Хроники Раздолбая - Санаев Павел Владимирович (читать книги txt) 📗
— Почему?
— Потому что если ты приходишь в контору, где продают яхты, и спрашиваешь «сколько стоит?», это значит, что ты не можешь купить яхту. Если ты спрашиваешь, где пасутся кони, значит — ты вращаешься с ними на разных орбитах.
— Орбиту сменить можно.
— Вот смени сначала, тогда все само сложится.
Мартин пытался уйти от разговора, но с той секунды, как Раздолбай увидел трех красавиц около «Руссо-Балта», он не мог думать ни о чем, кроме «коней».
— Чтобы сменить орбиту, надо понимать, где она вообще проходит, — не унимался он.
— А тебе обязательно коней надо? Встречаются дико симпатичные студентки.
— Ну, знаешь, после Дианы как-то… — поморщился Раздолбай и постучал по бутылке виски: — Ты после этого будешь пить «Слынчев Бряг»?
— «Слынчев Бряг», по-твоему, недостоин твоего хера? Тебе непременно подавай «Хэннеси» двадцатилетней выдержки? — загрохотал Мартин с такой неожиданной строгостью, что Раздолбай испугался, не перегнул ли он, сравнивая любовь с дешевым болгарским пойлом.
— Слушай, просто подскажи пару конских пастбищ, и закончим на этом.
— Ты сам просил исчерпывающий разговор.
— Я вижу, ты не в духе.
— Хочешь эксперимент? — спросил Мартин, как будто решившись на что-то.
— Смотря какой?
— Дико полезный психологический опыт. Я ему научился на одном тренинге, который здорово прочищает мозги. Упражнение называется «Что ты хочешь?». Я буду ровно одну минуту задавать тебе этот вопрос, а ты — отвечать.
— И в чем подвох?
— Подвоха нет. Просто я буду задавать этот вопрос дико настойчиво. Как если бы мы были в горах, ты сломал бы ногу и я тащил бы тебя к лагерю. Ты бы падал, кричал: «Оставь меня, я больше не могу!» а я все равно бы тащил. Через десять вопросов ты захочешь меня послать, но я не отстану и все равно буду спрашивать, что ты хочешь. Минуту тебе придется выдержать, зато потом мы будем все знать о твоих желаниях, и сможем поговорить о смене орбит. Готов?
Раздолбай покопался в душе, проверяя, нет ли там чего-нибудь позорного вроде желания изнасиловать Белочку-металлистку под «Джудас Прист», и, не обнаружив ничего крамольного, с легкостью согласился.
— Ну давай. Что я, минуту не смогу отвечать на простой вопрос?
— Что ты хочешь?
Мартин требовательно посмотрел Раздолбаю в глаза, и тот сразу впал в ступор. Ему казалось, что сейчас он естественным образом начнет высказывать красивые желания вроде: «Хочу, чтобы мама не болела» или «Хочу, чтобы не было войны», а в голове крутилось одно слово — деньги, и признаваться в этом было почему-то стыдно.
— Что ты хочешь? — настойчиво повторил Мартин. — Не молчи, говори!
— Хочу, чтобы мама не болела, — выдавил Раздолбай, краснея от того, как фальшиво звучит голос.
— Что ты хочешь? — снова спросил Мартин, не реагируя на фальшь.
— Чтобы не было войны.
— Что ты хочешь?
— Чтобы люди не болели.
— Что ты хочешь?
— Сейчас, подожди…
— Что ты хочешь?!
— Чтобы у всех наладилась жизнь…
— Что ты хочешь?
Мартин бил своим вопросом как молотком, не давая времени подумать. Красивые желания кончились, а признаваться в реальном вожделении Раздолбай все еще не решался.
— Что ты хочешь?
— Слушай, не так быстро!
— Что ты хочешь? Говори!
— Хорошую стереосистему, проигрыватель.
— Что ты хочешь?
— Иметь доступ к любым пластинкам.
— Что ты хочешь?
— Больше не знаю.
— Что ты хочешь?!
— Денег!
После того как истинное признание вырвалось, Раздолбаю стало легче, и он подумал, что самая трудная часть эксперимента позади. Он ожидал, что Мартин похвалит его за искренность, но тот продолжал бесстрастно допытываться:
— Что ты хочешь?
— Я сказал уже.
— Что ты хочешь?
— Денег.
— Что ты хочешь?
— Чтобы люди не болели.
— Что ты хочешь?
— Слушай, хватит!
— Что ты хочешь?!
