Две жизни. Том II. Части III-IV - Антарова Конкордия (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗

– О, Иллофиллион, как же я виноват перед Флорентийцем и перед вами! Я даже забыл, что давал уже это обещание, и остаюсь всё тем же невыдержанным человеком! Я трижды подтверждаю сейчас мою верность этому обещанию – проходить мой жизненный путь в любви и такте.

Как только я произнёс мои слова, надпись погасла, листы сами перевернулись, и на новом месте загорелась ярким огнём та же надпись, а ниже засияла как бы скрепляющая моё обещание подпись: «Флорентиец».

Через мгновение листы книги перевернулись несколько назад, и я увидел на одном из них точно плавающие знаки от старых чернил, размазанных слезами. Я прочёл:

«Буйное, бездонное горе, когда сердце и мозг тонут в море слёз и печали, да не придёт больше в моё сознание. Я понял всю бездну человеческого горя. Понял её как путь, ведущий к освобождению. Понял, принял, благословил.

Будь благословен, мой страшный враг, отнявший у меня всё, что я любил и имел. Будь благословен! Да не лягут слёзы мои скорбями на твоём пути. Но пусть они вырастут цветами и украсят путь твой радостью.

Иди по пути радости и пройди в путь Света. Я же обещаю не лить больше слёз горя и скорби. Если же слабость моя будет так велика, что я не смогу удержать слёз, – то пусть льются слёзы радости, Господне вино!

Благословляю день и час смерти всего мною любимого. Да останусь я один на земле, свободным от всех привязанностей личного. Буду лишь слугою всему встречному; в качестве слуги моего Учителя да пройдут мои дни земные».

Я был так глубоко растроган словами, которые читал, как бы выступавшими из моря крови и слёз, что опустился на колени и сказал:

– Если я не выполнил моего обета до сих пор, то да будет эта моя жизнь посвящена полной любви к моему врагу, заботам о нём и его семье, если она у него есть. Я хочу принести ему мир. Хочу сделать цветущий сад из его сердца, если в нём ещё царит бесплодная пустыня.

Я поднялся с колен и прочёл на чистом листе засиявшее мне слово:

«Твой враг при тебе. Ты встретил его в образе птенца белого павлина, переданного тебе на хранение, заботу и воспитание. С семьёй врага твоего ты уже встретился: это те два карлика, которых ты помогал вырвать из сетей зла.

Мужайся, двигайся вперёд, любя, побеждай. Когда человеку открыта карма с его ближними, час его действий настал. И если он не подобрал указанное ему кольцо кармы, то возможность подобрать это кольцо передвигается – оно отходит, как облако. И снова надо ждать, пока твёрдость верности человека, его любовь и беспрекословное послушание Учителю не возрастут и не пододвинутся вновь обстоятельства для новой вековой встречи.

Имеющий уши – услышит зов. И озарение поможет ему выполнить указанную задачу. У тех, кто имеет мало любви и верности, закрыты очи и уши. Лишь до конца верящий – побеждает.

Не видны человеку законы целесообразности встреч. Но лишь по этому закону – закону великой необходимости – идёт жизнь каждого.

В слепоте идут до тех пор, пока образ Единого в сердце не засветится. Но чтобы Он засиял, надо уметь пройти в полной верности и преданности Учителю своему, ибо путь смирения проходит каждый только в своё мгновение Вечности.

Человеку же в слепоте его не видно то мгновение пути праведника. Он видит иное, которое судит и принимает к сердцу, стараясь следовать ему своим подражанием. В подражании же нет творчества. Сердце человека не живёт, и потому не сходит к нему озарение, потому же человек и отрицает его в невежестве своём.

Оставь все мечты, неофит. Действуй, ежеминутно действуй, творя доброту. И если бесстрашно сердце твоё – раскроются очи духа твоего, и ты увидишь и услышишь».

Книга захлопнулась, ещё раз повеяло на меня теплом и светом – и всё исчезло, я перестал видеть не только свой аналой, но даже и ряды всех тех, мимо которых я проходил до сих пор. Поражённый этим, я повернулся к Иллофиллиону.

