Золотое дерево - Лейкер Розалинда (книги регистрация онлайн txt) 📗
Однажды после очередного налета на испанскую деревушку отряд подвергся нападению партизан. Это произошло на узкой лесной дороге, совершенно неожиданно обоз был обстрелян из мушкетов сидящими на деревьях стрелками. Габриэль, не растерявшись, сразу же начала действовать так, как учил ее Гастон. Она спешилась и побежала, схватив свою лошадь под уздцы, вперед по дороге, к последней телеге обоза, чтобы укрыться за ней от огня. Сам Гастон действовал очень быстро, как опытный бывалый солдат, будто никогда и не покидавший армию. Вместе с солдатами арьергарда он начал отстреливаться от нападавших. Женщины последовали примеру Габриэль и кинулись под телеги, одна из них, обезумев от страха, завизжала, но жена сбежавшего в солдаты мужа заставила ее замолчать, залепив ей увесистую оплеуху.
Атака скоро была отбита, и французские солдаты бросились в погоню за убегающим противником, однако командир отдал приказ прекратить преследование, так как опасался ловушки. Отряд понес большие потери: пять солдат убитыми и одиннадцать ранеными. Кроме того, погиб маркитант, потерявший недавно на горном перевале весь свой товар, — пуля попала ему прямо в голову. Погибших вновь не стали предавать земле, оставив за собой на обочине дороги шесть каменных груд, на вершинах которых были укреплены кресты из веток. Стонущих от боли раненых перевязали и уложили рядком на одну из повозок, поручив их заботам жены сбежавшего в солдаты мужа. Несмотря на теплые одеяла, которыми были укрыты раненые, лютый холод сделал свое дело, и в течение следующих нескольких дней отряд оставил за собой еще три каменных могилы.
Временами Габриэль казалось, что она уже целую вечность трясется вот так в седле, слушая беспрестанный скрип колес и грохот тяжелых сапог военного отряда на марше. Однажды они прошли мимо поля, служившего недавно местом ожесточенного сражения и представлявшего собой ужасное зрелище. Повсюду валялись непогребенные трупы, также оторванные снарядами руки и ноги, изуродованные тела павших воинов. На замерзшей черной земле отчетливо выделялась синяя французская форма и форма испанского пехотного полка, сшитая из белой некрашенной шерсти. При взгляде на этот неубранный урожай смерти сердце холодело в груди.
Каждый раз, когда взору путешественников открывалось что-нибудь подобное, Гастон старался отвлечь Габриэль, развеселить ее, и хотя его попытки отличались порой излишней грубоватостью, Габриэль не обижалась на него, зная, что Гастон делает это от чистого сердца, стремясь помочь ей пережить трудные моменты. Закаленный в боях и походах, Гастон ко всему относился спокойно, его волновали только жизнь и здоровье Габриэль. Каждое движение его сильного мускулистого тела дышало мужеством и уверенностью. Временами Габриэль даже охватывал страх перед ним. Ей казалось, что он запросто может воспользоваться ее слабостью и беззащитностью; тоска по Николя, влечение к нему делали ее в глазах Гастона уязвимой и легкодоступной. Поэтому Габриэль следила за каждым своим взглядом, жестом, словом, боясь дать ему хоть малейший повод, поскольку знала, что любая оплошность с ее стороны может привести к непредсказуемым последствиям.
Конечно, она была уверена, что он никогда в жизни не совершит насилие над ней. Но жизнь была порой так непредсказуема, а человеческие взаимоотношения так запутаны… Некрасивая внешность Гастона не отталкивала ее, напротив, он нравился Габриэль таким, каким был, она видела в нем своего друга и опору, давно уже не воспринимая его как слугу. Габриэль радовал тот факт, что он пользуется услугами следовавших за обозом проституток с той же регулярностью, как и остальные солдаты, думая, что она не понимает причины того, почему он каждый вечер после ужина уходит на прогулку. Когда ночью на своей жесткой постели, устроенной на земле в нескольких шагах от нее, Гастон ворочался с боку на бок и тяжело вздыхал, Габриэль прекрасно знала, что именно мучало его. Поэтому она и боялась, что, оставшись наедине друг с другом, оба они вынуждены будут жить в постоянном изматывающем силы напряжении, хотя причины такого напряжения для каждого из них будут свои. Габриэль успокаивало только то, что переход от Саламанки, где они расстанутся с обозом, до Сьюдад Родриго — цели их путешествия — должен быть непродолжительным.
