Чувство Святости (СИ) - Беатов Александр Георгиевич (читать книги без регистрации .TXT) 📗
Для повествования Достоевского деформированные пословицы и фразеологизмы обычны. Наиболее общий и распространённый способ изменения их формы - введение модальных слов: "тысячи эти с тех пор решительно как бы канули для неё в воду"...
Везде, где повествование включает банальное сочетание слов, ожидаемое или привычное сравнение, если даже оно не стало фразеологизмом (хотя имеет все его достоинства), оно обычно подвергается тем же изменениям, что и пословицы или фразеологизмы. Стремление придать слову максимальную выразительность, сделав его неожиданным или необычным, и сообщить ему тем самым максимальную смысловую нагрузку руководит всем повествованием..." (Ветловская В.Е. Поэтика романа "Братья Карамазовы", Изд. "Наука", Л. 1977, с.34).
Таким образом в устах героев Достоевского "шаблоны" звучали так, будто бы то были не "ходячие фразы", а их собственные мысли. Хотелось бы порекомендовать проповедникам не только подражать в этом смысле Фёдору Михайловичу, но также избегать педантически настойчиво приводить библейские цитаты сугубо для подтверждения уже итак изложенных ими мыслей. Для чего эти "доказательства" каноничности? Разве проповедник находится в зале инквизиции? А может быть такой проповедник не сумел как бы "избавиться от пелёнок", в которые его так прочно закутали "профессора" духовной семинарии? А ведь, наверное, его там обучали искусству риторики... Какому ещё ремеслу "слепые вожди" его там обучали и обучают?.. Выйдя на амвон или взяв микрофон на радиостанции, начинает такой псевдо-миссионер "стрелять" текстами на весь мир, дискредитировать сокровенное Христово учение...
82.
Мы рассмотрели выше некоторые способы богомыслия. Нужно повторить ещё раз, что богомыслие ничуть не заменяет молитвы и на высших ступенях молитвы может даже вредить. Итак, при молитве - прежде всего молитва, но уже не богомыслие.
Переходом от богомыслия к молитвенному состоянию могут явиться как положенное за правило исполнение молитвы утром и вечером, так и постоянное молитвенное состояние духа в течение дня.
Постоянная молитва наступает от сугубо углублённой религиозной жизни, когда человек не думает ни о чём и ни о ком другом, как исключительно о Боге, и при этом уже не может о Нём не думать. В таком состоянии человек и общаясь с людьми, видит в них Христа. Бог как Некто Третий всегда присутствует в общении с таким человеком. Находясь в таком состоянии, верующий как бы постоянно "вводит" Христа, в общение с другими людьми, не потому, что находит в этом какой-то психологический приём воздействия на собеседника с целью его обращения, а просто потому, что сам имеет живое молитвенное общение с Богом.
Следует признать, что в тех условиях, когда нам приходится общаться с неверующими или духовно недалёкими индифферентными людьми, ради того, чтобы их не отпугнуть, наверное, всё-таки, иногда следует поступиться своими субъективными чувствами, суметь встать на точку зрения своего собеседника. И если есть живое общение с Богом, всё равно этого не удасться скрыть. Оно проявится тем или иным способом. И лучше даже его скрыть, чтобы Дух Божий проявил себя так, как Ему это будет нужно, если это будет на самом деле нужно. Поэтому молитвенного состояния следует добиваться исключительно персональным образом, ни в коем случае не будучи ориентированным ни на какую социальную роль.
Так, освободившись от всяких интеллектульно-рефлексивных и социальных костылей, попытаемся в молитве добиться максимальной сосредоточенности на Боге. При этом необходимо вытеснить исключительно все посторонние мысли.
