Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" (лучшие книги txt) 📗
Гаутама Будда говорил, что жизнь похожа на огромный дворец с тысячами дверей. Все двери заперты, кроме одной. Темной ночью во дворце потерялся слепец. Никто не может показать ему выход, все стражники ушли, и дворец стоит совершенно пустой. Слепой идет на ощупь, шарит руками в темноте, пытаясь выйти наружу, и пробует открыть тысячи закрытых дверей. Естественно, что он мало-помалу убеждается в том, что не осталось ни одной незапертой двери.
Наконец внезапно он подходит к открытой двери. Но перед этим он уже натыкался в темноте на десять тысяч закрытых дверей и пытался их открыть. Он чувствует себя ужасно уставшим, истощенным и поэтому думает: «Наверное, эта дверь тоже заперта. Зачем тратить на нее силы?» И он проходит мимо, даже не попытавшись убедиться в том, что она действительно заперта. Ему снова предстоит пройти мимо тысяч дверей. И никто не знает, представится ли ему возможность еще раз оказаться у открытой двери.
Любой пустяк — обычное желание почесать голову — и шанс будет потерян. Он начнет чесать голову и упустит свой шанс. В голову придет какая-нибудь отвлекающая мысль, и всему конец. Его может отвлечь муха, какой-нибудь шум, лай собаки во дворе, и этого будет достаточно.
Эту историю Будда повторял множество раз, потому что она так близка к жизни. И на этот раз Сомендра прошел мимо открытой двери. Мне придется ждать следующего раза, когда он снова к ней приблизится. Человек — существо непредсказуемое. Никто не может сказать заранее, когда наступит этот момент — спустя годы или в следующую секунду. Но любовь всегда остается открытой дверью, которая ждет вашего возвращения.
И я осознавал, что с Сомендрой что-то происходит. Поэтому я и посоветовал ему отправиться на Запад, так как оставаться здесь ему было трудно. Его переполняли отрицательные эмоции, которые он не мог выплеснуть. Я отправил его на Запад, чтобы он смог пройти катарсис — это была просто стадия катарсиса. Он не глуп, поэтому вскоре это поймет; вскоре он поймет, в чем он был неправ. И когда он это поймет, я позову его обратно.
Одна саньясинка задала еще один вопрос, касающийся Сомендры. Она спросила: «Ошо, ты все время говоришь нам, что мы просветленные и от нас требуется всего лишь это осознать. Так что плохого в том, что Сомендра объявил себя просветленным и оставил саньясу?»
Я постоянно твержу вам, что вы — просветленные, но вы мне не верите. Вам нужно самим это испытать. А когда вы это испытаете, вы не сможете бросить саньясу; это невозможно. Ведь вы пришли к просветлению через саньясу, так как же можно от нее теперь отказаться? Вы будете необычайно признательны ей за это. И если вы испытаете то, о чем я говорю, вы не будете спешить объявлять об этом. Скорее, вы станете это скрывать и ждать, пока я сам не объявлю об этом. Вам ведь не нужно будет об этом заявлять. Когда человек становится просветленным, ему незачем об этом объявлять, такого желания не возникает.
А именно это Сомендра и пытался сделать всеми возможными способами. Он места себе не находил; он все время прямо и косвенно просил меня заявить о том, что он достиг просветления. Но как я мог об этом сказать, если он его не пережил? Когда он пережил сатори, я же объявил об этом. Но сатори отличается от самадхи.
Сатори — это только проблеск, далекий отблеск. Сатори — это очень красивое японское слово. Оно непереводимо, но его можно описать. Сатори похоже на солнечные блики, отражающиеся от покрытых вечными снегами вершин Гималаев. Они блестят как серебро или золото, и видны порой в ясный безоблачный день на расстоянии в тысячи миль. Вы видите истину, но между вами и ней сохраняется расстояние — вы не есть истина. Таково сатори. Сатори — это такое состояние, когда вы видите истину, но сами ею не являетесь.
И на санскрите есть еще одно непереводимое слово: самадхи. Самадхи означает превращение в истину: когда познающий и объект познания становятся одним целым, когда воедино сливаются тот, кто переживает, и то, что он переживает. В этом случае речь идет уже не о ясном безоблачном дне, речь идет уже не о залитых солнцем пиках, поднимающихся высоко в небо. Вы сами становитесь всем этим! Расстояние между вами и ними совершенно пропадает.