Вопреки ее надеждам ей не удалось добраться до Сьюдад Родриго к Рождеству. Отряд достиг предместий Саламанки в первую неделю нового 1812 года. Обоз, сопровождаемый вооруженным отрядом, проследовал к крепости, расположенной в центре города, а Гастон снял две комнаты на постоялом дворе, где они с Габриэль должны были переночевать.
Утром они вновь отправились в дорогу, оставив одну из вьючных лошадей на постоялом дворе вместе с запасами зерна и сена в уплату за продукты питания.
Двенадцатого января они увидели на горизонте очертания крепости Сьюдад Родриго. Габриэль хотела успеть до наступления темноты добраться до ворот крепости, но уже начало смеркаться, и Гастон не желал рисковать, поскольку в темноте часовые могли принять их за испанских партизан и спустить курок. От охватившего ее волнения Габриэль долго не могла уснуть. Они спали, завернувшись каждый в свое одеяло, прижавшись друг к другу, чтобы было теплее. Габриэль не знала, что в эту ночь ее. волнение и мечты о скорой встрече с Николя, возбуждавшие ее, сказывались и на состоянии Гастона, который тоже не мог уснуть. Гастон еле сдерживался, чувствуя, что самообладание покидает его. Ему стоило огромных усилий лежать спокойно и не пытаться поцеловать ее, обнять, ощутить ладонями теплоту ее тела, укрытого одеялом. Такое и раньше накатывало на него, аромат ее кожи, благоухание свежего молодого тела не давали ему покоя по ночам, тогда он вставал и шел за утешением к одной из женщин, сопровождавших обоз. Конечно, они не могли заменить ему ту, которую он любил, и Гастон возвращался на свою постель, физически опустошенный, но не удовлетворенный.
Ему казалась нелепой мысль о том, что они стали хорошими друзьями. Гастона никогда прежде не связывала дружба с женщинами, да и теперь он испытывал к Габриэль чувства более глубокие и сильные, хотя сам себе не хотел до сих пор признаться, что любит ее. Он пытался думать о тех условностях, которые их разделяют, о разнице в их общественном положении, но всегда помнить об этом было крайне сложно, поскольку в течение многих недель во время путешествия они называли друг друга мужем и женой. Однако их разделяло не только происхождение, но и воспитание, образование, жизненный опыт и интересы. Во время этого путешествия все различия как бы стерлись, поскольку перед обоими стояла одна цель — выжить, Габриэль к тому же думала сейчас только о человеке, которого она любила и до которого хотела добраться. Гастон же стремился в первую очередь сдержать данное им обещание — доставить Габриэль целой и невредимой до Сьюдад Родриго, а затем — домой.
Габриэль ворочалась с боку на бок не в силах уснуть. Гастон изнывал от желания, испытывая физические муки. Почему бы ему не попробовать поладить с ней? Она ведь женщина в расцвете сил, и, возможно, ждет от него ласки, ведь она так расположена к нему. И его дерзкая рука скользнула, словно змея, по одеялу, в которое была завернута Габриэль, пока, наконец, не застыла на упругой высокой груди.
— Я тоже не сплю, Габриэль, — хрипло пробормотал он, учащенно дыша.
Казалось, она даже не заметила, что он впервые назвал ее по имени. Его тяжелая рука, опустившаяся внезапно ей на грудь, как будто послужила сигналом к действию, Габриэль резко повернулась, приподнялась и пристально взглянула ему в лицо.
— Ты тоже слышал этот звук? Как будто где-то звякнули чем-то металлическим. На этот раз совсем рядом.
Гастон немедленно насторожился, все мысли о любовных утехах вмиг оставили его. Благоприятный момент был упущен. Скинув с себя одеяло, он приподнялся и прислушался. Сначала он как будто ничего не слышал, кроме шороха ветра в кустарнике и поскрипывания крон могучих деревьев над головой. Но тут он уловил посторонний звук. Знакомый звук для слуха каждого солдата. Так может позвякивать только оружие. Где-то совсем рядом тихо, стараясь не шуметь, в темноте двигалась группа вооруженных людей. Гастон вложил в руки Габриэль один из своих пистолетов, которые всегда держал наготове. Еще в самом начале путешествия он научил ее, как надо обращаться с ними.