Человек, недалёкий в интеллектуально-духовном развитии, в своих молитвах изливает свои чувства. И молитва его - отражение его сентиментальности. А сентиментальность - это тяжёлая завеса на духовном мире. Это не молитва духа, а излияние душевно-телесных чувств или эмоций, котороыми человек оказался крепко прикован к плотскому миру. Возможно, и такая молитва может быть полезна для души находящейся на определённой ступени откровения. Но несомненно, нужно будет преодолеть этот этап, чтобы подняться выше и придти к подлинно духовной молитве.
В чувственной молитве человек может скорбеть о своих грехах или испытывать радость благодарности за освобождение от них, может слезно жаловаться Богу, а затем, убедив себя в том, что достаточно поскорбел и покаялся, даже почувствовал, будто Бог простил... И тогда сентиментальный фанатик подумать, что теперь получил и право на радость, - впадёт в экстаз, начнёт кликушествовать или говорить голосами...
"Угрызение совести нельзя принимать за раскаяние," - говорит А.Блюм в одной из своих проповедей. Сентиментальная радость и экстаз эгоцентрика отличны от подлинно духовной радости и духовного экстаза подвижника, подобно отличию в ощущениях пьяного, объятого замкнутой радостью, и того, кто радуется жизни, открывшей неограниченные горизонты. Сможет ли духовно инфантильный верующий сделать такое различие?
Конечно, даже и таким образом он соприкасается с Богом, хотя при этом сентиментальный верующий более всего сосредоточен на себе, на своих субъективных эмоциях, нежели на самом Боге. Даже скорбь может быть подменой настоящего предмета молитвы - Бога. Такой верующий как бы находится в комнате, где нет ни одного окна.
Для перехода к духовной молитве может оказать хорошую помощь молитвослов. Читая молитвы, написанные святыми подвижниками, мы способны через них лучше почувствовать верное направление, и постепенно приблизиться к той ступени, когда Бог начнёт проникать в наше сознание бессознательным для нас образом, вытесняя всё внешнее и постороннее. Мысли могут убегать, но усилием воли нужно снова и снова сосредотачиваться на тексте молитвы. Если поймал себя на том, что читаешь текст механически и думаешь совсем о другом, то нужно остановиться и начать снова чтение с тех слов, после которых мысли убежали. И если снова и снова повторяется этот процесс, необходимо педантично снова и снова продолжать своё дело, даже если при этом не испытываешь ничего кроме усталости и напряжения.
Понимай это как то, что молитва - это констатация, это - работа, это - исполнение долга, обязанности, а все плоды, что возможно появятся после молитвы или во время неё, или не появятся совсем, не в моей власти. Достаточно того, что были приложены усилия. И плоды этой работы обязательно придут, только в своё время. Не обязательно сейчас же после молитвы, а возможно потом и возможно совершенно тогда, когда их не будешь ожидать, в той или иной форме. Исключительно только один Бог волен распоряжаться наградой за наши труды.
В этом молитвенном труде помимо всего прочего мы ещё учимся умению сосредотачиваться. И как бы ни было трудно это учение, тем не менее не следует отступать. И однажды наступит та упоительная минута, когда наша молитва станет полноценной. В борьбе за этот успех мы получим опыт и навык, которые однажды, в час беды, несчастья, горя или депрессии, окажутся нам весьма полезны.
Чтобы не зависеть от внешних обстоятельств, для молитвы необходимо назначить определённое время, а затем нужно беспощадное к себе внимание, чтобы следовать этому режиму. Все дела оставляются в тот час, когда мы слышим звук церковного колокола, призывающего на службу, и когда священник возглашает из Алтаря: "Горе имамы ко Господу!"А затем: "Иже Херувимы... Всякое житейское отложим попечение..." Пусть колокол заменит обыкновенный будильник.
"Единственный способ легко собирать свой ум во время молитвы и хранить его более спокойным - это не допускать его буждать в другое время: ты должен строго держать его в присутствии Божием, и, привыкнув думать о Нём часто, ты найдёшь лёгким удерживать свой ум спокойно во время молитвы, или, по крайней мере, возвращать его из его блужданий", - говорит Антоний Блюм.