Темп, с которым Мартин повторял свой вопрос, не давал опомниться, и Раздолбай чувствовал, что сейчас из него начнет вырываться самое сокровенное. Произнести вслух, что он хочет денег, было стыдно, но все-таки терпимо, а вот признаться в желании обладать конями-моделями было все равно что раздеться перед Мартином догола.
— Что ты хочешь?
— Стереосистему.
— Что ты хочешь?
— Минута не прошла еще?
— Что ты хочешь?
— Чтобы мама не болела.
— Что ты хочешь?
— Хорошую машину.
— Что ты хочешь?
— Чтобы был мир.
— Что ты хочешь?
— Мартин, я не могу…
— Что ты хочешь?
— Денег, я уже сказал.
— Что ты хочешь?
— Давай закончим!
— Что ты хочешь?!
— Хорошую машину.
— Что ты хочешь?
— Коней, телок!
— Что ты хочешь?
— Красивых телок, моделей.
Раздолбай чуть не плакал, чувствуя себя не просто раздетым, а выпотрошенным. Он признался вслух во всех желаниях до единого, но, к его ужасу, Мартин даже не думал останавливаться и, как обещал, тащил его своими вопросами на себе — вперед, вверх, по рыхлому глубокому снегу стыда и необходимости снова и снова повторять желания, от примитивности которых самому становилось тошно.
— Что ты хочешь?
— Моделей.
— Что ты хочешь?
— Денег.
— Что ты хочешь?
— Красивых коней.
— Что ты хочешь?
— Не могу больше!
— Что ты хочешь?!
— Красивых телок.
— Что ты хочешь?
— Коней.
— Что ты хочешь?
— Денег и красивых телок.
Минута казалась бесконечной. Найти в себе хотя бы одно новое желание и разнообразить ответы у Раздолбая не получалось, а прикрываться фиговым листочком красивых выдумок было уже бессмысленно. Ему стало наплевать на стыд, на собственную примитивность, на то, что подумает о нем Мартин. Как истощенный альпинист, способный думать только о шагах правой и левой ногой, он безвольно повторял слова, обозначавшие пару его самых истинных вожделений.
— Что ты хочешь?
— Денег.
— Что ты хочешь?
— Моделей.
— Что ты хочешь?
— Коней.
— Что ты хочешь?
— Красивых телок.
— Что ты хочешь?
— Денег и красивых коней.
— Ну вот, теперь мы знаем твою жизненную мотивацию, — удовлетворенно подытожил Мартин, щелкнув кнопкой хронометра на своих посверкивающих часах.
Раздолбай поднял на него жалобный взгляд. Ему казалось, что, представ перед приятелем в таком примитивном виде, он уронил себя в его глазах и с этой минуты Мартин станет относиться к нему насмешливо. Но друг смотрел как врач, завершивший неприятный для пациента осмотр и сказавший разрешительные слова «Ну вот и все, одевайтесь».
— Ф-фух, ну и упражнение, — выдохнул Раздолбай, наливая себе виски.
Вдруг его посетила мысль, что результат эксперимента очень даже не плох — он доказал силу своего желания обладать деньгами и конями-моделями, а значит, все это у него обязательно будет.
— Ну что, «доктор», какой вердикт?
— Резать к чертовой матери твое желание пасти коней, пока оно тебя самого не зарезало! — рубанул Мартин.
Раздолбаю показалось, что в саду стало темнее.
— Почему?
Мартин тоже плеснул себе виски и сделал пару глотков.
— Запоминай: физиология, безопасность, привязанность, уважение, — продиктовал он как на уроке, — пирамида Маслоу. Твои номенклатурные желания денег и телок естественны… — Он улыбнулся и как будто припомнил что-то. — Все люди как люди — любят деньги, но это всегда было. Проблема в том, что эти желания указывают на твое положение в самом низу пирамиды на уровне физиологии. Телки, которых ты хочешь, находятся там же и желают того же — денег и красивых вещей. Ты ведь хочешь именно красивых вещей, потому что «кони-модели» — это на самом деле вещи. А теперь скажи мне, могут ли друг друга накормить двое голодных, находящихся у основания пирамиды?
— Наверное, нет, — вынужденно согласился Раздолбай.
— Телки ищут удовлетворения своих желаний через покровительство. Чтобы привлечь их, ты должен находиться в пирамиде потребностей выше их, и, как минимум, полностью удовлетворить два первых уровня — физиологию и безопасность. Причем удовлетворить настолько, чтобы хватало на себя и на них. И здесь совершенно правильно твое первое желание — деньги, потому что в современном мире удовлетворение физиологии и безопасности покупается, а не добывается номенклатурной дубиной и дико заточенным камнем. Уяснил?
