — и сердце смущается и страдает! Мгновенное, сердечное воззрение к Богу — и оно исполняется миром и блаженством.