– Иди дальше, друг. Я не могу тебе ни в чём здесь помочь. Я уже сказал тебе: здесь каждый сам отыскивает всё то, что ему дано понять.

Я двинулся вперёд; случайно мой взгляд упал на белый пол, и мне показалось, что ряд цветочков, мелких, оранжевых, как дорожка, стелется передо мной. Я пошёл по ней, так забавно и радостно было видеть, как цветочки, точно в сказке, выскакивали, указывая мне дорогу. Я всё шёл за ними, благословляя их, и не мог удержать радостного смеха, который так и рвался из моего сердца.

Неожиданно для меня цветочки свернули в сторону, и я увидел в отдалении, у самой стены, светившийся высокий аналой оранжевого цвета. Я ускорил шаг, ощутил тепло, шедшее ко мне от аналоя, и, подойдя ближе, различил на нём большую книгу в переплёте из парчи, украшенной топазами. Красота переплёта привлекла моё внимание, но не сразу я понял, что украшения из камней и золота составляют надпись. Я разобрал язык пали и прочёл:

Я благоговейно поцеловал переплёт и хотел открыть книгу, как она сама развернулась, и я прочёл:

«Вступай в луч пятый. Здесь научись видеть ясно, читать без помощи телесных очей и слышать легко и просто без помощи временных форм. Читай в каждой временной форме её Вечное. Неси благословение дню и помогай пером – что дано тебе – развернуться сознанию встречного».

Иллофиллион подошёл ко мне, стал рядом со мною, поднял руку и подержал свою ладонь над листом книги, несколько ниже того места, где я читал. Я смотрел на лист книги, над которым была его ладонь, и заметил, что под нею складывается яркая фраза:

«Луч пятый – луч науки и техники, луч приспособления в каждом развитом сознании всех его духовных даров для непосредственного служения человечеству.

Иди моим лучом и вноси всё своё понимание, интуитивное и сокровенное, через Любовь к тебе приходящее, в простой труд обычного дня.

Научись претворять любовь созерцающую в мелкие дела твоего трудового дня. И только та любовь, которая будет воплощена в делах каждого обычного дня, станет живою Любовью, движением Единого.

Забвения нет во Вселенной ни для одного человека, ни для одного его дела. Ибо все живущие и творящие – только разные пути и способы проявления Единой Жизни, выражающейся в конкретных формах.

Чтобы дойти до живой Истины, скрытой в своём сердце, надо развить в себе любовь к человеку. Любя человека, чти его; видя в нём цель дел Учителя, ты дойдёшь до единения с Учителем, а слившись с Единым в Учителе, сольёшься и с Вечностью.

Буквы выходили из-под ладони Иллофиллиона, оставаясь на листе книги, пока он её держал, и погасли все сразу, когда он отвёл свою руку. Тогда Иллофиллион закрыл книгу, поклонился мне и сказал:

– Сегодня ты вошёл во вторую ступень ученичества. Ты видишь, как легко и незаметно минует эти ступени один человек и как трудно проходит их другой. В моём луче, в ежедневном труде со мною ты научишься овладевать теми психическими силами, которые до сих пор доводили тебя до болезни. Взгляни на брата Никито. Быть может, теперь ты вспомнишь больше, чем в первые минуты встречи с ним у озера.

Я повернулся к Никито, взглянул в его добрые глаза и вдруг сразу увидел яркую картину детства, как я еду на коне на руках у Никито, закрытый его буркой от дождя и ветра. Потом я увидел его и себя в какой-то комнате, заставленной ящиками с книгами… и в тот же момент я бросился на шею моему другу.

– Дорогой дядя, «неговорящий»! – воскликнул я. – Так я звал вас в детстве, не разлучаясь с вами, когда вы приезжали, и плача, когда вы уезжали. О, я не забыл ничего! Брат Николай говорил мне, что вы спасли мне жизнь, когда я умирал. Вы привезли мне лекарство.