Толкование книги Притч Соломона - Бриджес Чарльз (читать книги без сокращений TXT) 📗
Но и у богатого свой крепкий город с высокими стенами (ср. 10:15). Автор справедливо подмечает, что такой человек в своем обольщении считает себя мудрым. Он совсем не думает, что в мгновение ока стены его города могут обратиться в прах, а он останется без защиты. «Беда найдет вход в его замок. Смерть ворвется и захватит его. Суд увлечет и его, и город его в муку вечную» (Скотт).
Любой человек защищен настолько, насколько он доверяет Господу. Доверие Богу возвышает его дух. Мы чувствуем, что Бог окружил нас, что мы обитаем с Ним в вышних. Даже самый немощный верующий надежно защищен стенами неприступной крепости. А ложные надежды надмевают сердце, они предвестники гибели.
12. Перед падением возносится сердце человека, а смирение предшествует славе. Обе части этой притчи мы уже встречали, но по отдельности (16:18; 15:33). Это повторение предназначено, конечно, для того, чтобы подчеркнуть важность этих истин. Трудно убедить человека в том, что он горд. Все протестуют и открещиваются от этого греха. Однако у кого в сердце не притаилась эта гадюка? Как плохо человек понимает, что его подлинное счастье — в уповании на Бога, а стремление к самодостаточности — это безумие, заканчивающееся погибелью. Гордые ходят по самому краю ужасной пропасти. Только чудо хранит их от внезапного падения. Дитя яге Божье находится в безопасности, когда лежит ниц в прахе. Взмывая высоко, он подвергается смертельной опасности, даже если он достиг седьмого неба (2Кор. 12:1—7).
В этом заключается особенная опасность для новичка в вере. Жар первой любви, печаль о гибнущих грешниках, неосведомленность о хитрых уловках врожденного тщеславия и неразумное рвение его нерассудительных друзей могут воспитать в нем самодовольство. Так пусть он знает, что смирение предшествует славе.
Источник смирения — знание себя. Обстоятельства могут заставить человека думать о себе высоко, но пусть он посмотрит внутрь себя. Увидев себя таким, какой он есть, человек падет в прах. Когда он сравнивает свое тайное безрассудство с внешней благопристойностью, когда понимает, что люди видят его не таким, как он есть на самом деле, тогда он может только кричать: «Я ужасный грешник!» Смирение — не в словах, не в чувствах и не в слезах, оно — в сердце. Смиренный человек не станет обманывать себя, воображая себя тем, кем он не является. Он не будет тщетно кичиться тем, что у него есть. Только по-настоящему смиренный человек может быть по-настоящему великим.
13. Кто дает ответ не выслушав, тот глуп, и стыд
ему.
Слишком часто эта притча подтверждается в повседневной жизни. Люди редко выслушивают до конца то, что им не нравится. Они прерывают говорящего и отвечают опрометчиво.
Божий закон запрещал такое глупое поведение (Втор.13:12—14). Сам Господь следовал этому принципу. Он испытал Адама перед тем, как вынести приговор, хотя уже знал, что сделал Адам. Он сошел посмотреть на Вавилон и Содом перед тем, как разрушить их, чтобы правосудие Его было бесспорным. И когда Сын Божий пришел на землю, Он сначала спрашивал, а потом отвечал (см. Мтф. 22:15—33; Втор.32:4).
14. Дух человека переносит его немощи; а пораженный дух — кто может подкрепить его? Человек рождается в мир горя, но Бог наделяет его выносливостью. Природное мужество и упорство помогают нам выдержать давление тяжелейших несчастий, бедности, боли, болезни и нужды. Христианская вера укрепляет силу, данную от рождения. Беды, приходящие извне, — ничто, если внутри мир.
Дух человека переносит его немощи. А что если дух его поражен? «Пусть даже сила во мне — это слабость, как все же сильна эта слабость!» (епископ Сандерсон). Раненый дух страдает больше, чем раненная плоть, потому что в духе больше жизни, чем в теле. Если дух ранен, горе побеждает и становится невыносимым.