Чжуан-Цзы говорил: «Чтобы отделить землю от неба, достаточно расстояния в толщину волоса. Расстояние в толщину волоса — это совсем немного, величина, которой можно пренебречь, — но его хватает, чтобы отделить землю от неба. Когда пропадает даже это расстояние, человек становится просветленным».
Сомендра еще не пережил это. Но ему чрезвычайно хочется — и это желание стало причиной его несчастья. Желание стало препятствием, потому что, если вы чего-то хотите, значит, вы находитесь в уме. Все желания возникают в уме, даже стремление к богу, даже жажда свободы, истины, просветления — все без исключения. Желание как таковое является частью ума. Но ум это не мост, а барьер.
Последнее желание, которое остается у человека, — желание просветления. И конечно, из-за того, что это желание последнее, оно становится очень сильным. Все энергии, которые питали раньше другие желания: власти, денег, престижа и так далее, — концентрируются в одном желании — желании просветления. Оно порабощает человека больше, чем любое другое желание, потому что все остальные желания проявляются по отдельности. Желаний миллионы, и ваша энергия рассеивается. Но в желание просветления вы вкладываете всю энергию. Это самая толстая и крепкая цепь, которая удерживает вас в тюрьме. И она рвется последней.
Это желание очень глубоко в нем укоренилось. Он достиг того этапа, когда остается всего одно желание, и это огромное достижение, великое свершение. И имейте в виду, прийти к одному-единственному желанию — это не обычное суетное достижение; это действительно великое свершение. Опасно то, что это желание в определенном смысле очень сильно. С другой стороны, поскольку оно единственное и поскольку прежде вам удавалось отказаться от стольких желаний, вы можете отказаться и от него. Но Сомендра попал в ловушку из-за желания стать просветленным.
Я питаю к нему очень глубокие чувства, потому что он принадлежит к числу тех немногих саньясинов, которые подошли к высшему достижению очень близко. Я надеюсь, что вскоре он осознает свою ошибку.
Твой вопрос говорит кое-что и о тебе самой. На самом деле он не о Сомендре — Сомендра служит лишь предлогом. Формулировка твоего вопроса свидетельствует о некоторых твоих особенностях.
Ты говоришь: «Ошо, ты все время нам говоришь, что мы просветленные, и от нас требуется всего лишь это осознать. Так что плохого в том, что Сомендра объявил себя просветленным и оставил саньясу?»
В тебе тоже присутствуют оба этих желания: объявить себя просветленной и оставить саньясу. Используя в качестве предлога Сомендру, ты пытаешься защитить то, что скрыто в твоем подсознании, Осознай это. В том, чтобы быть просветленным, нет ничего дурного, но Сомендра еще не просветленный — я знаю его гораздо лучше, чем он сам себя. Нет ничего плохого и в том, чтобы отказаться от саньясы: многие отказываются от нее, и меня это совсем не беспокоит. Но Сомендра мне небезразличен, потому что он был в двух шагах от просветления. Ему оставалось взобраться всего лишь на одну ступень… но он отбросил лестницу.
Кому какое дело, если от путешествия отказывается человек, который еще даже не отправился в путь? Он еще даже не вышел на дороту и вот уже отказывается идти. На самом деле ему не от чего отказываться, поскольку он еще ничего не обрел Но Сомендра обрел нечто драгоценное. А ведь отказаться от саньясы означает не просто отказаться от саньясы, но и порвать связь со мной, Но все, что с ним произошло, случилось как раз из-за нашей с ним связи. Я до сих пор остаюсь на связи, но с его стороны связь нарушилась.
Это похоже на телефонный разговор: вы все хорошо слышите, но на другом конце линии возникла какая-то неполадка, и человек вас не слышит. Общение становится невозможным.
Именно это и произошло: с моей стороны все четко слышно, все осталось прежним — та же любовь, даже немного больше, если это немного больше вообще возможно. Но на том конце линии повесили трубку. Он скоро поймет это и убедится, что лишь навредил себе. Однако порой такие вещи происходят: бессознательно, не подозревая об этом, человек может стать жертвой какого-нибудь глубоко укоренившегося желания. А желание просветления присуще каждому.