Величайшие ученые были подвержены депрессиям. Даже великий Исаак Ньютон, «раскрывавший силой своего интеллекта глубочайшие тайны вселенной и отличавшийся несгибаемым самообладанием, в середине своей жизни пал жертвой умственного расстройства, которое, как говорят, потрясло его прежнюю стойкость. Бойль рассказывает, что чувство униженности на протяжении нескольких месяцев так мучило его, что хотя его внешний вид почти не выдавал его мыслей, от самоубийства его хранило лишь убеждение, что накладывать на себя руки недопустимо». До тех пор пока зло вне нас, его можно пережить. Природное мужество с ним справляется. А что может подкрепить пораженный дух?
В духовной жизни внутренние проблемы перенести еще сложнее. Когда Тот, кто сотворил наш дух, ранит или позволяет сатане ранить нас, мы готовы бросить вызов всему творению: кто может подкрепить его? О духовных ранах, как и о целительном бальзаме для них, не узнаешь, пока не почувствуешь. Иногда кажется, что Всемогущий смочил Свои стрелы в озере огненном и выстрелил прямо в душу. Приятнейшие земные удовольствия не могут унять боль, причиненную отравленным острием. Веселье кажется безумием и вызывает только раздражение.
Еще по эту сторону могилы есть ад для нечестивых. Человек становится бременем самому себе. Наказание Каина было больше, чем он мог вынести. Саула переполняла тьма отчаяния. Ахитофел и Иуда предпочли повеситься. Таким образом, люди терпят мучения вечности заранее. Сначала ад воспламеняется внутри, затем охватывает снаружи. Вот оно, предвкушение преисподней — всего несколько капель гнева Божьего на несколько мгновений. Что же готовит нам вечность!
Однако пораженный дух есть верный признак того, что верующий обрел милость у Бога. Страдание готовит нас к будущей вечной милости. Как мучительно видеть горы греха, восстающие из могилы забвения. Но разве не этот кошмар делает Иисуса и спасение по благодати по-настоящему драгоценными? И не сей ли дух переносит нас в Его исцеляющее присутствие? Теперь мы уже не спрашиваем, кто может подкрепить. Мы спрашиваем, кто может исцелить? Хорошо сказал Лютер (а в этих вопросах трудно найти более компетентного судью): «Сотворить мир столь же легко, как и умиротворить обеспокоенную совесть». Ведь и одно, и другое — действия, требующие всемогущества Божьего. Мы должны обратиться к Тому, кто ранил нас, за исцелением. Он исцеляет тем, что сам был уязвлен за нас. Один взгляд на это исцеляющее и оживляющее страдание воскрешает душу, вдохновляет веру и наполняет уста песней вечной хвалы!
Сегодня христианское учение находится в пренебрежении, а пораженный дух пытаются излечить не Евангелием, а другими лекарствами. Давайте же вспомним, как церковь в Британии исцеляла душу еще во времена Завоевания16. Тогда люди исцелялись не слезным крещением, не исповеданием перед священником, не епитимьей и не человеческими делами, а простой верой в единственную жертву. Во времена
Ансельма, архиепископа Кентерберийского, в 1080 году в Книге молитвы предписывалось при посещении больного задавать ему вопрос: «Веришь ли, что придешь во славу не благодаря своим заслугам, но благодаря страданиям
Господа Иисуса Христа? Веришь ли, что наш Господь Иисус Христос умер ради нашего спасения, что никто не может спастись своими заслугами или иными какими средствами, кроме заслуги Его страданий?» Больной должен был отвечать: «Всему этому верю». Тогда больной человек получал следующий совет и успокоение, как бы от истинного Целителя душ: «Возложи посему все свое упование на смерть Христа до тех пор, пока душа твоя пребывает в сей хижине телесной. Не полагайся ни на что другое. Полностью предай себя Его смерти, и пусть лишь она успокаивает тебя. Если Бог скажет тебе: „Ты заслуживаешь ада“, отвечай: „Полагаю смерть
Господа Иисуса Христа между собой и Твоим судом, а больше мне сказать нечего“. Если скажет тебе: „Ты — грешник", отвечай: „Господи, полагаю смерть Господа Иисуса Христа между Тобой и своими грехами". Если же Он скажет тебе: „Ты заслужил вечное осуждение", отвечай: „Господи, я положил смерть Господа Иисуса Христа между Тобой и моими проступками; я предлагаю Его заслуги вместо своих". Если Он скажет, что гневается на тебя, отвечай: „Господи, я помещаю смерть нашего Господа Иисуса Христа между собой и Твоим гневом"». Поистине, это божественное лекарство от духовной болезни, которая только усложняется от лечения по человеческому рецепту.
